Иван Гагарин - Выше нас – одно море. Рассказы

Но в это время послышались звонкие мальчишечьи голоса. Их много. Он ясно слышит, называют его имя:

— Дмитрий Андреевич, а мы вам навстречу вышли!

— Дмитрий Андреевич! Дмитрий Андреевич…

Обступили. Взяли под руки. Звенят, улыбаются.

— Ах, пострелы.

Шубейки нараспашку, лица пунцовые, горят.

Хотел было пожалеть Ракитин, что помешали ему помечтать о завтрашнем дне. Да не стал. Успеется еще. Вот сегодняшнее плотно обступило его. Крепко взяло, увлекает. „Ну, ну, — усмехается Ракитов, — увлекайте. Я не против“.

И он совсем уже не обращает внимания ни на ветер, ни на снег, а старается идти в ногу с окружившими его пареньками.

Начальнику тралового флота

Уважаемый товарищ начальник!

К вам обращается за помощью из Сибири недавно демобилизованный сержант Семынин. Моему тяжелобольному отцу, инвалиду Отечественной войны, врачи посоветовали испытать последнее средство — печень акулы.

Вот с этой просьбой я и обращаюсь к Вам: пришлите, пожалуйста, печень акулы, это наша единственная надежда. Все расходы по пересылке будут оплачены.

Адрес указан на конверте.

К сему В. Семынин.

Резолюция на письме В. Семынина

„Нач. отдела рыбообработки т. Буренину. Срочно пошлите на промысел радиограмму о просьбе сержанта.

Н. Ермолаев“.

Радиограмма на промысел

„Всем капитанам судов тралового флота тчк Надо поймать акулу тчк Срочно нужна печень акулы тчк В Сибири больной человек ждет вашей помощи тчк“.

Калерия, здравствуй!

Напрасно ты думаешь, что я просто ленюсь писать письма и поэтому говорю, что жизнь у нас идет однообразно и дни похожи друг на друга, как волны в море. Это действительно так. Вахты сменяют подвахты, все идет колесом. Оно так и должно быть. В море-то мы ходим не в поисках разнообразия, а добывать рыбу.

Правда, мне как радисту (радист — уши корабля, говорят моряки) предоставлена некоторая привилегия, на подвахту я могу и не выходить. Но из моих предыдущих писем ты уже хорошо поняла, что и моя работа не из легких. Поэтому, Калерия, не лень, а нехватка свободного времени, порой, причина тому, что я редко пишу. Но сегодня я не могу не поделиться с тобой и не рассказать об одном событии, которое произошло вчера.

В полдень, только я заступил на вахту, была получена радиограмма из управления флота о том, что для больного человека нужно немедленно выслать печень акулы. Радиограмма была адресована всем кораблям флота. Но когда я ее передал нашему капитану, то он стал действовать так, как будто она только ему.

Он сразу же вызвал к себе (вернее, ко мне в радиорубку) старшего мастера по добыче рыбы, консервного мастера и еще несколько человек и приказал им: „Как только в трале окажется акула, немедленно доложите мне. В Сибири умирает человек, и печень акулы может его спасти“.

Через десять минут о приказе уже знал весь экипаж. Когда поднимался трал, все собирались на палубе. Но, как на зло, акулы не попадались. И только после третьего траления кто-то истошно закричал:

„Акула!“

Вся палуба была засыпана рыбой разных пород, но ее, цветом напоминавшую оцинкованное железо, полутораметровую акулу теперь уже видели все. Ты не можешь представить, Калерия, как мы обрадовались ей!

Консервный мастер Сеня Коваленко не стал прибегать к помощи рыбообработчиков, взял шкерочный нож и сразу приступил к делу. Он действовал быстро и, могу тебе сказать без преувеличения, красиво. Мы не успели и глазом моргнуть, как он вспорол брюхо хищницы и, нащупав рукой печень, ловко вырезал ее всю.

Вскоре он принес в каюту капитана несколько банок с законсервированной акульей печенью. Банки передали на ТХС, которое, доставив на промысел почту, в тот же день взяло курс на Мурманск.

Я тебе написал подробно об этом случае, потому что сам был удивлен. Ты бы видела, как близко к сердцу приняли чужую беду моряки. Хотя задание поймать акулу получили трое-четверо человек, выполняли его, в сущности, и волновались за исход все сто, даже не зная толком, в какой мере больному может помочь эта печень.

Вот какое было у нас дело, Калерия. На этом заканчиваю. О себе подробнее напишу в следующем письме. Будь здорова.

С морским приветом Олег.

Северная Атлантика,

борт БМРТ „Некрасов“.

Начальнику тралового флота

„Докладываю, что посылка с законсервированной печенью акулы, согласно Вашему приказу, отослана сегодня в 14–00 авиапочтой в адрес сержанта Семынина.

Начальник отдела рыбообработки Буренин“.

Уважаемый тов. Семынин!

В бассейновой газете мы поместили заметку о том, что по Вашей просьбе для тяжелобольного отца была выслана экипажем БМРТ „Некрасов“ посылка с печенью акулы. Кстати, в последующие дни печень акулы для Вас была заготовлена и на ряде других кораблей. Хотелось бы знать, как проходит лечение больного, как он себя чувствует? Напишите нам. Это интересует всех моряков.

Литработник Л. Локтев.

Здравствуйте, товарищ Локтев!

Вам пишет Всеволод Потапович Семынин. Находясь в армии, я получил из дому письмо о том, что мой отец тяжело болен. Мне дали отпуск, и я поехал домой. Врачи считали, что делать операцию уже поздно. А незадолго до этого в журнале „Знание — сила“ я прочитал, что один канадский ученый успешно экспериментирует на животных, прививая им рак и исцеляя экстрактом из печени акулы. Об этом я рассказал местным врачам. Оказалось, они знают не только об опытах канадского медика.

Они показали мне газету с письмом женщины из Омска. Она писала: „Когда получила посылку с печенью акулы, то я от радости заплакала. Теперь мой отец словно родился заново, поверил в свои силы“.

„Да, — сказали мне врачи, — болезнь запущена, остается испытать последнее средство — печень акулы. Но как скоро мы ее сможем достать?“

Вот тогда и пришла мне в голову мысль написать в траловый флот.

Печень была доставлена очень быстро, но, очевидно, заказал я ее уже слишком поздно. За три дня до получения посылки мой отец Потап Епифанович умер от рака легких.

Но я очень признателен заведующему отделом рыбообработки тов. Буренину, капитану траулера тов. Соколу и всем товарищам, помогавшим им, за их отзывчивость. Посылку я отнес в городскую больницу.

Я думаю, хотя и не моего отца, но других больных печень акулы сможет исцелить, и пусть не считают рыбаки Мурмана, что их труд был напрасным.

Вот, пожалуй, и все, что я могу Вам сообщить.

С уважением,

Семынин.

Димка — это белый пес с рыжим пятном на спине. Трудно сказать, какой он породы. Но он по-своему симпатичен, хвост держит бубликом, даже осанку соответствующую имеет. И главное — чистоплотен. У белых собак шерсть, порой, даже серый цвет принимает. А этот всегда бел. Морда у него умилительная, на ней точно нарисован черный, блестящий треугольник носа. Морду вверх задерет, осклабится и полное впечатление будто смеется.