Елена Ильина - Обыкновенные девчонки (сборник)

— Прочел? — удивилась Катя. — А я думала, ваши профессора и так все знают, без книжки. Наша Людмила Федоровна никогда нам по книжке не объясняет.

Таня, прищурясь, посмотрела на младшую сестру.

— Читать лекцию, к вашему сведению, — сказала она, отчеканивая каждое слово, — вовсе не значит читать по книжке.

— Ну уж ладно, — вмешалась бабушка. — Только не спорьте. Шутка ли, какой день у нас сегодня! Танюша в институт поступила, Мишенька — в первый класс.

— А Катя перешла в четвертый «А», — вмешался Миша. — У них там читают только про себя!

Наступило второе школьное утро. Вместо праздничного белого передника Катя надела черный, вместо белых лент вплела в косы коричневые, но от этого радость нового дня нисколько не стала меньше.

Ровно в восемь часов Катя вышла из дому. В одной руке она несла новенькую сумку с новенькими книжками, а в другой, бережно прижимая к себе, держала пухлый альбом в глянцевитом голубом переплете.

Небо, казалось, тоже сняло с себя вчерашний праздничный наряд — синеву и белые легкие облака — и надело большой темный передник. Тучи то и дело закрывали солнце. Но солнечные лучи от времени до времени прорывались сквозь тучи и заливали все вокруг осенним мягким светом.

— Что ты принесла?.. Что у тебя за альбом? — послышалось со всех сторон, как только Катя переступила порог класса.

— Потом увидите! Не смотрите! — ответила Катя и направилась прямо к Аниной парте.

Стелла Кузьминская раскладывала по всей парте свои книжки и тетради.

— Это Анино место, — строго сказала ей Катя. — Ты тут не одна сидишь.

— Когда Аня придет, я переложу, — спокойно ответила Стелла.

— Нет, сейчас переложи! — рассердилась Катя. — Это не твоя половина!

Стелла тихо проговорила: «Собственница!» — и передвинула книжки на свою половину.

— Ты сама собственница! — сказала Катя. — Я же не о себе беспокоюсь.

И Катя осторожно положила альбом в Анину парту.

В этот день все собрались особенно рано. Во-первых, кому охота опаздывать, да еще с самого начала года? А во-вторых, каждому интересно поглядеть, кто что принес для школьного музея.

Одной Ани все еще не было, и Катя с тревогой поглядывала на дверь. Она едва слышала очень интересные разговоры о том, как лучше сушить цветы (под прессом или под теплым утюгом) и чем лучше кормить рыбок с вуалевыми хвостами.

Рядом Наташа что-то весело рассказывала, часто трогая ее за рукав, но Катя в ответ только кивала головой. Что ж это, в самом деле, случилось с Аней?..

И вот раздался звонок. Девочки притихли, беспокойно посматривая то на Людмилу Федоровну, то на свои коробки, тетрадки и альбомы.

Каждой хотелось, чтобы учительница поскорей взяла в руки именно ее работу и поскорей сказала, хорошо это или плохо.

Людмила Федоровна, должно быть, догадалась, о чем думают девочки.

— Не торопитесь, не торопитесь, — сказала она улыбаясь. — Все посмотрим по порядку.

Коробки и коробочки, альбомы и распухшие от вклеек тетрадки были разложены по крышкам парт и подоконникам. А кое-кто положил свои коллекции даже на учительский стол.

Людмила Федоровна взяла в руки коробку, стоявшую как раз посередине ее стола, и прочла надпись, четко выведенную на белой бумажной наклейке:

— «Стелла Кузьминская. Образцы топлива». Ну что ж, очень толково. Посмотрите, девочки, какую занятную коллекцию собрала Стелла.

Коробка Стеллы пошла по рядам, и девочки с таким интересом рассматривали ее и читали названия на этикетках, словно первый раз в жизни видели и уголь, и торф, и хворост. Но все это называлось теперь «коллекцией топлива». Под связочкой тоненьких хворостинок была аккуратная подпись: «Дрова», а под кусочками угля — «Древесный уголь». И все эти «образцы» торжественно покоились в ячейках, устланных ватой.

Коробка Стеллы наконец вернулась к ней, и она взяла ее спокойно, как человек, давно привыкший к успеху.

— Ну а у тебя что? — спросила Людмила Федоровна, подойдя к Лене Ипполитовой, которая уже несколько минут сидела с вытянутой вверх рукой.

— У меня гербарий, — ответила Лена и, поправляя очки, вскочила с места. — Лекарственные травы. Мы собирали их в лагере и потом сдали в аптеку. А некоторые я засушила. То есть не некоторые, а все… То есть не все, а по листику от каждой травки… То есть не от каждой…

— Ну да, понятно, — спокойно сказала Людмила Федоровна. — Ты засушила по одному растению каждого вида. Покажи-ка!

Людмила Федоровна взяла в руки толстую общую тетрадь и стала перелистывать ее. На каждой странице были наклеены сухие зеленые листья на тонких стеблях, с белыми, розовыми, желтыми, фиолетовыми цветочками. Листья были самой разнообразной формы: одни были похожи на растопыренные пальцы, другие — зубчатые, третьи — узкие и острые, как ножи.

Лена так и впилась глазами в учительницу.

— Молодчина, Лена! — похвалила ее Людмила Федоровна. — Прекрасный подбор, и высушено очень хорошо.

— Тоже нашла что собирать! — донесся вдруг насмешливый голос с задней парты.

Все обернулись назад.

Людмила Федоровна, прищурясь, окинула взглядом класс:

— Кто это сказал? Ты, Клава Киселева?

Высокая девочка в переднике с пелеринкой и с большими бантами в коротких косичках (банты качались под самыми ушами) небрежно откинула крышку парты и встала с места.

— Что значит твое странное замечание?

Клава молчала, опустив голову. Теперь ее банты покачивались над партой, отражаясь в лакированной крышке, словно в темном пруду.

— Неинтересно, — пробормотала она.

— Что — неинтересно?

— Собирать траву какую-то…

— Вот как? Ну а ты что собрала? Покажи-ка, покажи! Может быть, у тебя что-нибудь поинтереснее?

Клава Киселева молчала.

— У нее ничего нет, — послышался шепот.

Людмила Федоровна подошла поближе.

— Ты летом куда-нибудь уезжала? — спросила она.

— Уезжала, — ответила Клава. — Недалеко. На дачу.

— Так разве ты там ничего не нашла?

— А что там интересного — на даче-то!

— Конечно, — сказала Людмила Федоровна, — если ничем не интересоваться, то ничего интересного и не найдешь.

И учительница подошла к Катиной парте:

— Ну, Катюша, что у тебя?

— У меня тоже гербарий, только не совсем такой, как у Лены, — сказала Катя, встав с места. — Это мы вместе с Аней собирали. Стелла, достань, пожалуйста, альбом из Аниной парты.

Людмила Федоровна взяла в руки тяжелый альбом и, положив на край учительского стола, откинула крышку переплета.

— Так, — сказала она, слегка склонив голову набок и внимательно рассматривая первую страницу. — Это ты рисовала?

— Я, — сказала Катя и немножко покраснела.

— Очень хорошо. Большие успехи сделала.