Анатолий Ткаченко - В поисках синекуры
- Название:В поисках синекуры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1985
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Ткаченко - В поисках синекуры краткое содержание
Герои новой книги писателя Анатолия Ткаченко, известного своими дальневосточными повестями, — наши современники, в основном жители средней полосы России. Все они — бывший капитан рыболовного траулера, вернувшийся в родную деревню, бродяга-романтик, обошедший всю страну и ощутивший вдруг тягу к творчеству, и нелегкому писательскому труду, деревенский парень, решивший «приобщиться к культуре» и приехавший работать в подмосковный городок, — вызывают у читателя чувство дружеского участия, желание помочь этим людям в их стремлении к нравственной чистоте, к истинной духовности.
В поисках синекуры - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Его позвал в свой «газик» директор леспромхоза, и они поехали впереди первой колонны. За ними двинулись все другие, понемногу ушли, скрылись в лесных темных просеках. Поселок сразу притих, опять уснул, ведь раннее утро было.
Я повела Калику к дому своей хозяйки Марковны, веду, она упирается и наговаривает: «Меня мучат грехи, меня мучит недуг, пропустите меня, пропустите скорей, я увидеть хочу Иисуса Христа!..» — «Где?» — спрашиваю. «В геене огненной», — отвечает и в сторону леса пальцем тычет.
Марковна впустила старуху, напоила чаем, постелила ей в сенях на лавке, и она послушно уснула. Калика так и живет — кто накормит, кто одежду какую даст, кто пожить пригласит. Летом все по урочищу бродит, ягоды, грибы собирает, в речках рыбу ловит, ночует на заброшенных заимках.
Сколько лет Калике — никто не знает. Марковна говорит: за девяносто. И еще говорит, что старуха помнит тот страшный пожар, который был здесь лет семьдесят с лишним назад. Тогда-то Калика и помешалась будто бы: любила монаха-отшельника, а тот бросился в огонь... не то спасая ее, не то — чтобы спасти урочище. Говорят так и этак — попробуй узнай правду! А Калика твердит одно: ей надо было, по поверью, сгореть — молоденькой, красивой. Оттого и пожар вернулся, что не она сгорела. А теперь не нужна — старых, калечных огонь не берет в искупление грехов человеческих. И вовсе свихнулась Калика.
В таких, Ира, старых селениях всякие верования, легенды обретаются. Тихо здесь, стариков много, и люди стареют как-то иначе, чем в городах, спокойнее, что ли, или без страха смерти. Моей хозяйке Марковне шестьдесят, а ее хоть замуж выдавай — такая она статная, чистая лицом, сильная от всегдашней работы и простой пищи. О себе не рассказывает. Я узнала только, что дочь и сын ее в городе, сын вроде бы даже доктор каких-то наук, а муж Марковны застрелился: сильно тосковал по детям, бросившим родное, обжитое еще прадедами село.
Вот, Ира, какая эта Парана! А мы-то думаем, что всякие трагедии, высокие чувства бывают лишь в наших больших городах. Будто бы не деревни народили для городов людей.
Все, заканчиваю, в наушниках слышу позывные. Теперь мне легче, поселковая почта помогает — телеграф, телефон, но прямая связь с Центром у нас своя, и через каждые три часа я включаю рацию.
Привет твоему экскурсбюро! И знаешь что — путевочку мне там приготовь... Ой, что я! Ведь надо как-то у него спросить, у грозного Корина... А вдруг согласится, и мы с ним — в Крым. В октябре ведь там еще тепло? И парки и фонтаны покрасивей, чем в нашем городе. А главное — море, правда? Никогда не видела живого моря. Спрошу у него — любит он море?
А главное, главное, Ира, мы же с ним еще не встретились. До смерти хочу и до смерти боюсь этой встречи... Нет, это минутами у меня так. Я очень, очень счастливая —
твоя Верка Евсеева».ГЛАВА БОЛЬШОЙ РАБОТЫ
Вся линия будущей опорно-заградительной полосы была разделена на три участка, как и прежде, в глубине урочища. Правый фланг, вдоль притока Струйного и до реки, занял со своей группой Олег Руленков, центр, по вырубкам и пустырям, — Мартыненко, левый фланг, менее протяженный, но более лесистый, прилегающий к озеру Глухому, взялся оборонять Василий Ляпин. Каждая группа получила бульдозер с леспромхозовским трактористом, в любую мог, при надобности, пройти грузовик — были очищены старые трелевочные трассы.
