Константин Паустовский - Том 1. Романтики. Блистающие облака
- Название:Том 1. Романтики. Блистающие облака
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Паустовский - Том 1. Романтики. Блистающие облака краткое содержание
В первый том собрания сочинений вошли романы «Романтики», «Блистающие облака», а также повести «Кара-Бугаз» и «Колхида».
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 1. Романтики. Блистающие облака - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Берг изорвал исписанный листок. «Ненавижу зиму, — подумал он. — Пропащее время!»
Настроение было окончательно испорчено. Берг вышел в темный, как труба, коридор и пошел бродить по всем этажам.
На чугунных лестницах сквозило. За стеклянными дверьми пылились тысячи дел и сидели стриженые машинистки, главбухи и секретари. Пахло пылью, нездоровым дыханьем, ализариновыми чернилами.
Берг поглядел с пятого этажа в окно. Серый снег шел теперь густо, как в театре, застилая Замоскворечье. На реке бабы полоскали в проруби белье, галопом мчались порожние ломовики, накручивая над головой вожжи. Прошел запотевший, забрызганный грязью трамвай А. Из трамвая вышел инженер с женщиной в короткой шубке; она быстро перебежала улицу.
Берг, прыгая через три ступеньки, помчался в столовую. Симбирцев был уже там. С ним сидела высокая девушка в светящихся изумительных чулках.
— Вот Наташа, — сказал Симбирцев Бергу. — Тащите стул, будем пить кофе.
Берг пошел за стулом. Ему казалось, что Наташа смотрит на его рваные калоши, — он покраснел, толкнул соседний столик, расплескал чашку кофе. Человек во френче посмотрел на него белыми злыми глазами. Берг пробормотал что-то невнятное, на что френч брезгливо ответил:
— Надо же ходить аккуратней.
«Удрать бы», — подумал Берг, но удирать было поздно. Кофе он пить не мог, — несколько раз подносил кружку ко рту, но рука дико вздрагивала и пить, не рискуя облить себя, было невозможно. Единственное, что можно было сделать, не выдавая себя, — это закурить. Берг воровато закурил.
— Вы что же не пьете? — спросила Наташа.
— Я горячий не пью.
Бергу показалось, что все заметили, как у него дрожат руки, и смотрят на него с презрительным недоумением.
— Наташа, — сказал Симбирцев, — расскажет многое, что вам необходимо знать, прежде чем начать поиски. Было бы хорошо собраться всем вместе.
— Да, конечно, — пробормотал Берг.
Наташа вынула из сумочки коробку папирос. Берг, стараясь изобразить рассеянность, хотел потушить папиросу в пепельнице, но опоздал.
— Будьте добры, — сказала она. Берг похолодел; так и есть! Она просит прикурить. Он изогнул руку, уперся локтем в столик и в сторону, вбок протянул папиросу. Папироса дергалась. Наташа крепко взяла его за руку и спокойно прикурила.
— Вы больны, — сказала она. — У вас психастения. Вам надо серьезно лечиться.
Инженер щурился на дым, щелки его глаз смеялись.
— Она медичка, — он показал папиросой на Наташу. — Вылечит, будьте спокойны. Ну, так где же мы встретимся?
— Можно у нас, — робко предложил Берг. — В воскресенье. Там хорошо, снегу уже навалило.
— А лыжи у вас есть? — спросила Наташа.
— Есть. У Нелидова… то есть у Батурина, есть две пары.
— Ну вот, прекрасно. — Симбирцев встал. — В воскресенье с одиннадцатичасовым я приеду с Наташей, поговорим, потом пошляемся по лесу. Заметано. А сейчас я пошел.
Берг тоже встал, начал застегивать пальто. «Удеру, — подумал он. — Как глупо все вышло!»
— Вы куда?
Он сделал отчаянную попытку догадаться, куда пойдет Наташа, чтобы назвать как раз противоположный район.
— Мне на Пресню, к приятелю.
— Значит, нам вместе. Мне к Арбатским воротам. Идемте!
