Саин Муратбеков - Дикая яблоня

— Назира, думай, что говоришь! — рассердилась мама.

— Не верите, спросите у него самого.

Я чуть не задохнулся и от стыда, и от возмущения. Значит, когда я устраивал ее встречи с Токтаром, то сводником не был?! А тут почтальон? Ну, погоди, сестра Назира, я тебе это припомню.

— Хватит болтать, — сказала мама ужасно усталым голосом, — пойди потолчи пшеницу для супа!

Сестра Назира молча вышла в прихожую, и вскоре оттуда донесся стук пестика в ступе.

Потом бабушка и мама заговорили о колхозных делах. Кому-то может показаться, будто у бабушки нет других интересов, кроме нашего домашнего очага. Но это не так, ее очень волнует все, что происходит за стенами родного дома. Вот и сейчас она принялась расспрашивать маму об урожае, каким он ожидается в этом году. Мама отвечала, что урожай в этом году будет не большой, не малый, средний, в общем, урожай, но если собрать его без потерь, то хватит и для сдачи государству, и останется колхозу на семена.

— А на трудодень-то сможете что-нибудь дать? — спросила бабушка, и я почувствовал, что она затаила дыхание, ожидая, что скажет мать.

— Не знаю… Ох, трудно, очень трудно… — И мама горестно вздохнула. — Будь она проклята, эта война!.. Словом, у соседей сгорели хлеба. Видно, выручать их придется нам. Внести и соседскую долю. Сегодня Нугмана вызвали в район. Наверное, по этому поводу.

— О аллах, создатель наш, будь милостив, — попросила бабушка и деловито спросила: — Чем косите? Машиной?

— На равнине, за ручьем лобогрейкой. Да нет хороших запчастей. Пройдет круга два, и стоп — поломка! А кузнеца ремонтировать нет, — пояснила мать, переходя на тот же хозяйский тон.

— А чем Карл не кузнец? Тот маленький немец?

— Он, бедняга, старается от всей души. Да ведь мальчик еще. Починит деталь, а она скоро ломается опять.

— Еще не умеет варить железо, — авторитетно определила бабушка. — Какой кузнец был Акаттай! Всем кузнецам кузнец! Где он теперь воюет!.. Ай, что мы сидим, ну-ка ложись. Тоже устала, а вставать утром рано.

— Да некогда ложиться, сейчас обратно пойдем на ток. Нужно отправить на станцию шесть телег зерна, а возниц не хватает. Я и забежала-то на сына посмотреть. Встретила старика Байдалы, тот и говорит: твой Канат работал как лев. Ну и подумала: здоров ли, может, надорвался.

— Здоров, крепкий мальчик растет, — сказала бабушка. — Ты и Назиру с собой заберешь?

— Пусть поможет погрузить зерно. Поспит там же, на току… Ладно, надо идти. Что-то к ночи поясницу ломит. Видно, к холодам. Эй, Назира, ты растерла пшеницу?

— Растерла, — сказала сестра Назира, появляясь в комнате.

— Сейчас пойдем… Вот беда, кто поведет две телеги? Ума не приложу. Этот нужен, и другой нужен. От работы не оторвешь.

— На одной телеге поеду я, — сказала сестра Назира.

— Я уже думала. Да только на станции нужно мешки таскать на себе да ссыпать зерно в окошко амбара!

— Интересно ты рассуждаешь, мама. По-твоему, я еще ребенок, который еще ни на что не способен. Да если хочешь знать, я не один, а два мешка подниму.

— Какая же ты упрямая, — вздохнула мама. — Оденься потеплей.

— Я поеду на станцию? — обрадовалась сестра Назира.

— Там посмотрим. Зайти, что ли, к Ырысбеку, с ним поговорить? Здоровый мужчина, хоть бы пальцем пошевелил — помог родному колхозу. И Зибаш вдобавок с толку сбил, сегодня не вышла на работу. Вот бы и отправить их вдвоем… Пойду, попытаюсь.

