Вилис Лацис - Семья Зитаров. Том 1

— Такая добыча попадается раз в несколько лет, — утверждал кок. — Я много плавал и всякое перевидал, но такой случай мне представляется впервые. Триста рублей тебе и триста мне, и никакого риска и ответственности.

Да, триста рублей… Это им обещали без всяких разговоров. Зирдзинь даже считал, что, когда судно будет в пути, можно будет сорвать и все пятьсот.

— Это мы устроим, предоставь мне свободу действий.

Вскоре после того как «Таганрог» начал грузиться для обратного рейса, около судна появился какой-то с виду интеллигентный человек. Он даже поднялся на палубу и разговаривал с Зирдзинем. Вечером они встретились на берегу, и после этого незнакомец больше в порту не показывался. А Зирдзинь разыскал Матисона и рассказал ему суть дела.

Этому человеку любой ценой нужно пробраться за границу. Легальным путем он этого не мог сделать, так как документы у него не в порядке, поэтому он должен пробираться тайком, «зайцем», в бункере «Таганрога». Бункер — это владения трюмных, и если кто-либо собирается там прятаться, то, по крайней мере, один из трюмных должен об этом знать, иначе может произойти нежелательная встреча, донесение капитану — и прощай все тайное путешествие. Вот для чего Зирдзиню понадобился Матисон. Не из чувства дружбы устраивал он хороший заработок парню, а по той простой причине, что без его помощи сам ничего не смог бы заработать.

— Ты спрячешь его в бункере и будешь носить ему еду, а я ее буду готовить… — сказал кок. — Одним едоком больше на судне, это совсем незаметно. Только никому ни слова — у этого молодчика есть причины скрываться, иначе бы он не платил такие бешеные деньги.

Матисон согласился. Он знал на дне бункера укромный уголок, откуда не придется брать уголь и куда никто носа не сунет. В один из вечеров они оба с Зирдзинем сходили в город и окончательно обо всем договорились с незнакомым господином. Тот уплатил каждому из них по сто пятьдесят рублей, вторую половину обещал заплатить по прибытии на место. Зирдзинь принес на судно узелок с одеждой и бельем «зайца», чтобы ему было во что переодеться, когда прибудет в Англию, а Матисон на следующий день приготовил в бункере укрытие. В конце междупалубного пространства в одном месте уголь навалили до самого потолка, а сзади оставили свободное пространство размером около кубической сажени. Чтобы пассажиру не пришлось лежать на угле, Матисон принес в тайник две старые крышки от люков и застелил их соломенными матами, употреблявшимися при упаковке хрупких грузов.

В ночь перед отправкой в море беглец пробрался на судно. Кок предусмотрел все, чтобы его появления никто не заметил. Юнгу в тот вечер отпустили на берег погостить у родных, а вахтенного матроса зазвали в каюту и угостили водкой, специально купленной для этой цели на деньги пассажира. Матисон весь вечер стирал в кочегарке белье и в назначенное время ожидал беглеца у трапа. Они тихо спустились в междупалубное пространство и через груды угля пробрались в тайник.

— Сидите тихо, прямо над вами находится каюта чифа, — предупредил Матисон беглеца. — Позже, когда судно будет в пути и заработают машины, вы сможете походить. Я приду будущей ночью. Питье здесь, в кружке.

Уходя, он забаррикадировал проход до самого потолка, и беглец остался один в кромешной тьме, наедине со своими заботами и судовыми крысами, которые с писком возились в углах.

Матисон зашел к Зирдзиню.

— Сделано, — значительно произнес он. — Все в порядке, можно ложиться спать.

— Что в порядке? — спросил вахтенный матрос, оценивая взглядом, сколько глотков водки осталось еще в бутылке.

— Белье выстирано, — не растерялся Матисон. Кок вышел с ним на палубу.

— У него что-нибудь было с собой? — тихо спросил он.

— Нет, только вот такой маленький чемоданчик.

— Маленький чемоданчик, — задумчиво повторил Зирдзинь. Его глаза радостно вспыхнули. — Да, Матисон, значит, все в порядке. Можно ложиться спать.

И вот «Таганрог» снова в пути. Ингус Зитар считал дни и вахты, остающиеся до Манчестера, — на этот раз они прямым курсом шли туда. До осени предвиделось несколько рейсов между Архангельском и этим крупным центром текстильной промышленности.

На дне бункера за кучами угля сидел тайный пассажир, о присутствии которого знали только два человека. Один раз в сутки, по ночам, Зирдзинь наполнял корзинку едой и Матисон относил ее беглецу. Они устроили все так ловко, что никто ничего не замечал. К юнге Зирдзинь теперь относился гораздо лучше, чем прежде. Кухонную посуду кок мыл сам, а по вечерам отпускал мальчика в кубрик кочегаров поболтать с земляками и не сердился, если тот там задерживался дольше, чем полагается. Иногда по вечерам Зирдзинь сам спускался в междупалубное пространство за углем. Матросы решили, что на кока повлияла угроза Самойлова и он боится побоев.

Однажды ночью, когда юнга уже спал, а трюмный Матисон высыпал в море золу, Зирдзинь наполнил едой корзинку и спустился в бункер к «зайцу». Не боясь запачкать свой костюм цвета хаки, он пробрался в тайник и зажег карманный фонарик. Пассажир спал на старых крышках люков, подложив под голову маленький чемодан. Он сразу проснулся и сел, инстинктивно прижимая к себе чемодан.

— Не бойтесь, это я, — шепнул кок. — Принес вам ужин.

— О, благодарю, еще не съедено то, что раньше принесли… — успокоенно улыбнулся «заяц»,

За шесть дней, проведенных в бункере, у него отросла борода и лицо стало совершенно черным от угольной пыли, так что Зирдзинь лишь по голосу узнавал в нем прежнего элегантного господина.

— Я думал, что пришли обыскивать. Сегодня сюда спускался человек. Осмотрел все уголки.

— Я знаю, — произнес Зирдзинь. — Это был механик Иванов. Он обмеряет уголь и подсчитывает, надолго ли его хватит.

— А если не хватит?

— Ничего. На пароходе еще много темных углов. А теперь давайте поужинаем. Этого вы, наверно, не ожидали? — Зирдзинь вытащил из корзины бутылку коньяку.

— Мартель [68]? — глаза незнакомца загорелись огоньком знатока.

— Да, это у меня осталось от прежних времен. Сегодня мой день рождения, и я хочу его отметить. Не позабыл и вас. Дайте-ка чемодан, он нам послужит столом.

Незнакомец вздрогнул, нехотя подвинул чемодан на середину крышки и сам подсел поближе к нему.

— Что у вас там? — равнодушно кивнул кок в сторону чемодана, откупоривая бутылку.

— Бумаги разные, документы.

— Так, так. Ну, меня это не касается. Я ведь не спрашиваю, как вас зовут, значит, и до остального мне дела нет. Я вас везу и кормлю, вы мне за это хорошо платите — и баста Я не любопытен. Пейте, господин.

Незнакомец отпил изрядный глоток.

— Жаль, что нет еще чашечки крепкого кофе, — улыбнулся он, протягивая бутылку Зирдзиню. — Что поделаешь, не в ресторане. Иногда так даже интереснее.