Алим Кешоков - Вершины не спят (Книга 1)
- Название:Вершины не спят (Книга 1)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство Художественная литература
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алим Кешоков - Вершины не спят (Книга 1) краткое содержание
Вероятно, человек этот уже много лет не садился на коня, не держал в руке молнию клинка. И все-таки, когда думаешь об Алиме Кешокове, народном поэте Кабардино-Балкарии, образ всадника неотступно преследует тебя. И не потому только, что этот образ присутствует едва ли не в каждом произведении писателя, будь то поэма, коротенькое стихотворение, пьеса или большое прозаическое полотно. Это можно было бы отнести на счет сыновней дани горца традиционным мотивам. Но в творчестве Кешокова образ всадника надобно понимать и глубже и шире: это вечное, и притом стремительное, как бег скакуна, движение, без которого ни сам поэт, ни его герои, которым автор доверительно сообщает самые сокровенные думы свои, попросту немыслимы.
До Октября, как известно, кабардинцы не имели своей письменности. Она пришла к подножию древнего Эльбруса с выстрелом „Авроры". И не чудо ли, что в столь короткий срок в Кабардино-Балкарии возникла своя литература, столь яркая и самобытная, что голоса лучших ее представителей слышны не только во всех уголках нашего социалистического Отечества, но и далеко за его пределами. И среди этих голосов — неповторимо самобытный голос Алима Кешокова, в прошлом сына безземельного крестьянина из селения Шалушка, а ныне — известного писателя и общественного деятеля. Он умел учиться, Алим Кешоков. И умел хорошо выбирать себе учителей. Из его соплеменников — то был основоположник кабардинской советской поэзии Али Шогенцуков, а что касается других учителей, то послушаем самого Кешокова.
“Мой брат бывалый командир. Не взвод у брата под началом. И по плечу ему мундир, тот, что положен генералам". Далее следует многозначительное признание, что поэт мог бы, вероятно, не отстать от брата, но другое его занимает превыше всего. И Алим Кешоков восклицает: “Поручик Лермонтов, у Вас готов быть в званье рядового!"
Давно уже и притом напрочно стоит среди правофланговых в боевом строю советской литературы Алим Кешоков. Теперь у него самого уже немало учеников. Однако, исполненный чувства долга перед старшими своими товарищами, он не упустит ни малейшей возможности, чтобы не принести им свою благодарность. "Наездники — в седла мы прыгаем ныне, и каждый под облако гонит коня. Там Тихонов ждет нас на снежной вершине, седоголовый держатель огня!"
В послевоенные годы вышло около двадцати книг Алима Кешокова — то были сборники стихотворений, поэм и таких поэтических миниатюр, как стихи-стрелы. Все новыми гранями своего редкого дарования поворачивался к нам поэт. И вот теперь он явился пред многочисленными своими читателями в качестве прозаика, автора романа „Вершины не спят".
Заранее оговорюсь: чтобы не обкрадывать читателя, не лишать его счастливейшей и сладчайшей возможности все узнать из первых рук, я даже вкратце не буду пересказывать содержание книги.
Становление Советской власти в национальных окраинах России — такими обычно бесстрастными словами говорится в иных учебниках истории о событиях столь сложных, столь драматических по накалу борьбы, что лишь большой художник способен дать нам их почувствовать не только разумом, но и сердцем — сердцем прежде всего. Думается, что это в значительной степени удалось Алиму Кешокову в его романе „Вершины не спят".
Не скрою, что, полюбив этого улыбчивого, остроумного в жизни и в своих стихах поэта, поначалу, раскрывая его первую прозаическую книгу, испытываешь некоторую тревогу: а не растворится ли сочная, отливающая всеми красками, переливающаяся многоцветьем поэзия Кешокова в „презренной" и „суровой" прозе, к которой, видать, и его, нашего жизнелюба Алима, потянули года. Трудно, невозможно представить Алима Кешокова без его улыбки, без его незлой иронической усмешки, которая тонкою прошвой проходит через все его стихотворные строки.
