Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе

Я поблагодарил.

- Иди прямо сейчас. Начальника зовут Балаами Бабашев.

По дороге в управление, признаться, особой радости я не испытывал. Что-то здесь было не по мне. Что-то мне сразу здесь не понравилось - то ли персональная маша на, то ли фамилия и имя начальника...

"Балаами Бабашев". Было в этом что-то заведомо антипатичное.

Мои предчувствия начали сбываться, стоило мне переступить порог управления.

В приемной начальника сидели несколько человек и терпеливо, с потухшими лицами ждали вызова. Секретарша, крашеная блондинка, безучастная ко всему, курила сигарету.

Все здесь удивительно напоминало знакомое мне управление жилищного хозяйства.

На этот раз, правда, как только я назвал себя, секретарша кивнула на дверь кабинета:

- Проходи...

..."Волга" Балаами оказалась вишневого цвета. Хромированная вдоль кузова и на капоте, с "рукой", раскачивающейся на заднем стекле. Я осмотрел ходовую часть, заглянул в мотор, проверил тормоза. Машина была в хорошем состоянии.

Ровно в пять, как и было сказано, я подал машину.

Балаами не заставил себя ждать (он и не походил на человека, который засиживается на службе). Холеный, надушенный, в светлом дорогом костюме и ярко-красном галстуке, он плюхнулся на заднее сиденье. Коротко приказал:

- Кондитерский магазин на Низами.

- А, извините, это где?

- Ба... Кажется, ты города не знаешь, приятель?

- Скоро узнаю.

- Ну-ну... Давай.

Начальник объяснил, как ехать, и, когда мы были у цели, извлек новенькую хрустящую пятидесятирублевку.

- Зайди в магазин. Скажи продавщице, есть там кудрявая такая блондиночка... скажи, чтобы дала торт. Свежий. И не забудь добавить - покупаю для Балаами, понял?

Я так и сделал.

Правда, имя Балаами я назвал не сразу (забыл!), но, когда назвал, продавщица тут же заменила торт.

- Привет Балаами, - сказала она, принимая чек и ловко перевязывая торт. Ты что, его новый шофер? Я сел в машину, положил торт на переднее сиденье.

- Ну как?

- Привет вам передала.

- Так и сказала? - оживленно переспросил начальник. .

Балаами жил в центре, недалеко от бульвара, в добротном каменном доме, построенном во времена архитектурных излишеств.

Следуя его указаниям, я свернул во двор, остановился возле самого подъезда.

- Возьми торт, - бросил Балаами, выходя из машины.

Я шел следом, думая про себя: "Отчего это он сам торт не несет? Ведь я поступил к нему шофером, не носильщиком. .."

Мы поднялись на четвертый этаж. Балаами нажал кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла женщина. Первое, что мне бросилось в глаза, - это какой-то яркий халат, небрежно запахнутый на ее груди, и несметное количество украшений. На шее - несколько нитей жемчуга, на руке - массивный браслет, в ушах - бриллиантовые серьги. Я скользнул взглядом на ее пальцы - они были унизаны кольцами и перстнями.

- Ну, как тебе он нравится? - спросил Балаами. Нисколько не стесняясь, он прямо тут же, в передней, через голову стянул рубашку, обнажив белое рыхлое тело в тесной майке.

- Какой молоденький! - Женщина бросила на меня короткий оценивающий взгляд, и только теперь я заметил, что у нее были большие, очень красивые глаза и холеное белое лицо.

Балаами представил жену:

- Знакомься, Симузар-ханум.

Симузар-ханум шагнула ко мне, протянула руку - меня обдало крепким запахом духов.

- Заходи.

- Спасибо, - ответил я и обратился к Балаами:- Я вам больше не нужен? А то у меня занятия в семь.

- Какие еще занятия? - Симузар-ханум повернулась к мужу.

- Он студент. Учится в университете. Ты не возражаешь?

- Что ж поделать... Молодой, пусть учится. - Симузар-ханум улыбнулась. - А если вечером понадобится, ты позвонишь ректору, и его отпустят. Ведь верно?

Я пожал плечами. Перспектива работать по вечерам мне, честно говоря, не очень понравилась.

- Не пугайся, я пошутила, - засмеялась женщина при виде моего вытянувшегося лица. И подошла, чтобы закрыть за мной дверь.

Меня снова обдало ароматом духов. ...- Ну как новая работа моего мужа? спросила вечером Сарыкейнек, когда мы сели ужинать.

- Если бы не духи Симузар-ханум, кажется, неплохо, .- А кто это такая?

- Жена Балаами.

- Что, сильно душится?

- Ужасно... - вздохнул я,

Сарыкейнек расхохоталась. Знала, я терпеть не мог резкого запаха.

- Ну и бог с ней. Что тебе до нее?

- У меня к ней дел нет. Но, кажется... у нее будут дела ко мне.

- Не поняла.

- Все просто. Видно, и ее придется возить.

- Молодая?

- Лет на пятнадцать старше нас с тобой.

- Красивая?

- Красивая-то красивая, но... Взгляд у нее какой-то странный. Будто коршуном сейчас кинется, схватит в ког-ти и унесет.

- Смотри, как бы тебя не унесла! - Сарыкейнек рассмеялась опять.

.. .На стройке я привык к тому, что после восьмичасового рабочего дня каждый принадлежал сам себе. Мы могли делать все, что хотели: пойти в кино или на скалу Амира, читать книжку или лечь спать. Разумеется, если не случалось ЧП наподобие того снегопада, когда мы по собственному желанию сидели за рулем по полторы-две смены.

Водить машину начальника управления оказалось делом совсем иным. Тут ты целиком и полностью зависел от хозяина. Обязан был работать до тех пор, пока не отпустят. Причем нет-нет да приходилось подавать машину по вечерам и даже по воскресным дням - бывало и такое. Иногда меня посылали и в район. За документами, как говорил Балаами.

Позже выяснилось, что "документы" эти были аккуратно запакованными в свертки свежей рыбой, икрой.

В такие дни я выезжал из города ни свет ни заря. И весь день проводил за рулем. Обычно меня посылали в Нефтечалу. А это, считай, сто шестьдесят километров туда, сто шестьдесят обратно... Домой я возвращался за полночь.

А наутро развозил "срочные пакеты" по домам знакомых Балаами.

Все это так изматывало, что на занятия у меня почти не хватало ни времени, ни сил.

Но все бы ничего, если бы не Симузар-ханум. Она не давала мне проходу. Каждое утро, после того как я отвозил Балаами, мне было велено возвращаться на квартиру и спрашивать, не нужно ли ей что...

Ханум каждый раз открывала дверь в своем неизменном полураспахнутом пестром халате.

- Заходи, - говорила она, - выпей коньячку.

- Спасибо. За рулем пить нельзя.

- Раз я говорю, значит, можно, - усмехалась она, И добавляла: - Боже, до чего же ты дикий!.. И когда я тебя приручу!

Однажды, после моего возвращения из Нефтечалы, она дала мне банку черной икры и большого жереха.

- Спасибо. Мы рыбу не едим, - отказался я.

- Ишь, гордый. Может, предки у тебя были ханами?

- Напрасно смеетесь, - ответил я с самым серьезным видом. - Мой дед действительно был хан.

- Я и говорю. Откуда в тебе эта спесь... И... порода. - Симузар-ханум посмотрела на меня, и я опять уловил требовательный зов ее черных глаз.