Владимир Успенский - Неизвестные солдаты, кн.1, 2

Дивизия, в которой служил Лешка Карасев, целые сутки моталась по переполненным дорогам, теряя при бомбежках танки. Сначала шли на север, потом на каком-то лесном перекрестке повернули под острым утлом почти назад. Лешка и не старался понять, куда они едут. Ясно, что в бой, бить морду фашистам. Это было лучше, чем осточертевшие будни, бесконечные учения. Теперь можно заслужить орден, как у Варюхина, или, по крайней мере, медаль. Лешка уже представлял себе, как заявится он после войны на вечерку в Дубках. В форме, при награде, с гармошкой – вот уж, газанет так газанет в полную силу!

Из прежнего экипажа в их танке остался только он и младший лейтенант Варюхин. Когда Карасев получил права водителя, сержанта Яценко перевели в роту технического обеспечения. Там он, в ожидании демобилизации, обучал молодежь водить тракторы «Ворошиловцы».

Лешка относился к своей машине с ревнивой любовью, чутко прислушивался к работе двигателя и ругал тех начальников, которые заставляют без толку таскаться по дорогам, расходовать зря моторесурсы.

Утром их дивизия, пройдя обширный лесной массив, вышла на равнину западнее города Яворова. Красноармейцы, которых встречали на дороге, давали самые разноречивые сведения. Одни говорили, что немцев задержали у границы и впереди прочная оборона, другие – что немцы прорвались и вот-вот будут здесь, потому что перед ними наших частей нет, и что вообще все отходят на старую госграницу, так как тут фашистов не остановить. Нет укреплений, а в тылу полно бандеровцев и диверсантов.

Босой бородатый дядько в распоясанной рубахе, ехавший охлюпкой на молодом жеребчике, сказал, бешено вращая черными глазами, что «немцев дуже богато», что они въехали на рассвете в их село на машинах; он, председатель, едва успел ускакать и теперь «тикае до Киеву», где учится его сын.

Дядьке дали махорки и отпустили с миром.

В девять часов получили, наконец, долгожданный приказ: немедленно занять исходные позиции на западной окраине рощи. Полк развернулся в линию среди кустов и молодых деревьев.

Перед рощей начинался пологий уклон, тянувшийся до извилистой полосы лозняка. Варюхин посмотрел на карту и сказал, что это ручей. По обе стороны его – луг. Лешка не видел раньше такой темно-зеленой и густой травы; она росла, как посеянная, ровная, высокая, без единой пролысины.

Дальше за ручьем – такой же пологий подъем и пустынное село километрах в трех, на возвышенности. Нигде нет людей, ни на улицах, ни в огородах. И дорога, бежавшая оттуда на Яворов, тоже выглядела необычно. Ни одной живой души не появлялось на ней; а за эти сутки Лешка привык видеть дороги, запруженные машинами и повозками.

Солнце припекало, но еще не жгло по-полуденному, в лесу держалась влажная прохлада. Вокруг цветущих лип с гудением вились пчелы. Издалека доносился сухой прерывистый треск, казалось, что там работает жатка.

– Косят, что ли? – спросил Лешка.

– Ага; из пулемета, – озорно улыбнулся маленький чернявый Варюхин.

И, вслушавшись, добавил:

– Станковый пулемет. Максим косит.

Мимо их танка промчался на мотоцикле командир полка, молодой горячий полковник, известный своей лихостью. Полным ходом гнал машину по кочкам, не ехал, а почти летел в воздухе, жутко было смотреть. На лице – веселый азарт.

– Вот дает! – восторженно воскликнул Лешка, не чаявший души в своем командире. Если бы присвоили Лешке полковничье звание, он был бы таким. Варюхин вот тоже смелый, но нет у него лихости. Все он делает неторопливо, с шуточкой, с хитрецой. Лешка хоть и уважал его, но всегда чувствовал, что характеры у них разные. Вот и сейчас: младший лейтенант будто и не слышал слов Карасева. Сидел на башне, покачивая ногой, и насвистывал тот самый мотив, к которому есть слова: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!»

Свистеть Варюхин мастер, выступал с этим номером в художественной самодеятельности. А еще свистит, когда волнуется…

Полковник соскочил с мотоцикла возле своего громоздкого нового КВ, сказал что-то ждавшим его командирам, указав рукой на село. Достал бинокль.

– Командиры, бегом в свои подразделения!

Ротный, придерживая планшет, чуть задержался возле Лешкиного танка.

– Варюхин! Атакуем прямо. Четвертая скорость! За мной следи!

– Будет работа! – потер маленькие руки Варюхин и весело подмигнул Карасеву. – Ну, радуйся, Алексие, христовый угодниче в скорый помощниче! Сейчас поймешь, для чего танкистам густой приварок дают! Башнер!

– Я!

– Мух не ловить, на ходу не спать: бьем в самую кучу!

– Как пионер, товарищ командир! – нервно хохотнул башнер. – Было бы кого бить!

– А вон, смотри! Гляди, Карасев! – У младшего лейтенанта голос стал непривычно тонким. – Вон они идут, псы-рыцари!

Из села, на серую полосу дороги медленно выползали широкие, приземистые машины с плоскими, будто срезанными сверху, башнями. Солнце, бившее из-за спины Карасева, ярко освещало их, были хорошо видны командиры, высунувшиеся из башен, белые кресты на броне. Машины сворачивали с дороги, растекались по полю, выстраиваясь в боевую линию. Одни шли под углом к нашим танкам, другие повернулись бортами. Двигались медленно, без особой уверенности.

– Не видят они нас, не видят! – кричал Варюхин, подавшись вперед.

Над башней танка командира роты поднялся желтый флажок: «Внимание!» Качнулся вправо и влево: «Развернись!» – переводил себе Лешка язык сигналов.

– Не надо! Не надо атаковать! – стонал на башне Варюхин. – Мы их в упор огнем с места! Прицельным огнем!

Карасев мотнул головой, он не согласен был с командиром, им уже овладел азарт. Нечего осторожничать! Тут задача простая – бей, как говорится, в лоб, делай клоуна!

Вцепился обеими руками в рычаги, напрягся, дрожа от нетерпения: «Ну!»

Флажок на танке ротного замер в вертикальном положении, а потом резко упал, указывая на село.

– Механик! Вперед! – услышал Лешка крик Варюхина, и сразу все потонуло в ревел грохоте моторов.

Танки, окутанные выхлопными газами, ломая деревья, вырывались из рощи. Стремительное движение тяжелых машин сотрясало землю.

Лешка задел перед собой только зеленый разлив травы. Танк утюжил ее, давил, приминал, подпрыгивая на скрытых в ней кочках. «Вперед!» – кричал себе Лешка, упиваясь азартом этой стремительной гонки напропалую.

Где немцы и что происходит вокруг, Карасев не видел и не думал об этом. Следил за танком ротного и бросал свою машину за ним, выжимая полную скорость.

Танк вздрогнул: Варюхин ударил из пушки. «Круши!» – восторженно орал Лешка.

Карасев и не подозревал, как завидует ему в эти секунды сержант Яценко, оставшийся со своими тракторами на опушке леса. Ревнивым взглядом следил он за БТ Варюхина, различая его среди десятков других, радовался, что его машина идет головной, обогнав тяжелый КВ полковника.