Тревоги, однако, исчезают, как только углубишься в чтение. "Лю окончил школу в родном ауле у отца, а теперь учился в новой школе в Бурунах", — сказано о мальчике в романе. Но так мог написать любой автор. Читаем дальше: „а его старший брат, Тембот, — второе лезвие одного и того же кинжала, — тот теперь учился в Москве, в военной школе". А вот так сказать мог один лишь Алим Кешоков и никто другой. „Река жизни не знает покоя, — заметил Астемир". И это Алим Кешоков — и никто другой. „Добрый утренний гость — это луч утреннего солнца", — это уж, конечно, Алим Кешоков, умеющий дружить и знающий цену настоящей дружбы.
Не вдруг, не сразу открываются перед читателем герои романа. Не сразу распознаешь, кому из них отдано сердце автора, — тут, видимо, сказался большой литературный опыт Алима Кешокова. Он как бы приглашает нас: „Давайте-ка сначала посмотрим, что говорят, что делают эти люди, не будем торопиться со своими выводами, у нас есть время терпеливо разобраться во всем". Автор не боится дать персонажам высказаться возможно пространнее, не перебивает их репликами даже там, где они не очень-то лестно говорят о вещах, дорогих нам до чрезвычайности. В борьбе, в крови, в страшных муках рождается самая большая правда, о которой поэт Алим Кешоков сказал:
На свете нет выше наших идей,Так будем же лучшими из людей!Во имя этой правды и написал свою суровую и мужественную книгу Алим Пшемахович Кешоков.
МИХАИЛ АЛЕКСЕЕВ
Вершины не спят (Книга 1) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кучер, откидываясь всем телом, задерживал разогнавшихся коней. Коляска остановилась. Эльдар соскочил с коня. Сбегались ребятишки, повсюду виднелись из-за плетней женские головы в платках и мужские в шапках…
И в это самое время дед Еруль совершал по жемату вечерний объезд, возглашая:
— Слушай, слушай, счастливый аул! Рядом с домом Астемира начинается школа! Посылайте детей в школу. Можно и девочек! Каждый ученик получит фунт кукурузы…
КАЗГИРЕЙ И ЭЛЬДАР
Казалось бы, что общего у молодого начальника, чекиста, с верховным кадием? Разве не враждует Инал с шариатом? Разве мало суровых и хлестких слов сказал Степан Ильич о шариате? Разве не говорит он о том, что шариатисты на гнилых дрожжах пробуют поднять свежее тесто? Все это слышал и Эльдар. Наконец, слишком часто обнаруживалось, что шариатисты причастны к бандитским злодеяниям, подтверждались слова Инала и Степана Ильича, что на весах, оценивающих дела шариата, зло перевешивает добро.
Да, все это так. Но неверно было бы принимать мнение Инала или Степана Ильича за господствующее в стране суждение. Время было очень противоречивое, люди разные, и еще далеко было до полной победы идей революции. Мулла и большевизм порой сосуществовали рядом. Много ли нашлось бы тогда таких последовательных людей, как Инал, Степан Ильич, Астемир? И не так уж много было людей, подобно Эльдару, с горячим сердцем, жаждущих истины, но еще не просвещенных знанием, не всегда умеющих сделать правильный выбор.
Эльдару полюбились беседы с Казгиреем. Вот почему, если даже дела не требовали совместных поездок, часто можно было видеть Эльдара и Казгирея, скачущих рядом по дорогам Кабарды.
Казгирея не утомляли эти разъезды. Он считал, что наступила пора решительной борьбы за шариат.
Тем более важной становилась для него дружба с Эльдаром. Он хитро подчинял Эльдара своему влиянию, пользовался любым случаем, чтобы обратить его внимание на верность простых людей народным обычаям, на их благочестие и знаки уважения к нему, верховному кадию. Эльдар, выезжая вместе с Казгиреем на расследование грабежей и убийств, со своей стороны дорожил поддержкой столь чтимого и образованного человека.
Еще до того, как он стал верховным кадием, Казгирей понял: все круто меняется. Нужно говорить не о школе и книге, пора делать выбор между силами, вступившими в борьбу, — между Клишбиевым и Шардановым, с одной стороны, и людьми новыми, такими, как всеми уважаемый Буачидзе, ученик Ленина Киров или согласный с русскими большевиками, непримиримый Инал Маремканов, бывший друг детства, сосед по Прямой Пади…
Не один раз в начале революции Казгирей слушал Инала, сына Касбота, на многолюдных митингах в Пятигорске. Эти речи всегда заканчивались призывом: довольно простому человеку, труженику-карахалку, угождать сильным мира сего, таскать для них горячие угли, обжигая натруженные пальцы…
Да и друзья Нури Цагова в те дни тоже стали все чаще говорить словами, какими говорили ораторы в Пятигорске: довольно издевательств князей и уорков, их надо выгнать, и аллах не станет возражать против этого.
