Вилис Лацис - К новому берегу

Давно не думала Анна о своей жизни, теперь было время подумать. И вдруг ей стало грустно и тяжело от этих мыслей. Двадцать четыре года прожито на свете, и все больше трудные и горькие годы. Что она видела, пережила, перечувствовала? «У тебя много хороших друзей, перед тобой ясные, благородные цели, за которые стоит бороться не щадя сил, но нет теплого, солнечного уголка, который принадлежал бы только тебе, — укромный уголок личного счастья… Где он, почему ты его еще не нашла? Единственный близкий человек, твой брат, все реже показывается на твоем пути; в его жизни заблестел какой-то свет, и он тянется к нему, не зная еще, что найдет — настоящее яркое пламя или обманчивый, блуждающий огонек».

Ныло плечо, а когда Анна шевельнула рукой, до самого локтя пронзила острая боль. Внезапно хлынул дождь с градом, стекла задрожали, все заглушило тоскливое завывание ветра. Осень… осень…

«Хватит… — сказала себе девушка. — Не поддавайся грусти. Все правильно и хорошо, придет время — снова засияет солнце, на деревьях распустятся листья. Твоя жизнь еще у истоков, ты не можешь даже представить, что придется пережить. Две недели в больнице — пустяк, а что если бы пуля нашла дорогу к твоему сердцу?»

В дверь постучали.

— Пожалуйста, — отозвалась Анна.

В комнату тихо проскользнул Артур Лидум в белом, слишком коротком для него халате. Лицо его было озабоченно. Легко и бережно пожал он руку Анны, осторожно сел на стул и долго смотрел на девушку, будто отыскивая ответ на какой-то трудный вопрос, который не давал ему покоя.

— Вот до чего мы дожили… — начал он. — В больнице, рука на перевязи, бледные щеки… Сильно болит, Анныня?

— Пустяки, Артур… — улыбнулась Анна. — У врачей дурная привычка все преувеличивать. Говорят, придется пролежать недели две. Но это совершенно зря.

— Тсс… — Артур приложил палец к губам. — Предоставим врачам право решать, что требуется больному.

— С таким же успехом я могла бы это время побыть дома. Раза два в неделю приезжала бы на перевязку… и работа не страдала бы.

— Работа не пострадает. Ничего не остановится, пока ты будешь в больнице. Вот потому, что ты слишком много думаешь о работе, врачи оставили тебя здесь, и правильно сделали. Тебе нужен покой, понимаешь — покой, а его пока еще не продают ни в одной аптеке. Я уже говорил с главным врачом. Все знаю и во всем согласен с ним.

— Что мне делать… я прямо поседею от тоски.

— Я пришлю тебе книги. Будем с мамой навещать тебя каждый день. А ты не нервничай — тебе совсем не помешает немного отдохнуть.

— Отдохнуть… — Анна улыбнулась. — Каждый понимает отдых по-своему…

— Если тебе не трудно, расскажи, как это произошло.

— Рассказывать почти нечего. Было темно, я ничего не видела. Шла домой. У самой двери услышала выстрелы. Вот и все. Даже сознания не потеряла. Когда почувствовала боль, было уже тихо и стрелявший скрылся.

— Ты не разглядела его?

— Было слишком темно. Конечно, кто-нибудь из леса…

— Н-да… Мы его все равно найдем. Индрик Регут выехал туда еще ночью.

— Как поживает Ильза?

— Она поехала по волостям, все еще возится с сахарной свеклой, но скоро будет рапортовать о выполнении плана.

— Пурвайцы не отстают?

— Тсс… — Артур опять приложил палец к губам. — Забудь на время о таких вещах. Но, чтобы успокоить твое сердце, скажу: пока что Пурвайская волость идет второй по уезду. Лежи и не думай о свекле. Какие книги ты хочешь прочесть? Когда я в последний раз был в Риге, купил «Мертвые души» Гоголя, с иллюстрациями. Дома у меня весь Горький и несколько томов Чехова. Ты ведь по-русски читаешь?

Он просидел у Анны целый час, рассказывал смешные случаи из местной жизни и всячески старался подбодрить ее.

Когда Артур встал, собираясь уходить, в дверь постучали. В комнату вошел Айвар, тоже немного смешной в коротком халате. Он смутился, увидев двоюродного брата, но тут же успокоился и с тревогой посмотрел на Анну.

— Я приехал… но, может, ты устала?

— Хорошо, что ты приехал, Айвар… — сказала Анна. — Садись. Расскажи, что у нас нового.

Артур пожал руку Анне и сказал Айвару:

— Когда будешь уходить, зайди ко мне. Я буду в у ком е.

— Ладно, зайду, — пообещал тот.

Артур ушел.

Присев на краешек стула и положив руки на колени, Айвар смотрел на Анну и не знал, что сказать. Сердце его переполняла нежность, а слов не находилось. Хотелось осторожно погладить лоб Анны, подержать в своих руках ее руку, чтобы вся ее боль перешла в его тело.

— Надо было послушаться тебя… — заговорила Анна. — Может, не произошло бы этого.

— Если тебе трудно, не говори, Анныня, — перебил ее Айвар. — Я посижу так.

— Не преувеличивай, Айвар, — улыбнулась Анна, вспомнив, что эти же слова она произнесла несколько недель назад. И это показалось ей забавным. — Мои дела не так уж плохи, отделалась небольшой царапиной.

— Но что могло случиться! — из груди Айвара вырвался почти стон.

Анна удивленно посмотрела на него. Выражение его лица до глубины души взволновало девушку.

— Что могло случиться… — повторил Айвар. — Не стало бы тебя, и тогда… — он осекся.

— Ты бы пожалел обо мне? — Анна попыталась засмеяться, превратить разговор в шутку. — Ведь я ничего хорошего тебе не сделала.

Айвар грустно улыбнулся и молчал.

«Какой он добрый, сердечный… — думала Анна. — Да и все Лидумы чудесные люди».

Так разговор и не клеился. Они почти все время молчали. А через двадцать минут в комнату вошла дежурная сестра и сказала:

— Время истекло. Больной нужен отдых.

Сестра ушла. Айвар поднялся и протянул Анне руку.

— Если не возражаешь, я через несколько дней приеду опять.

Неслышными шагами вышел он из комнаты и осторожно затворил дверь, еще раз робко взглянув на девушку, а когда в коридоре затихли шаги Айвара, Анна подумала: «Он был сегодня какой-то странный… не такой, как всегда. Может, и с ним что случилось?»

Дождевые тучи уже прошли. Над городком снова сияло осеннее солнце. В комнатке стало светлее. Светлее стало и на душе у Анны.

В канун Октябрьской годовщины из Риги приехала Валя. Вечером вместе с Ильзой и Артуром она пошла в уездный Дом культуры на торжественное собрание и праздничный концерт, в котором выступали и местные коллективы художественной самодеятельности и столичные артисты. В перерыве Валентина встретилась со старыми знакомыми из партизанской части Артура Лидума, которые после войны остались здесь работать. В разговорах о проведенных вместе боевых днях время летело быстро; все тогдашние трудные и опасные подвиги казались им теперь увлекательными приключениями. И та пора казалась им самой прекрасной в их жизни.

Валентина шепнула Артуру: