Николай Асанов - Электрический остров

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Толпа пассажиров вынесла Андрея из вагона элек­трички. Оберегая ящик с прибором, он оглянулся и отыскал Нину. Ее оттеснили далеко, к самому барьеру. Но вот она остановилась, обмахнула помятое платье, взглянула на Андрея, и недовольство, которое так ясно читалось на ее лице и в темных глазах, начало рассеи­ваться.

Было семь часов вечера. Пассажиры уже расходи­лись, торопясь к реке, лесу, пруду, к тому неуютному дачному жилью, которое летом почему-то милее обжи­той городской квартиры. Нина и Андрей остались на платформе одни, если не считать нескольких любите­лей пива, сгрудившихся около станционного киоска.

Когда Андрей, все ещё оберегая свой прибор, провел Нину мимо этих пивопийц, один из них с завистливым восхищением воскликнул:

— Вот это пара!

— Ученые! — одобрительно сказал другой, и все они с любопытством повернули головы.

Андрей сделал вид, что не слышал, но исподтишка взглянул на жену. Нина горделиво выпрямилась. Она привыкла к тому, чтобы ею восхищались.

До института было рукой подать. Орленовы выбра­лись на асфальтовую дорожку и молча зашагали к ог­ромному, окруженному садом зданию, думая каждый о своем. Андрей представлял будущую церемонию, ко­торая должна стать поворотным пунктом в его судьбе; Нина, должно быть, тоже подумала об этом, но по-своему: вдруг остановилась, вынула из сумочки ка­кое-то письмо и принялась вытирать лаковые туфли. Андрей поставил тяжелый ящик с прибором, терпели­во ожидая ее.

Ему вдруг показалось, что до сих пор он жил мед­ленно, тяжело, как будто все время брел в гору, и вот наконец-то подходит к вершине. Еще один шаг, и пе­ред ним откроются необыкновенные просторы. До сих пор он был учеником, теперь от него зависит стать в один ряд с учителями, чьи имена волновали его еще со школьных времен. Он никогда не был тщеславным человеком, но сейчас с особенной остротой ощутил, что бывают мгновения, когда даже одной надежды на успех достаточно, чтобы почувствовать себя счастли­вым.

Нина кончила охорашиваться, теперь она была го­това войти в институт, прямо под ливень взглядов, и заранее состроила на хорошеньком личике то строгое выражение, которое, как она думала, лучше всего под­ходит для жены будущего кандидата, молодого учено­го. Андрей поднял ящик и молча пошел рядом.

В эту минуту мимо скользнула темно-синяя «По­беда», в открытом окне которой мелькнули мягкая светло-зеленая шляпа, большое задумчивое лицо с пря­мым точеным носом.

Андрей посторонился, но пассажир заметил его, поднес руку к шляпе и мельком, но внимательно осмотрел Нину.

— Кто это?

— Профессор Улыбышев, мой официальный оппо­нент.

— Хорошо быть ученым! — вздохнула Нина.

— Да, но только хорошим ученым! — поправил Андрей.

— Ну, это трудно бывает установить, — она усмех­нулась, потом огорченно добавила: — Напрасно мы не взяли такси. В такой день нельзя быть мелочными…

— Хороша мелочь — сто рублей! — засмеялся Ан­дрей. — Лучше потратить их на вино.

— Ты что-то уж чересчур практичен! — недовольно заметила она. — Диссертанту, по-моему, просто не­прилично являться пешком. Когда я буду защищать кандидатскую диссертацию, то, поверь мне, скупиться не стану.

— Ты не станешь! — согласился он.

— Наконец, можно было предъявить счет институ­ту за доставку прибора. Ты не обязан носить его на плече…

Андрей как раз хотел взвалить ящик на плечо, но, услышав это, только переменил руку.

— Своя-то ноша не тянет, Ниночка! — миролюбиво сказал он.

Она засмеялась, показывая, что спор окончен, и несколько шагов они прошли молча, причем Нина даже перестала стучать каблучками, как будто стара­лась не нарушать мыслей мужа. Потом вдруг прижа­лась к его плечу и тихо спросила:

— А что ты будешь делать, Андрюша, если диссер­тация не пройдет?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — с веселой усмешкой поплевал он через плечо и вдруг, сжав руку Нины, свернул в белесый, словно заснеженный от буйного цветения вишен и яблонь, сад института. — Постоим минуту, посмотрим.

Она покорно остановилась у калитки, приподняв смуглое лицо, взглянула в освещенные окна института.

Они уже не один раз приходили сюда, представляя тот час, когда Андрею дадут одну из этих лабо­раторий, в окнах которых постоянно бушевали вспы­шки голубого пламени, как будто там рождались молнии.

Впрочем, это так и было. В институте изучали электричество, создавали новые машины и приборы, и Андрей сам три года изо дня в день изучал и испы­тывал здесь текучую силу электричества, токи разных частот и мощностей, пока не родилась у него идея нового прибора. Теория этого прибора и стала темой его диссертации. Он и Нина уже выбрали одну из лабораторий в юго-восточном крыле здания, — там было много аппаратуры, необходимой Андрею для дальнейшей работы, и там весь день в окна бьет солн­це, что тоже важно для человека, погруженного в мысли, — в светлой комнате и мысли ярче! В этой-то лаборатории Андрей Орленов и заложит основы новой отрасли науки, которая навсегда будет связана с его именем!

Тишину сада нарушало только разноголосое пение лягушек в пруду да резкие гудки электропоездов. В той стороне, где находилась Москва, небо остава­лось желто-лимонным, будто электрический свет горо­да восходил волнами вверх. Андрей медленно вздох­нул, еще раз подумав о диссертации. Нет, она напи­сана и аргументирована со страстью, в знаниях своих он уверен. И, подумав об этом, он уже более спокойно повел Нину к входу в здание.

Афиша с именем Андрея Орленова, издалека бро­сающаяся в глаза, висела в глубине вестибюля. Нина тоже увидела фамилию мужа и не остановилась перед зеркалом, как делала всегда, а потянула Андрея впе­ред и с чувством продекламировала:

«Орленов А. И. защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Тема диссертации: управ­ление электрическими машинами на расстоянии. Оппоненты: док­тор технических наук профессор Башкиров, кандидат технических наук профессор Улыбышев…»

— Пойдем, пойдем! — нетерпеливо оказал Орленов, оглядываясь, не слышит ли кто эту декламацию.

— Ты и представить себе не можешь, как я сча­стлива!— прошептала она. — Я все-таки добилась своего, ты стал ученым!

— Да, да, — пробормотал он. — Идем в зал, чле­ны Ученого совета, очевидно, уже там.