Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.

Острая боль пронзила Лощилина. Словно подхлестнутый, он захватил чужую руку, вывернул ее, опрокинул конокрада на дорогу и с бешеной силой принялся избивать его кулаками и ногами.

— Попался, ворюга! На, на... получай!

Конокрад тяжело задышал, но больше уже не сопротивлялся, а только прятал голову от ударов.

— Не убивайте, товарищ Лощилин! Сдаюсь, — взмолился он.

— Кто такой? Откуда меня знаешь? — Опешив, Лощилин умерил свою ярость и повернул к себе лицо конокрада. Оно показалось ему знакомым: одутловатое, с приплюснутым носом, с густыми усами. — Кладовщик?! Горелов?!

— Как видите... он самый... — Горелов привстал на колени и, запрокинув голову, попытался остановить хлещущую из носа кровь. — Ну и расходились же вы, товарищ механик. Так и убить недолго.

— Значит, новую профессию обрели? — усмехнулся Лощилин. — Лошадками промышляете?

— Ей-ей, впервые польстился, — забормотал Горелов. — Дружки попутали. Ну и показал им дорожку на конюшню.

— Вот и дурак! За кражу коней зараз пять лет схлопочете... со строгой изоляцией.

Горелов вдруг рухнул на колени:

— Пощадите, Николай Сергеевич! Не выдавайте! Век вам служить буду...

— Вы лучше скажите, для кого стараетесь? — помолчав, спросил Лощилин. — Кто вас на колхозных коней науськал?

— Сами, товарищ Лощилин... До всего сами дошли... — торопливо заговорил Горелов. — Деньжат не хватало, подзаработать решили.

«А он, кажется, не болтлив. Такой, может, и пригодится, — удовлетворенно подумал Лощилин и заставил Горелова подняться.

— Ну ладно... Пощажу я вас, Горелов, для первого раза.

Переминаясь с ноги на ногу, Горелов ошалело смотрел на механика:

— Николай Сергеевич, да я... Вы только прикажите!.. Что ни на есть для вас сделаю!

— А сейчас уходите, пока вас не задержали, — распорядился Лощилин, оглядываясь по сторонам. — Лошадь, конечно, мне оставите. Утром час в час явитесь на склад, на работу. И чтоб никаких подозрений на вас не было... Ну, что вы остолбенели? Действуйте, как сказано.

Часто оглядываясь на механика, Горелов свернул на боковую дорогу и вскоре растворился в молочном тумане.

Лощилин словил стоявших поодаль лошадей и, держа их за поводья, повел к Кольцовке.

При выходе из леса ему встретилась группа верховых. Впереди всех ехали Нюша, Митя Горелов, Игнат Хорьков и Василий Силыч.

Нюша первая заметила Лощилина:

— Лошадь отбили, товарищ механик? Ой, да она же хромает!

Лощилин передал председателю повод охромевшей лошади:

— Вероятно, ногу подвернула. Бросили ее по дороге. А конокрадов я так и не догнал. Видать, далеко уехали. Поздно ваш конюх тревогу забила.

— Так я ж говорила, что случилось со мной, — чуть не плача, сказала Нюшка.

— Да-а, опять нам удар в спину, — тяжело вздохнул Василий Силыч. — И это перед весной, перед севом...

— А все же поехали дальше, — махнул рукой Игнат Хорьков. — Может, еще и на след нападем.

Колхозники, тронув лошадей, устремились к Заречью.

Девчата продолжали учиться. Они собирались у Ветлугиных два раза в неделю, вслух читали учебник и разбирались на плакате в схематическом чертеже трактора.

— Ой, Нюша, — предупредила ее Аграфена, — опять ты девок захороводила. Матрена с Дарьей грозятся скандал тебе устроить...

— А ты возьми да помоги нам, — попросила Нюша.

— Как это?

— Ну, скажем, успокой их при встрече. Мол, девчата ни про какие курсы не думают... Просто так собираются, на посиделки.

— Так бабы вот-вот в дом нагрянут... все ваши курсы разгонят.

— А ты, мама, поглядывай... Как они на горизонте появятся, посигналь нам.

— Не затягивай ты меня в свои дела... — взмолилась Аграфена, но, хозяйничая у печки, то и дело поглядывала через окно на улицу.

И правда, женщины не раз заглядывали к Ветлугиным. Но, предупрежденные Аграфеной, девчата успевали вовремя убрать учебники, тетради и плакаты. Запевали протяжную песню и принимались вязать носки или варежки.

Как-то Нюша пригласила к себе в дом Митю Горелова с Уклейкиным и, усадив их за стол, заставила слово в слово повторить последнее занятие на курсах трактористов при МТС.

Митя пересказал все очень скупо и коротко, а Уклейкин же начал пороть отсебятину и так все запутал, что девчата схватились за головы.

— А мы-то думали, что вы нам поможете! — рассердилась Нюша. — Имейте в виду: засыплетесь на экзаменах — на ячейку потянем, спросим как надо. Зачем же мы вас на курсы посылали?

Парни ушли, а через несколько минут Митя вернулся обратно и, вызвав Нюшу в сени, озабоченно заговорил, что дело на курсах поставлено как-то странно: народу зачислили мало, учат кое-как, а к машинам почти не допускают. Чуть какая промашка — придираются, отчисляют.

— Не знаю, что у вас за курсы такие липовые, — расстроилась Нюша. — А мы-то на вас рассчитывали.

И ей пришлось пойти на поклон к Антону Осьмухину. Парня не надо было даже упрашивать — он сам охотно вызвался помогать девчатам.

Занятия с ними он начал как заправский преподаватель— объяснял устройство трактора по чертежам и схемам, заставлял вести записи в тетрадях, задавал уроки на дом.

— Правильно, Антоша, — похваливала его Нюша. — Ты с нами построже будь... учи как положено.

Уступая настойчивым просьбам Нюши, Антон раза три пригонял трактор на лесную поляну и втайне от начальства МТС обучал девчат водить машину.

За эти недели он стал частым гостем у Ветлугиных. Все свое свободное время Антон проводил у них в избе, помогал Клаве и Леньке готовить уроки, охотно беседовал с Аграфеной и Гореловым.

Когда же Нюша возвращалась с конюшни, Антон обычно приглашал ее на вечерку или в избу-читальню на танцы.

— Да мне еще третий раздел доконать надо... насчет зажигания — не очень твердо отказывалась Нюшка — Не успела я вчера...

— Иди, иди, погуляй! — говорил Горелов, многозначительно поглядывая на молодую пару. — Только и землю потрясти, пока молоды.

Нюша начинала собираться, потом, спохватившись, заглядывала в учебник по тракторному делу или в тетрадь с записями и умоляюще просила Антона:

— Сейчас пойдем... Вот только заковыка одна... недопонимаю я. Растолкуй что к чему.

Поглядывая на часы, Антон начинал торопливо объяснять, потом все-таки вытаскивал дивчину на вечерку.

А на танцах в избе-читальне Нюша вдруг принималась расспрашивать парня про карбюратор, жиклер, богатую и бедную смесь.

— Вот скаженная! — смеялся Антон. — А ты о чем-нибудь другом поговорить можешь?

— О чем это другом? — непонимающе спрашивала Нюшка и, поймав на себе пристальный взгляд Антона, вспыхивала и отворачивалась. — Пока за трактор не сяду, ничего знать не желаю...

— Насчет этого будь спокойна, — заверял Антон. — Будешь ты за рулем! Положись на меня.