Семен Бабаевский - Кавалер Золотой Звезды

В станичном совете Сергей застал Савву, Семена и человек десять председателей колхозов, в шубах и в бурках. Они толпились у стола, кто с кнутом, кто с тетрадкой в руке. За столом сидел Семен и что-то записывал. Савва стоял у окна и с грустью смотрел на горевшие костры, на весь лагерь, уже живший своей многоголосой походной жизнью.

— Называйте фамилии бригадиров, — говорил Семен, обращаясь к седобородому мужчине. — Сколько у вас всего бригад? — Семен поднял голову, увидел Сергея и смущенно улыбнулся: — Сережа, вот я уже и на быстрине…

— А окопчик?

— Снегом замело…

— Получил решение бюро? — серьезно спросил Сергей.

— Не только решение, а и у Кондратьева в кабинете с час просидел… Вот я теперь и начальник, а это мои помощники…

— Инженеры приехали?

— Еще вчера прибыли.

— А где они?

— С утра на трассе. Там уже восемнадцать плугов работают… Такая, брат, идет пахота!

— Здорово, Сергей, — сказал Савва, подавая руку.

— А! Начальник гарнизона! Ну как дела?

— Дела идут! Видишь, что творится в моей станице? — он развел руками и несмело засмеялся. — Не Усть-Невинская, а лагерь Запорожской Сечи!

— А ты чего же удивляешься? — Сергей и Савва подошли к окну. — Теперь все дороги ведут в Усть-Невинскую, и люди едут сюда без конца и краю. Вот инженеры приехали, а там жди — писатели заявятся, фотографы, корреспонденты. Того и гляди Усть-Невинскую скоро будут снимать на кинокартину. А как ты думал! Начали большое дело, так выдерживайте марку до конца… На площади уже тесно, а там еще едут к тебе родниковцы — тоже обоз длиною в два эшелона… Гордись, Савва!

— Да я и так горжусь, — уныло проговорил Савва. — А вот где я буду эту братию расквартировывать? Это вопрос!

— Устьневинцы — народ гостеприимный, потеснятся. — Сергей задумался. — Савва, сколько дашь бревен родниковцам?

— И этим давать? — удивился Савва.

— Ну, хотя немного. Бревен сто.

— Ах ты, горе! — Савва почесал затылок. — Тому сто, другому сто, а что мне останется? Сережа, помнится мне, ты был большой противник вести все станицы в одном строю, говорил, что надо приветствовать особо тех, кто выдвигается вперед, — вроде как бы гвардейцев. А теперь и сам подстраиваешь все станицы в одну шеренгу?

— Вот чудак! — воскликнул Сергей. — Да разве ж это одна шеренга? Устьневинцы давно всех обогнали, а за ними пошли все… Какая же это шеренга?

— А электростанция?

— Эх, беда с тобой! Когда ты бросишь об этом говорить?

— Не говорил бы, да зло берет. — Савва горестно покачал головой. — И с детства я тебя не мог понять, и зараз ты для меня загадка… Все тебе мало, все не так. Я уж думаю, Сережа, что если бы тебя избрали председателем крайисполкома, то ты нашу гидростанцию сделал бы не районной, а краевой… А! Как ты думаешь — угадал?

— Возможно, — неохотно ответил Сергей. — Ты у Грачева был?

— Наведывался.

— Ну и что?

— Сплошная неразбериха. Там столько наворочено разного железа и чугуна, что и понять нельзя, что к чему. А Виктор ничего, веселый… Что-то сооружает.

— Люди ему не нужны?

— Не просил… А знаешь, Прохором он очень доволен, да и Грицька хвалит. Электриками, говорит, будут.

— Людей на курсы отправил? — спросил Сергей.

— Люди-то уехали, да и сидят там без дела.

— Почему?

— А ты разве не знаешь? Преподаватель из «Сельэлектро» не приехал… Заболел, что ли… Вчера я был у Кондратьева…

— Новое дело, — Сергей забарабанил пальцами по стеклу. — Вот это, черт возьми, задача! Виктор мог бы помочь. Не хотелось к нему ехать, а придется.

— А вот и родниковцы ползут, — сказал Савва, протирая рукавом стекло. — Ай, ай, ай! Вся станица идет! Валом валит! Пойду встречать, такая моя теперь обязанность.

Когда Сергей подъехал к зданию гидростанции, в машинном отделении шумели голоса: там только что была водружена на фундамент станина турбины, и вокруг нее еще толпились возбужденно-радостные монтажники. Виктор Грачев, в шапке, лихо сбитой на затылок, в новом коричневого цвета комбинезоне, уже испачканном на коленях и на локтях, вытер паклей замасленные руки и подошел к Сергею.

— Погляди, Сережа, какая красавица!

— Да, красавица что надо!

— Очень удобно лежит, — тоном знатока вмешался в разговор Прохор. — Скажу тебе — так лежит, будто специально для этого места делалась!

— А вот это местечко для генератора, — продолжал Виктор. — Поторапливайся, Сережа, с каналом.

— Завтра начинаем, — сказал Сергей. — Там столько собралось народу, что я уже побаиваюсь, как бы за монтажниками не было задержки.

— Об этом ты не печалься. — Виктор посмотрел на голые стропила: — Вот о чем побеспокойся… Под снегом работаем.

— Кровельное железо ждем со дня на день.

— Ну, пойдем погреемся, — сказал Виктор. — Нельзя же гостя держать на холоде.

Они прошли в инструментальную — небольшую пристройку, крытую камышом. Там горела железная печка и было дымно и душно. Всюду лежали то крючья, то медная проволока, то куски кабеля, то алюминиевые шины, то изоляторы — и фарфоровые и стеклянные.

— Виктор, у меня есть разговор посерьезнее и канала и турбины, — начал Сергей, когда они сели у печки и закурили.

— Что такое? — насторожился Виктор.

— Гидростанцию мы строим, а специалистов не готовим.

— Ах, ты вот о чем! — Виктор снял шапку и пригладил пальцами влажные волосы. — Да, без опытных людей не обойтись.

— Выручай, Витя… Срываются у нас районные курсы электриков. Инструктор из «Сельэлектро» обещал приехать и не приехал… Так вот я и пришел к тебе с просьбой.

— Много курсантов?

— Человек тридцать… От каждого колхоза.

— Как же я в район буду ездить? Свою-то работу не брошу?

— Можно перевести курсы в Усть-Невинскую. А занятия будешь вести по вечерам.

— Свою невесту посылаешь учиться? — вдруг спросил Виктор. — Она у тебя девушка бедовая.

— Откуда ты успел ее узнать?

— Во время перевозки турбины познакомились.

— А-а… — Сергей задумался, бросил в огонь недокуренную папиросу и, вспомнив свой последний разговор с Ириной, сказал: — Это ее личное дело…

— А я бы на твоем месте…

— Что — на моем месте! — вспыхнул Сергей. — Брось эти разговоры, не до них! — Сергей побагровел, брови его насупились. — Я прошу тебя, как друга, — помоги!

— А ты, оказывается, злой… Ну, хорошо, я согласен. Только переводи курсы в Усть-Невинскую.

Сергей пожал Виктору руку и хотел уходить. В это время появился с огромным гаечным ключом Прохор.

— Внутренние болты затягивать или подождать? — спросил он, подсаживаясь к огню и грея руки. — Сергей Тимофеевич, все я умею делать — был и пастухом, и молевщиком, и плотником, и сапожником, довелось и печи делать, а на старости лет решил изучить электрическую технику. — Видя на лице Сергея одобрительную улыбку, Прохор обратился к Виктору: — Как ты скажешь, Виктор Игнатыч, будет из меня какой толк?