И работа началась. На полянах, вырубках бульдозеры срезали кустарник, дерн, выкорчевывали пни, протягивали заглубленные до сырой глины борозды; взрывники расчищали крутые склоны аммонитом; сквозь буреломы пробивались с топорами и бензопилами лесорубы; и только в глухих массивах приходилось рубить просеки, по возможности неширокие, самые нужные.
Всюду, где позволяла местность и был неопасен возврат огня, сразу пускался отжиг. Малые пожары двигались, ползли, бежали навстречу большому. Кое-где огни сталкивались, выплескивая в дымное небо багровые медленные всполохи, похожие на протуберанцы. Святое урочище все неохватнее, до Параны и далее, накрывалось синей едкой мглой горения.
Каждая группа имела вертолетную площадку, и Корин со своим безотказным Димой Хоробовым ежедневно, а то и дважды в день, облетывал извилистую, средь сопок, распадков, долин опорную полосу протяженностью почти в тридцать километров.
Приток Струйный обмелел. Не верилось, что по нему сплавляли лес. Теперь это небольшой ручей, едва одолевающий галечниковые перекаты, темно застойный в бочажинах под ивняком. Из ям-бочажин поселковские мальчишки, приходя с ночевками, надергивали удочками вороха хариусов, прочей мелкой рыбешки; иной раз не могли унести, бросали, и Струйный пропах тухлой рыбой.
Пожарники Олега Руленкова тоже принялись было за добычливое ужение. Он покрикивал, даже гнал их, как малых детей, от берега, всякий раз втолковывая: сперва — дело, потом — охота.
А работы на его участке оказалось предостаточно. Штабеля заготовленного леса тянулись вдоль пожароопасного берега, там же полагалось пускать отжиг. Но как? Штабеля огромны, бревна иссушены солнцем, одна искра — вспыхнут порохом. За ними сразу склон с чащобником, и довольно крутой. Пойдет ли по нему трактор?.. Тут-то Олег и припомнил мрачноватую молчаливость Корина, когда директор Санников громко наседал, требуя уберечь от огня склад древесины, а он, Олег, по молодой отваге, ну и чтобы чем-то угодить грозному хозяину Параны, вызвался сделать это, попросился на Струйный. Значит, Корин знал, видел с вертолета, как мешать будет им невывезенный лес. И отлично понимал, конечно, чего требует-просит у пожарников Санников. А что смыслил он, инструктор пожарно-парашютной команды, ставшей здесь, в Святом, командиром сборной наземной группы? Ведь промолчали «сухопутчики» Мартыненко и Ляпин. Им-то вроде более «по профилю» эта нудноватая работа.
Но раздумывать, сокрушаться теперь некогда. Надо действовать. И сноровисто.
Олег пошел к трактористу, заливавшему в бак машины горючее. Минуту подождал, понаблюдал: трактор был нестар, на вид исправен, а вот тракторист, хоть и коренастенький, крепкорукий, выглядел парнишкой-пэтэушником. Олег хмыкнул с досады: «Ясно, Хозяин не подорвал плана лесозаготовок, уступив этого ударничка, ладно — машина не развалина» — и спросил паренька:
— Ты ПТУ или курсы кончил?
— Почему? Я в армии уже отслужил. В танковых. Механиком-водителем. — Он закрутил пробку бака, отер тряпкой замасленные руки, неспешно, чуть нагловато воззрился на командира группы. — Рыжий, конопатый я, потому младше кажусь. Ростом тоже не вышел — предки подвели. А так не уступаю — в спорте там, в работе.
Олег веселее оглядел тракториста: рыж тот был огненно, конопат невероятно, прямо-таки заляпан коричневыми кляксами; однако и вправду мужичок-крепышок, так и хочется потуркать, потрогать его, тугого, увесистого. Вспомнилось кем-то сказанное: низкорослые мальчишки физсилой себя накачивают, длиннорослые нескладные девчонки — грамотой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: