Пантелеймон Романов - Русь. Том I

— А часто переходят? — спросил Иван Никитич.

— Часто, — ответил Степан, — как земля начнет сходить на нет, так переходят.

— Это пока тут соберешься, у них и там все на нет сойдет, — сказал в нетерпении кузнец.

Все замолчали и долго сидели. Сумерки уже спустились над деревней. Роса сильнее пала на траву, и ребятишки уже привязывали к ракитам около изб лошадей, чтобы ехать в ночное. А мужики все сидели на завалинке, на бревнах и думали о такой земле, где работа легкая, всего много, рубежей никаких нет и работают все друг на друга, как братья.

Дмитрий Ильич, ушедший часа на два, как он сказал, к Валентину Елагину, бесследно пропал, и Митрофан в первый раз очутился в таком положении, где он должен был проявлять инициативу.

Плотника и столяра он привел, как было приказано, и велел им подождать около кухни, так как хозяин сейчас должен был вернуться.

Плотники, сбросив с плеч свои мешочки и ящички с инструментами, присели подождать и покурить, а Митрофан пошел ходить по двору с тем своим обычным видом, с каким он обычно ходил, точно искал что-то.

Предстояло привести усадьбу в хорошее состояние. Для этого нужно было произвести мелкий ремонт, вроде починки двери и карниза, потом поправить и кое-где заново поставить балясник, посбросать грачиные гнезда с берез и разделать цветник.

Чем больше Митрофан ходил, тем больше набиралось дела. Приняться за все сразу, как он обыкновенно делал, здесь не было никакой возможности. Поэтому, походив, покурив на чурбачке около каждого дела, он наконец встал, поплевал на папироску и на руки, потерев их одна об другую, и сделал плечами такое движение, как будто перед началом дела расправлял члены.

Начал он с самого легкого и веселого — со сломки. Ребятишек заставил лезть на гнезда и разорять их, а плотников — ломать балясник.

— Вот тут и вам кстати работа пока найдется, — сказал он плотникам, позвав их к балясинку, — а тем временем и хозяин подойдет.

— Это можно, — сказали плотники, сбросив на траву с плеч свои кафтанишки и тоже поплевав на руки, — работа веселая; строить охотников не найдешь, а ломать — все с удовольствием.

И правда, когда они, затянув дубинушку, стали раскачивать подгнивший на своих столбах решетчатый балясник, с деревни, увидев, что тут ломают, прибежал Андрюшка босиком и в фартуке, карауливший соседний сад, потом мальчишки, и стали работать всем народом.

Митрофан лучше всего помнил, что хозяин сказал: негодное все долой. Так что, когда балясник весь разгромили и дошли до ворот, то сломали и ворота. Потом дело перекинулось на ледник. Он стоял, покосившись своей старой соломенной крышей, на которой прорастала местами трава, и порог ушел в землю. Он еще мог служить, но Митрофан, потрогавши стенку руками и отойдя от ледника, махнул на него рукой, как на обреченного:

— Вали и его, мешается только. Тут все каменное надо, да расплантовать бы как следует и пустить все сразу, — сказал он больше сам себе, чем своим помощникам. — А то понемножку никогда ничего не сделаешь. Ах, ты, мать честная! — вскрикнул он, вдруг вспомнив. — Ямы эти еще для сирени рыть нужно, — пойдемте, видно, покопаемся.

— Сперва кончили бы с ледником-то, — сказали плотники, отходя от ледника и отряхивая с подолов рубах гнилую труху и пыль.

— Ничего, тут и так не много осталось, — сказал Митрофан, — главное дело — крыши свалили, а стены разнести всегда успеется. Идите туда, я сейчас лопатки принесу, — прибавил он, махнув плотникам рукой по направлению к дому.

Те пошли, но Митрофан, который должен был нагнать их через минуту с захваченными из сарая лопатами, пропал. Оказалось, что, беря из сарая лопату, он наткнулся на железные навозные вилы и тут вспомнил про цветник, куда хозяин велел привезти навоза.

— Чтоб тебя черти взяли! тут голова помутится, — сказал он со злобой в противоположность своему всегдашнему ровному настроению. — Говорил, что сразу всего не сделаешь, — придется ехать за навозом. — Он кликнул Тита и велел ему привезти навоза, а сам пошел к плотникам.

— Куда навоз-то везть? — спросил Тит, крикнув ему вдогонку.

— Туда, к дому, — отвечал неопределенно и с досадой Митрофан.

— Черт ее знает, разве за всем сразу усмотришь? — сказал он, подходя к плотникам с лопатами. — Ну-ка, господи благослови, как бы не подгадить, по прямой налаживай, — и воткнул лопату в землю.

Но сам Митрофан только для примера копнул раза два лопатой, потом бросил ее и, высморкавшись через руку в сторону, сел на бревно сломанного балясинка покурить. А потом начал развивать план, что и как нужно сделать, но на полуслове остановился, увидев, что Тит, привезший навоз, валит его к самому крыльцу. Он поднялся с места и, заматывая кисет на ходу, пошел к Титу.

— Вот окаянный народ-то! Куда ж ты валишь? — закричал он на Тита, который, взобравшись на телегу с привезенным навозом, сваливал его вместо клумбы около парадного. — Чертова голова, есть у тебя соображение об деле или нет? и валишь сюда! — сказал он, подойдя к телеге и держа кисет в одной руке, а другой показав на кучу.

— А что?… — спросил Тит, стоя на своих кривых ногах в лаптях на телеге с навозом и глядя то на Митрофана, то на сваленную кучу.

— То!.. ходить-то через нее как?… Вот куда надо! — сказал он, круто повернувшись налево и ткнув в сторону клумбы пальцем.

— А я почем знаю? — отвечал Тит. — Мне сказано… ну, там свалю, нешто мне не все равно?

— Своя голова должна работать, — сказал Митрофан. — Ну, теперь уж нечего, — прибавил он, когда Тит, посмотрев по указанному направлению, начал было поворачивать лошадь. — Начал, так кончай тут, а то развезешь по всему двору.

— Вот народ-то безголовый, — сказал Митрофан, возвратившись к плотникам. И так как, говоря это, он смотрел на бородатого плотника, тот тоже покачал головой и сказал:

— С этим народом — беда! Не то, чтобы постараться, как хозяину лучше, а он норовит…

— Вот то-то и дело-то, — сказал Митрофан, как будто он был хозяин и терпел от недогадливости Тита.

У него вообще как-то легко и естественно появлялся этот хозяйский вид, деловой и неторопливый.

— Да что ж барин-то? — сказал худощавый плотник, посмотрев на солнце.

— Должен прийтить, — сказал Митрофан, — велел подождать.

— Неловко, будто, получается, — заметил бородатый плотник, — звали по плотницкой части, а заставили ямы копать.

— Ну, бросьте их, сам докопаю, уж немного осталось, — сказал Митрофан. — Вали, вали, ребята! — крикнул он старавшимся на березах мальчишкам.

В березнике стоял треск и перепуганный крик носившихся в воздухе грачей. Митрофан чувствовал себя как полководец в пылу битвы. И когда после заката пошел к кухне, то с удовольствием оглянулся назад: по всей выездной аллее, до самой деревни валялись растасканные и раскиданные бревна и столбики балясника, вся аллея была завалена мусором от гнезд, а в перспективе виднелись стены разрушенного ледника.