— Багилаш, будь с ним осторожна, — забеспокоилась бабушка. — Говорят, кровь у него на войне почернела, как бы не покалечил тебя!

Как только мама и сестра Назира вышли из дома, я сел на постели и спросил:

— Бабушка, может, мне с ними пойти?

— Значит, ты и вправду не спал? Ну, иди с ними, проводи. Ты же знаешь характер твоей матери. Если что, тяни ее за подол, уведи от беды.

Маму и старшую сестру я догнал у дома Нурсулу. Мама стучала в темное окно и звала хозяйку.

— Кто там? Это ты, Багилаш? — откликнулась Нурсулу сонным голосом.

— Я, я! Выйди ко мне на минутку, — попросила мама.

Нурсулу появилась в дверях, застегивая на ходу безрукавку и сладко зевая. Если на свете и вправду водятся женщины-батыры, то Нурсулу наверняка из них самая сильная. Я не раз видел ее в работе. Коса и лопата летали в ее руках легко, словно воздушные. Помню, грузили зерно, — что там старик Байдалы, глухой Колбай в свои тридцать пять и тот не мог за ней угнаться. Злился, пыхтел, а ничего не получалось. Говорят, на праздниках, до войны, она выходила бороться с мужчинами и нередко бросала их на лопатки. А с тех пор, как джигиты поуходили на фронт, так и повелось: где работа потяжелей, туда идет Нурсулу.

— Женщины, что случилось? — спросила она басом.

— Милая, извини. Я знаю: ты две ночи не спала. Но я хочу поговорить с Ырысбеком, пусть хоть немного поможет. У одной, боюсь, не получится, — пояснила мама.

— Я пойду с тобой. Пора за него взяться, — сурово сказала Нурсулу.

— Возьмем с собой и Батику, — решила мама.

Теперь они уже втроем перешли к дому Батики. Я, пока еще стараясь быть незамеченным, крался следом за ними.

— Кто там? — спросила Батика, услышав стук в окно.

— Это мы, джигиты! — пошутила Нурсулу. — Выходи выбирай: кто тебе по сердцу!

— Ну, уж не с таким басом, как у тебя. И к тому же ты — простая колхозница. Что с тебя возьмешь? Если уж выбирать, так джигита-бригадира, — ответила Батика, открывая дверь.

— Надеешься на поблажку? Напрасно, такой бригадир тебя первой на работу прогонит. Чтобы заткнуть сплетницам рот, — возразила Нурсулу.

Женщины еще немного позабавились над своей шуткой, потом мама посвятила Батику в суть дела.

— Правильно вы задумали, — одобрила Батика. — Нагоним на него страху! Ну, держись, Ырысбек!

Тут остроглазая сестра Назира заметила меня и сказала маме:

— Вот он, твой спящий герой! А я что говорила?

— Канат, зачем ты встал? А ну, сейчас же домой! — грозно прикрикнула мама.

— Меня бабушка послала. На помощь, — сказал я, хныча и по-прежнему держась на безопасном расстоянии.

— Помощник нашелся! Я что сказала! — не унималась мама.

Я уже собирался подчиниться, да заступилась Нурсулу:

— Не кричи, Багилаш, пусть идет с нами. А еще лучше — пусть позовет Калипу и Саруе. Больше женщин — больше шума!

Я помчался по спящему аулу, разбудил Калипу и Саруе и привел их в наш отряд.

— Посмотрим, посмотрим, какой храбрый воин Ырысбек, — сказали Калипа и Саруе, боевито засучивая рукава.

Мама повела отряд к дому Ырысбека. В его окнах горел свет, и это возмутило Нурсулу:

— Конечно, не спит. Чем же тогда ему днем заниматься?

Мы подошли и заглянули в окна: Ырысбек, как всегда, лежал на спине и наигрывал на домбре, а Зибаш сновала перед очагом, готовила ужин.

— Стыда у них нет, — не унималась Нурсулу. — Ишь, нашлись Козы и Баян. Раздеть бы их догола, привязать спиной друг к другу да в яму с холодной водой.