Все это Матханов слышал своими ушами. Многое заставляло его задуматься.
В те же дни появилось обращение Москвы за подписью Ленина к мусульманам России и Востока.
Слова знаменитого обращения Матханов принял как подтверждение собственных мыслей. Оно, казалось ему, как нельзя лучше отвечает его планам, снимает все вопросы. Важный документ, думалось Матханову, выпущен прямо-таки в подтверждение его мыслей о сочетании «религиозной революции» с народной революцией. Он увидел в обращении только то, что хотелось ему видеть, и истолковывал по-своему: призыв к уважению национальной культуры, к терпимости и последовательному революционному просвещению народа он толковал на свой лад, как безоговорочную поддержку младомусульманского движения…
Последний номер матхановской газеты вышел в первую зиму после Октябрьской революции с переводом обращения.
— Газета… Газета… Бум-бум, газета! — кричали продавцы матхановской газеты на базаре в Нальчике, в Баксане, на берегах Уруха, Малки и Чегема. — Слушайте, слушайте! Казгирей сообщает, что сказал о мусульманах Ленин.
Шутка ли, — кому не интересно знать, что сказал Ленин?
Матханов все еще наблюдал за продажей своей газеты, когда к нему прискакал всадник от отца с радостным сообщением: Казгирея ждет брат Нашхо. После Февральской революции Нашхо в чине прапорщика действовал на Кавказско-Турецком фронте уполномоченным Союза городов, а затем успел побывать в Персии и в Тифлисе, сблизился с русскими и грузинскими революционерами…
Братья не виделись много лет. Расстались они подростками, встречались мужами, и каждому из них было что рассказать. Нашхо уже занимал важный и грозный пост начальника милиции в округе. Он все еще не был женат.
С любовью оглядывая младшего брата, Нашхо заметил, что всегда представлял себе Казгирея именно таким — статным, умело одетым, а главное, просвещенным. О чем бы Казгирей ни рассказывал, вспоминая то Бахчисарай, то Стамбул, то своих учителей в Баксане, то встречи с земляками-кабардинцами в той же Турции — ничто не представляло для Нашхо неожиданности. Он внимательно следил за жизнью брата издалека.
Братья решили немедленно поехать навестить стариков в родном ауле.
Сильно постарели Кургоко и Амина. Но в опрятном доме по-прежнему чувствовался достаток. Стол и теперь не выглядел голой доской. Несколько дней прошло в пирах и приветственных тостах. Кургоко, однако, внимательно всматривался в своих сыновей и при расставании, склонив набок голову, так же внимательно выслушал клятву обоих братьев — умереть добрыми мусульманами.
Немало вопросов волновало старого Кургоко, как волновали они и Казгирея. Для Нашхо же все было ясно. Смысл его ответов сводился к одному.
— Советы не собираются воевать, — говорил Нашхо. — Наоборот, мы заключаем мир, проповедуем мир. Молодые деревья надо укреплять, и мы укрепляем только что посаженные деревья, чтобы не повалил их ветер ни со стороны Екатеринодара, ни со стороны Владикавказа.
Казгирей по-своему отнесся к этим выводам брата: не поехал с ним в Нальчик, а, распрощавшись, направился в другую сторону, туда, где — узнал он от старого Кургоко — находился князь Шарданов Берд.
По Кабарде к этому времени распространились слухи о разгроме шардановской усадьбы под Нальчиком. Говорили, что князь собирает своих недавних конников, чтобы разбить чувячное войско большевиков…
Все это оживало в рассказах Казгирея Эльдару при их частных совместных поездках.
Рассказывая о недавнем прошлом Эльдару, Казгирей не обошел подробностей встречи с Шардановым. Если бы он знал, какую бурю поднимет этот рассказ в душе Эльдара, он, несомненно, был бы более осторожен. Эльдар, однако, сумел подавить в себе гнев и дослушал, сообразив, что ему небесполезно все это знать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