Берг пошел как на казнь. «О чем бы заговорить?» — думал он и мычал.
— Да… что я хотел сказать… да… вот это самое…
— Вы уедете, и у вас все пройдет. — Наташа тронула его за локоть. — Вам надо переменить обстановку.
Берг рассердился.
— Ничего у меня нет. То есть я совершенно здоров. Попросту холод собачий, я никак не могу согреться. В поезде зябнешь, в Москве зябнешь, — кому нужен этот холод, не понимаю. Самое нелепое время — зима!
— А я люблю зиму. Вы южанин, вам, конечно, трудно.
— Я еврей!
Наташа засмеялась. На глазах ее даже появились слезинки. Смеялась она легко, будто что-то бегучее в звонкое лилось из горла. Она взяла Берга за рукав.
— Ну так что ж, что еврей? Вы сказали это так, будто выругали меня. Ужасно смешно и… мило. Ну, а теперь расскажите мне про вашего страшного капитана. Капитана я боюсь, — она искоса взглянула на Берга. — Говорят, он ненавидит женщин и одной рукой двигает комод. Он не будет рычать на меня?
— Пусть попробует, — пробормотал Берг хвастливо, тотчас же подумал: «Как пошло, боже, как пошло! — и ущипнул себя через карман пальто за ногу. Идиот!»
Наташа шла быстро. Берг глядел украдкой в ее зеленоватые глаза, и зависть к инженеру засосала под ложечкой. Зависть к инженеру и ко всем хорошо выбритым, уверенным мужчинам, которые так весело и непринужденно обращаются с насмешливыми женщинами.
«Шаркуны!» — подумал он о них словами капитана.
На Арбатской площади они расстались. Берг вздохнул, размял плечи и закурил «Червонец». Он чувствовал себя как грузчик, сбросивший пятипудовый мешок, сдвинул кепку и, насвистывая, пошел по Пречистенскому бульвару к храму Христа.
Снег казался ему душистым и даже теплым. В домах шла уютная зимняя жизнь: кипятили кофе, смеялись дети, жаром тянуло от батарей отопления, и сухой янтарь солнца брызгал в глаза женщин. Ущипленное место на ноге сильно болело.
До воскресенья Берг прожил в снежном дыму, в глубокой созерцательности. Он починил старый пиджак, достал утюг и разгладил брюки, выстирал рубашку. Капитан помогал ему советами.
На дачу Берг возвращался раньше всех, еще засветло. До приезда капитана он лежал у него на продавленном диване. Миссури спала рядом, от шкурки ее тянуло теплом. За окнами морской водой зеленели глухие закаты. С верхушек сосен сыпался снег. Воздух похрустывал, как лед, и дым уходил столбами к небу.
«Антициклон, — думал Берг. — Тишина!»
Потом в синем окне очень далеко и низко, над самой рамой, зажигали звезду, и Берг засыпал.
Отъезд задерживался из-за денег. По словам капитана, «гадили главбухи» — народ неромантичный и сомневающийся.
Раздраженные приказы ускорить выдачу денег главбухи принимали как каприз ребенка и, поправляя очки, шли к начальству объясняться и разводить руками. Но чающим денег они внушали, что, пока не сведен баланс, денег дать нельзя и настаивать на выдаче просто глупо.
Капитан и Симбирцев злились, Берг и Батурин ждали терпеливо — они предпочитали выехать позже, к весне.
Берга будил капитан.
— Опять не дали, сволочи, денег! — гремел он, стаскивая пальто. — Всем главбухам — камень на шею и в реку.
Сидят на подушечках от геморроя и кудахчут, как квочки.
Геморрой был высшей степенью падения в глазах капитана. О людях, не заслуживающих внимания, он говорил: «У него же геморрой, разве вы не видите!»
Воскресенье пришло в тишине и оранжевом солнце. Берг умывался и пел, вода пахла сосной и снегом.
Прочь, тоска, уймись, кручинушка,
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: