Лев Экономов - Часовые неба

— Спасибо тебе. Правильно рассуждаешь. И старшина Трегидько перешел на «спарку».

Не все радовались этому обстоятельству. Жена, например, выговаривала вечерами: «И что ты там потерял, на своем аэродроме? Уходишь раньше всех, а домой возвращаешься последним… Совсем не жалеешь себя. Ведь не молодой уже».

Трегидько молчаливо улыбался в ответ: не будешь ведь объяснять жене, что на «спарке» чаще летают менее подготовленные летчики. Они и двигатель эксплуатируют не всегда правильно, и посадку делают грубовато. Тут уж приходится следить за машиной с двойным вниманием…

Что же касается летчиков, те были вполне довольны механиком учебно-тренировочного самолета. За двадцать с лишним лет службы в авиации старшина Трегидько научился по слуху определять неисправность отдельных агрегатов двигателя. Стоило резко сработать авторазгрузочному клапану, механик тотчас же ставил диагноз: в гидроаккумуляторе не хватает воздуха. Послышится легкий зуд во время работы двигателя — старшина сразу же скажет: «Неточно отрегулирована подвеска удлинительной трубы».

Но вернемся к началу нашего рассказа.

Лопатки осмотрены. Все они оказались в порядке. Можно бы вытаскивать фару. Старшина тыльной стороной ладони вытер со лба пот и с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух.

Однако привычка к скрупулезности в осмотре техники после полета заставила Трегидько осмотреть и реактивную трубу. Вот справа мелькнуло что-то темное. Сначала старшина подумал, что это тень от прожектора. Повернув прожектор под другим углом и набрав в легкие воздуха, он сунул голову поглубже в раскаленное сопло и увидел трещину.

— Прогар! — молнией мелькнуло в голове механика.

О своем предположении Трегидько тотчас доложил инженеру эскадрильи Карпову и технику звена Никонорову. Те тоже обследовали трубу.

— Видимо, факелит форсунка, — решил инженер и велел отбуксировать самолет на стоянку.

А на другой день самолет перевезли в технико-эксплуатационную часть и разобрали.

С внешней стороны обнаженной реактивной трубы отчетливо виднелись цвета побежалости. Значит, в этом месте во время работы двигателя труба нагревалась докрасна.

Что бы произошло, если бы Трегидько выпустил «спарку» в следующий полет с таким дефектом? Вырвавшись наружу через трещину, раскаленные газы прожгли бы тонкую обшивку фюзеляжа и могли добраться до бака с горючим. Тогда возник бы пожар-Майор Ващенко, придя в технико-эксплуатационную часть и увидев неисправность самолета, на котором он должен был лететь с очередным молодым летчиком, сразу понял, какую опасность предотвратил старшина. И радостно стало у него на душе оттого, что в авиации служат такие люди, как Трегидько.

Всякий раз, когда майор Бибиков нажимал кнопку светолокатора; сердце его наполнялось гордостью за технику, которая пришла на вооружение метеорологам. Он представил, как автоматически открылись крышки у передатчика и приемника, как вспыхнула эмульсия лампы, послав кверху невидимый простым глазом световой луч. Отраженный облачностью, импульс попал в приемник.

Бибиков взглянул на синюю метку на электронно-лучевой трубке. Теперь ему стала точно известна высота нижнего края облаков.

Синоптик зашел в аппаратную, где трудились операторы. Экран был чист, только по курсу триста градусов на расстоянии шестидесяти-восьмидесяти километров виднелись светлые пятна. Это говорило о том, что там проходила облачность с большой мощностью по вертикали.

— Как погодка? — спросил штурман наведения у Бибикова, склонившегося над картами погоды. — Ночные полеты состоятся?

Синоптик не спешил с ответом. На широком моложавом лице его было раздумье.

Данные, полученные от гражданских метеостанций и с запасных аэродромов, говорили о том, что погода ухудшится за счет перемещения волнового возмущения с северо-запада на юго-восток. Однако строить прогноз только на этих данных Бибиков не стал. Как и полагается в таких случаях, он попросил руководителя полетов сделать воздушную разведку в район ухудшения погоды.

В три часа дня в воздух поднялась «спар-ка», пилотируемая подполковником Соколовым. Она взяла курс на север.

— Облачность десять баллов. Высотой шестьсот метров, — передал по радио Соколов. — Видимость восемь-десять километров.

Наземные карты показывали, что на севере района обнаруживался сильный рост давления. Оттуда перемещался холодный фронт. Опираясь на эти данные и на сообщение руководителя полетов, можно было ожидать, что холодный фронт пройдет через район полетов и погода улучшится.

Но Бибиков и на этот раз не торопился с выводами.

— Пройдите на северо-запад и запад района, — попросил он по радио разведчика погоды.

И вот летчик передал новое сообщение.

На северо-западе на расстоянии восьмидесяти километров от точки погода ухудшилась. Нижний край облаков опустился до трехсот метров, верхний достиг восьми тысяч метров. Местами идет снег при видимости четыре-пять километров.

Сопоставив данные утренней разведки и теперешней, Бибиков пришел к твердому выводу: погода шла на ухудшение.

— До двадцати часюв облачность будет в десять баллов. Высота шестьсот-пятьсот метров. Дымка. Видимость шесть-восемь километров, — доложил он руководителю полетов на СКП. — После двадцати часов облачность понизится до трехсот метров. Снег при видимости четыре-пять километров.

— Ну что ж, сначала будем летать по повышенному минимуму, а с двадцати часов перейдем на минимум, — решил Соколов.

— Кроме того, предупреждаю, — продолжал синоптик, — работать можно ночью при условии периодической доразведки погоды.

— Хорошо, выделим на это дело одну «спарку». Что еще нужно сделать? — спросил командир. Он не только советовался с Бибиковым, он чутко ловил каждое его слово.

«Ветродуи» и «кудесники», производившие наблюдения на глазок, определявшие направление и силу ветра с помощью смоченного слюной пальца, давно вывелись в авиации. На их место пришли специалисты, вооруженные новыми знаниями законов природы, совершенными приборами и картами погоды. Синоптики не ограничиваются вручением руководителю полетов бланка с прогнозом погоды. Они присутствуют на старте с начала до конца полетов.

…Полеты начались ровно в назначенное время и проходили успешно. Бибиков видел, что сделанный им прогноз подтверждается. Однако он не успокоился на этом. Он ежечасно запрашивал данные о погоде с северо-запада района от метеостанций управления гидрометеослужбы, выходил на улицу, чтобы оценить обстановку над аэродромом, определить видимость, характеристику облачности, побеседовать с летчиками.