Олег Самохвалов - Раскинув руки и закрыв глаза

В конце концов кто-то догадался его отпустить, повернув лицом в сторону гостиницы и легонько подтолкнув.

На обратном пути Алекс недоумевал и сожалел, что доставил столько волнений милым людям, которых он отвлек от срочных приготовлений. Он испытывал к ним благодарность за то, что, несмотря на очевидные проблемы, они сумели скоординироваться так, чтобы удовлетворить его, в сущности, праздное любопытство.

– Кто там? – послышалось откуда-то из глубины.

– Это я, – Алекс стоял в холле гостиницы, пытаясь понять, откуда доносится приглушенный голос. – Вы где?

– Идите на звук.

Он зашел за стойку регистрации и заглянул в приоткрытую дверь позади. Там оказалась узкая вытянутая кухня со столешницей, шкафчиками и мойкой вдоль длинной стены, освещенная слабым электрическим светом и без единого окна.

– Я здесь, – сказал голос ближе.

Алекс прошел через кухню и увидел с другого торца завешенный тряпкой дверной проем, а за ним похожую на шкаф комнату, подсвеченную, вопреки обыкновению, не сверху, а из-под ног.

– Осторожнее, не сломайте голову, – предупредил голос снизу.

Алекс заглянул в квадратное отверстие в полу.

– Залезайте, – сказал хозяин гостиницы. – Мне нужна помощь.

Он с трудом протиснулся по узким ступенькам и оказался в низком тускло освещенном погребе.

– Вы не знаете, что происходит в городе? На площади войска, все огорожено, строят танковые укрепления. На нас что, напали?

– Кому мы нужны, – махнул рукой хозяин гостиницы. – К празднику несогласия готовятся. Посмотрите, что на банке с маринованными опятами написано. Им лет десять, не меньше.

– Ничего не написано, эта слизь на грибы не похожа. Несогласия? Кого с кем?

– Сейчас уже никого и ни с кем. Пережиток. Все, что выбрасывать, ставьте на пол наверх. Проверьте верхнюю полку, особенно соленые огурцы. Мне кажется, запах от них.

– От огурцов точно, – согласился Алекс. – Но не только от них.

В низком сыром полумраке им обоим приходилось стоять неудобно пригнувшись. Касаться макушкой холодного деревянного потолка было как-то не по себе.

– Раньше, – пояснил хозяин гостиницы, – лет сорок назад, были несогласные с драконом. Сначала дракон запретил им собираться. Затем приказал до крови прикусить языки. Потом жег и пытал. Но их становилось не меньше, а наоборот. Эх, огурцы жалко, столько труда!

– Что тут жалеть, посмотрите, лишай в банках.

Хозяин гостиницы щурился, разглядывая банку с огурцами.

– Глаза стали ни к черту, хорошо, что вы пришли. Выкидывайте. Ну вот, тогда в мудрости своей дракон выделил специальный день, когда можно было совершенно безнаказанно выйти на площадь и говорить все, что думаешь. Сам дракон в этот день улетал подальше, чтобы не сорваться и не спалить все к черту.

– Как интересно, – задумался Алекс, – не ожидал такого от дракона. Должно быть, в результате начались волнения.

– Да, но не те, о которых вы подумали. Возмутились мирные и давно на все согласные горожане. Они обратились к дракону с просьбой разрешить возражать несогласным. Сзади вас вино, осторожней, не смахните на пол.

По периметру квадратного погреба в несколько этажей были выстроены полки, а одна из стен была целиком закрыта покрытыми пятнами пушистой белой плесени бутылками. От взгляда в эту сторону щекотало в носу.

– Справедливо, – согласился он. – Если ты не согласен, будь готов к тому, что и с тобой могут быть не согласны.

– Дракон тоже согласился. На площадь привезли камни. Если тебе не нравится выступающий, берешь камень и – раз! – в лоб.

Увлекшись рассказом, хозяин гостиницы чуть не разбил подвешенную на толстом проводе под потолком белую без плафона лампочку. Тени на земляных стенах зашатались.

– Так нельзя!

– Вы не видели этот театр абсурда! Сами бы первый камень схватили.

– Сомневаюсь. Что так возмутило горожан?

– Сам факт. Ну ладно, ты дракон. У тебя свое мнение. Но если ты человек, с какой стати? Чем ты лучше других?

Алекс озадаченно смотрел на хозяина гостиницы, хотелось думать, что тот шутит, но в тусклом освещении нельзя было сказать наверняка.

– Сами виноваты. Говорили, что дракон ограничен в своей мудрости и не имеет права на несправедливости. Что желтоглаз, одноголов и похож на журавля. Что подсуден за грехи. Что период бессмертия дракона надо ограничить двенадцатью годами, что бы это ни значило.

– Подождите, я правильно понял, что дракон натравил жителей города друг на друга?

– Никто никого не натравливал. Дракона в городе не было. Вы про оторванцев когда-нибудь слышали?

– Нет, не слышал.

– Ну, еще услышите. Вот как раз тогда они появились, с них все и началось. Что-то мы с вами разошлись сегодня. Вылезайте наверх, и так уже половину погреба уговорили меня выкинуть.

Алекс словно не слышал собеседника.

– Не понимаю. Почему одни люди кидали камни в других?

– Для упрощения объяснений. Не сильно. Вы зря возмущаетесь. А то мы договоримся до того, что детей нельзя ремнем наказывать. Вылезайте.

Они поднялись наверх и прошли через кухню, оставляя на полу земляные следы.

– Послушайте, – вздохнул Алекс, растирая затекшую шею и щурясь от яркого солнечного света, заливающего холл, – завтра в городе будет праздник, во время которого одни люди будут кидать в других камни. Я ничего не перепутал?

– Все перепутали, – замахал руками хозяин. – Мы же не оторванцы какие-то. Будет семейный праздник, люди будут гулять, радоваться жизни, веселиться. Камни покидают, но ни в кого не попадут. Несогласных теперь днем с огнем не найти. Спасибо мудрости дракона, не зря говорят: одна голова хорошо, а три – совершенство.

– Странные у вас обычаи.

– Людям нужно выпускать пар. Разнесут стену, и легче станет. Сами попробуйте. Если до весны останетесь, будем жечь чучело на масленицу, удивитесь еще больше.

Алекс почти физически ощутил, как внутри него прорастают душевные сорняки. Попытки вникнуть в городские нравы отражались волнами головной боли, сердце колотилось, спина и шея промокали внезапным холодным потом. Опытный в подобных делах хозяин гостиницы подмигнул и предложил буквально на минуточку вернуться в винный подвал.

– Спасибо, меня и так знобит, – сказал Алекс. – А зачем эти банки, мешки, коробки?..

– Вы спрашиваете, зачем нужна еда? – ехидно уточнил хозяин гостиницы.

– Зачем нужна еда, я понимаю. Зачем столько еды?

Хозяин гостиницы пошевелил бровями.

– Вот и вы меня в тупик поставили, на ровном месте.

Они собрали в холщовые мешки из-под сахара всю негодную провизию. Хозяин гостиницы почесал за ухом, глядя на два заполненных доверху мешка:

– Отнесем вашей лошади.

– Да вы что, – поморщился Алекс, – она такое есть не будет.