Григорий Ходжер - Амур широкий

— Мы об этом и хотим поговорить.

«Хорошо, — удовлетворенно подумал Пиапон, — люди кирпичного завода будут заняты, не разъедутся. Наши няргинские привычны готовить лес, тоже подзаработают».

— Сколько лет будете строить? — спросил он.

— Пока будем строить склады, холодильню, бараки, а потом рабочие сами станут дома ставить. Мы ведь целый поселок строим.

«Еще на мою голову», — подумал Пиапон. Словно прочитав его мысли, один из строителей сказал:

— У вас маленькая рыббаза будет. Вот в Болони большая будет база. На Амуре таких баз будет три-четыре. Обновляем мы ваш Амур.

— Лес будет, доски тоже будут. Уже пилят, — сказал Пиапон.

— Это хорошо. Надо договор составить. Чтобы было в полном согласии: ваша рабочая сила, лес, а мы платим за все.

— Будет лес, доски тоже, зачем бумага?

— Надо, так вернее.

Опять проклятая бумага! Как же Пиапон будет ее составлять, когда у него нет грамотного секретаря? Хоть бы учительница быстрее вернулась. Но как-то надо выходить из этого неловкого положения.

— Колхоза еще нет, когда колхоз будет, тогда бумагу напишете.

— Нет, мы с вами, с сельским Советом. Вы даете слово, что обеспечите рабочей силой лесозаготовки, что лес дадите. Это чисто формальная бумажка…

Пиапон не понял, что означает слово «формальная», но тон говорившего прозвучал как-то мягко, и он догадался, что бумажка эта не имеет большого веса, что строители обошлись бы и без нее, но она для чего-то им все же необходима.

Строители вытащили свою бумагу, медленно прочитали текст, и Пиапону пришлось расписаться — хорошо, что он без шпаргалки Хорхоя обходился уже. Он написал «Пеяпом» и шлепнул печатью.

— Еще одну бумажку подписал, — сказал он удовлетворенно, когда ушли строители. — Сколько еще подписывать придется? Хорхой, какую букву мне надо теперь учить?

Хорхой не помнил всей азбуки, потому предлагал Пиапону выучить и запомнить первую наугад попавшуюся букву. Старательный Пиапон запомнил больше десяти букв и по-детски радовался, когда удавалось ему составить какое-нибудь слово. Учеба продвигалась медленно, потому что Пиапон не очень-то доверял своему племяннику, все ждал возвращения Лены Дяксул.

Пиапон медленно перевел на свой лист бумаги выведенную Хорхоем букву «л», долго разглядывал ее, запоминая, потом несколько раз написал для тренировки.

— Буква лэ, буква лэ, — повторял он, — какое слово может с нее начинаться? — Вдруг он выпрямился, поднял голову и удивленно-восторженными глазами посмотрел на Хорхоя. — Хорхой, это же Ленин. Слышишь, первая буква так и слышится — Ленин. Хорхой, может, я ошибаюсь, а? Ты напиши здесь, а?

— Правильно, дед, первая буква лэ.

— Ты не говори, ты напиши.

Хорхой старательно прописными буквами вывел: «Ленин». Пиапон разглядывал каждую букву, хотя уже был знаком с четырьмя остальными буквами.

— Хорошо, хорошо, Хорхой, ты меня, оказывается, научил самым главным буквам, — сказал он растроганно. — Его имя можно писать только главными, самыми важными буквами. Теперь мы быстрее будем учиться, потому что все главные буквы уже знаем.

— Дед, еще много букв, штук двадцать или больше.

— Это ничего, мы знаем главные, вот что важно.

Но по-серьезному учиться Пиапону не пришлось, на следующий день приехал Ултумбу с райисполкомовским работником организовывать колхоз. Первое учредительное собрание провели около строившегося дома Холгитона.

Ултумбу говорил, как всегда, немногословно, перечислил, что требуется отдать в общее колхозное хозяйство, а чего не надо. Потом объяснил, для чего организовывается колхоз.

— Колхоз — это единая сила, одна сильная рука, — сказал он. — Вот вы строите этот дом. Если бы строил его один Холгитон, он его за три года не закончил бы. А вы пришли к нему на помощь, вас много, вы дружно работаете, и дело быстро продвигается. Так будет и в колхозе…

— А мы без колхоза строим дом, ничего, поднимается, — крикнул кто-то.

— Ты обожди немного, выслушай до конца. Дом этот требует немало денег, надо купить то, другое, третье. Верно? Где взять деньги? Когда будет колхоз, в колхозе будут деньги отложены для таких вот нужд: кому дом построить, кому лодку, кому, может, что другое потребуется купить. Колхоз будет вам помогать. Это будет большое общее хозяйство, вы будете жить одной большой семьей.

— Как раньше жили в большом доме? — спросил Полокто.

— Если хочешь так, пусть будет так, — засмеялся Ултумбу. — Советский большой дом, и законы советские. Председателем не обязательно выбирать старейшего уважаемого человека, по уму надо выбирать, чтобы умел хорошо колхозное хозяйство вести. Грамотный человек потребуется.

— Где такого найдешь?

— Учиться надо посылать молодых, способных.

— Везде грамотные да грамотные, что нам, неграмотным, делать? Куда деваться?

— Все будем учиться, иначе мы новую жизнь не построим. Колхоз — это новая жизнь. Там потребуется много грамотных людей: бухгалтер, счетовод, бригадир. Вот я привел пример с этим домом. Вы строите все вместе, помогаете Холгитону. Сказал я об этом, чтобы напомнить вам о дружной семье, дружной работе. Но колхоз — это не только дружная семья, это сильная, богатая семья. Возьмем опять Холгитона. Построил он дом, а надо купить еще невод. Где он возьмет деньги? А будет в колхозе, будет у него колхозный невод, это одно и то же, что его невод. Еще. Большой невод потребует больших неводников, хорошие уловы потребуют больших лодок для перевозки рыбы. Надо покупать катера, моторы, чтобы их буксировать. А как один купишь? Никак. Только вместе, колхозом, купите.

— Интересно рассказываешь, — сказал Калпе. — А кто будет этими катерами править, с мотором работать?

— Всякий сможет. Ты, например, сможешь.

— Так и смогу? Сел и поеду?

— Зачем? Ты поедешь на курсы, подучишься и будешь еще как водить эти катера! Потом пересядешь на трактор и начнешь пни корчевать, землю пахать.

— Что такое трактор?

— Трактор — это машина, по земле ползает, такая сильная, что перетянет сто лошадей, впряженных в одну упряжку.

Молодые рыбаки беспокойно заерзали, незаметно потирая вспотевшие ладони. Многие из них видели катера, моторы, ездили на пароходах и со страхом и изумлением смотрели на сверкавшие сталью двигатели в брюхе парохода. Теперь им рисовались картины, как они лихо водят катера по Амуру, по кривым протокам, по голубым озерам. Дух захватывало!

Калпе тоже вспомнил свою первую поездку в Хабаровск на поиск Пиапона, которого тяжело ранили хунхузы. Как он завидовал умельцам, которые заставляют работать пароход! Слова Ултумбу его задели. Что же, если пошлют его на курсы, где можно научиться управлять машинами, то он готов поехать.

— Когда появится колхоз, — продолжал Ултумбу, — вы будете заниматься земледелием. Знаю я, сам нанай, как вы не хотите копаться в земле. Непривычное это дело, но что поделаешь, надо научиться выращивать картофель, овощи. На одной рыбной ловле, охоте вы не проживете, хозяйство не поднимете, это мы знаем, опыт других, давно организованных коммун подсказывает нам. Посмотрите на русских, на корейцев, многие не охотятся, рыбу не ловят, живут только земледелием. Сыты, одеты, все в достатке. А мы чем хуже, почему бы к доходам от рыбалки и охоты не добавить доходы от земледелия…