Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 10

Вы спросите: почему же нам трудно делать это? Потому что наши задачи неизмеримо труднее. Потому что на земле до нас не было бесклассового общества, не было государства, строящегося по законам философии коммунизма.

Но если нам трудно врубаться в неизведанные рощи социалистического Парнаса, то именно в этом залог того, что искусство наше хорошо и высоко. Путь искусства всегда труден, и чем труднее путь, тем блистательнее находка!

Да здравствует социалистическое искусство!

Дорогой Александр Львович! Я прочел Вашу главу о сказке и нахожу, что это статья для журнала, но не глава для учебника.

О сказке, да еще для молодежи, нужно написать так, чтобы сказка предстала во всем ее очаровании. Не нужно исследований, не нужно цитат, не нужно оправданий.

Я считаю, что начать хорошо бы с происхождения сказки: откуда они начались, как они путешествовали по свету, как один народ передавал другому сюжеты, и тот их обрабатывал по-своему и т. д.

Нужно коснуться монгольской, корейской, персидской сказки, византийских и античных сказаний и мифов, наконец, западноевропейской сказки (пришедшей к нам через письменность).

Затем хорошо бы указать на самый склад русской сказки и на ее направленность: народ создает своего героя, народ отвоевывает свою духовную независимость, народ смеется, народ — сатирик и т. д.

Я пишу Вам лишь несколько слов об этом. Мануйлов [47] B. А. Мануйлов — литературовед. Ученый секретарь авторской бригады по написанию учебника «Истории литературы народов СССР». расскажет Вам подробнее.

Сказка — великая духовная культура народа, которую мы собираем по крохам, и через сказку раскрывается перед нами тысячелетняя история народа.

Усердно занимаюсь словесностью, т. е. писанием «19-го года». Кажется, нашел стиль и форму для этого очень трудного романа. А стиль и форма это тот самый реактив, в котором давно сгнившие предметы, клочки одежд, обрывки событий, пыль времени, ржавое железо, мысли, ставшие банальными, забытые восклицания, улетевшие в небытие крики, фразы, поцелуи, матерщина, пятна крови и прочее и прочее — вскипают и под некое невнятное, как бы колдовское, но по существу бессмысленное бормотание самого автора превращаются в животрепетное создание, обладающее всеми признаками живого, убеждающего своим присутствием существа, хотя и бесплотного.

Вот этой кухней я теперь и занимаюсь, дымя трубкой. Что из этого получится — знает аллах, но не скажет мне, так как я не магометанин.

Кончил читать второй том истории СССР, и теперь мне скучно, так как я все знаю, а дальше — еще ничего не вышло.

Хорошо бы и тебе заняться историей. Над этим можно вдоволь поразмыслить и даже сделаться крайне рассеянным.

Напрашивается один очень любопытный вывод, а именно: земля истощила свои силы, свою ярость, создавая формы природы. Чудовища, потрясавшие воздух и землю криками похоти и жадности, — погребены на глубокие тысячи метров. Природа успокоилась, стала добропорядочной, серенькой, увядшей, как потаскушка, под старость лет устроившаяся при церковной свечной лавке.

В это время появился человек. Он с непостижимой торопливостью пробежал пространство, отделяющее животный мир от homo sapiens эпохи авиационных моторов в 1900 H. P. В наши дни он торопливо — не без участия самовредительства, ликвидирует все те формы, которые остались от прохождения по историческому кроссу до момента ликвидации частной собственности на средства производства. Это основное. Дальнейшие исторические события пройдут очень бурно и очень быстро.

Человечество в некотором смысле начнет обратный путь. Вместо того чтобы довольствоваться тем, чтобы сеять чахлую пшеничку на чахлых морщинах земли, оно начнет вскрывать и вызывать к жизни все, все силы, погребенные в земле; оно пробудит к жизни — своей, человеческой — всю ярость, все чувственное плодородие, накопленное за миллиарды веков в виде угля, нефти, соли, фосфоров, азотных соединений, металлов, минералов и прочее и прочее. Духовные, умственные и чувственные силы будут чудовищно расти. И какой-нибудь кривоногий скиф, три тысячи лет тому назад без толку мотавшийся на лошаденке по степи, в грязных штанах, с куском червивой кобылятины под седлом, или даже богоравный Одиссей, мировой хвастун, враль, пустившийся со своей каменистой Итаки за мелкой торговлишкой и вернувшийся домой без штанов, — даже такие герои будут казаться непригодными для детских сказок.

Люди будут потрясать небо и землю чудовищностью своих вымыслов, идей и ощущений. Запасов хватит на много, много миллионов столетий…

Огромную историю прожил армянский народ, тысячелетия борясь за свою независимость, за свою родную землю, увенчанную снежным Араратом. Древние цивилизации — Хетского царства, Ассиро-Вавилонии, Ирана, Греции и Рима, среднеазиатских царств, скифы, гунны, аланы и, начиная с VII века, арабы, затем турки — соприкасались с армянским народом, и соприкосновение это всегда начиналось либо кончалось звоном мечей, борьбой за независимость.

Воинственный дух народа, следы этой борьбы за независимость отражались в народном творчестве, обогащались цивилизациями, с которыми соприкасалась в борьбе Армения.

С 1864 года начались записи армянских эпических песен и легенд. Но пока это были отрывки чего-то единого. И только в наши дни, за последние два года, удалось собрать из этих кусков единую, стройную, замечательную по силе, красоте и выразительности поэму, получившую название «Давид Сасунский», по имени главного героя эпоса — Давида из крепости Сасун.

Мы празднуем этой осенью, в дни сбора винограда в Армении, тысячелетнюю давность великого художественного памятника, который в наши дни записан и приведен в стройную систему и только что на этой декаде впервые отпечатан в русском переводе. Он займет равное место с такими сокровищами, как «Илиада», «Одиссея», иранский эпос, «Калевала», русские богатырские былины, «Песнь о Нибелунгах», «Песнь о Роланде», «Витязь в тигровой шкуре», готовящийся у нас киргизский эпос «Манас» и эпические своды других советских республик.

В районе озера Ван есть циклопическая крепость Сасун. Армяне, жившие в этой горной области, ожесточеннее других боролись с арабами за независимость.

Поэма «Давид Сасунский» разбивается на четыре ветви, или четыре части. В них поется о четырех поколениях сасунских богатырей. Начинается поэма с того, что армянская царевна Цовинар-хатун отдана в жены багдадскому халифу, который пришел разорить Армению. Перед отъездом в чужую страну невеста Цовинар выпила из чудесного источника пригоршню воды и еще полпригоршни воды и зачала двух сыновей — Санасара и Багдасара. Когда братья возмужали, они побили войско халифа, бежали на родину и там построили могучую крепость у озера Ван.