Олег Грудинин - Комсомольский патруль

Начну с первого. К нам в город приезжает все больше и больше иностранных делегаций, туристов, иностранных моряков. Наши работники докладывают о том, что неоднократно замечают, как некие молодые люди — правда, весьма определенного типа — пристают к зарубежным гостям. Кто они, эти юноши и девушки, чего они хотят от иностранцев? Таких молодых людей — рабов всего заграничного — в просторечии называют стилягами. Над этой их манией можно бы только посмеяться, но она начала переходить все границы, — подполковник брезгливо поморщился. — Я сам был недавно свидетелем такого эпизода: идет по улицам группа туристов. Подлетают к ним двое эдаких юношей — мы, комсомольцы двадцатых годов, называли их пижонами — и, ни слова не говоря, суют иностранцам деньги. Те в полном недоумении, а объясниться и понять, в чем дело, не в силах. А эти наши молодые люди не дают им опомниться, хватают одного за куртку, другого за галстук, чуть ли не сдирают с них одежду. Форменный разбой среди бела дня. Спасибо, к туристам переводчик подоспел. Выяснилось, что их не грабят, а просят продать вещи.

Подполковник откашлялся. Для немногословного Топоркова эта речь была необычайно длинной.

— Так вот, — продолжал он, — это дело на вашей совести. Порт в нашем районе, и там почти всегда полно иностранцев. Милиция в такие дела вмешиваться не будет. Формально ничего противозаконного эти, с позволения сказать, граждане не делают. Но если вам дорога честь нашего города, призовите распущенных молодчиков к порядку. Что они, голые и босые ходят у нас, эти тряпичники? Дикость! К гостям культурные люди с просьбами не пристают. В общем как сочтете нужным, так и поступайте. Кстати, один из туристов не растерялся и сфотографировал эту «прелестную» сценку. То-то материал для любой реакционной газеты!

Теперь второе, — лицо подполковника стало суровым. Он даже дотронулся до кобуры пистолета, словно проверяя, все ли в порядке. — К вам просьба. В нашем городе действует один человек. Страшный человек. Полгода назад он убил капитана милиции Петрова. За последнее время зарегистрировано еще несколько преступлений в различных районах города. Криминалисты утверждают, что, судя по «почерку», — это дело рук одного и того же преступника. Сегодняшние приметы его такие: рост средний, синий плащ, длинные тоненькие усики, слегка хромает на левую ногу. Вы понимаете, чем скорее негодяй окажется за решеткой, тем спокойнее будет всем нам. Расставьте свои посты так, чтобы он, как только появится в нашем районе, уж не ушел бы. Ни в коем случае не берите его сами, только с помощью милиции. Учтите: синий плащ можно снять и надеть пальто, усики сбриваются и даже наклеиваются, хромота может внезапно исчезнуть. Это матерый волк, иначе его давно бы поймали. Ясно? Попробуйте устроить на него облаву. Авось он и в нашем районе появится.

— Ясно, товарищ подполковник, — ответили мы хором.

— Спасибо за доверие, — добавил кто-то в углу.

Разговор состоялся в пятницу. Тут же было решено в ближайшее воскресенье организовать два рейда: днем около порта — по стилягам, а вечером — поиски «Хромого волка», как мы сразу окрестили преступника, обрисованного Топорковым.

Воскресенье подошло быстро. Около одиннадцати часов утра мы встретились у главных ворот порта.

— Пятьдесят четыре человека, — пересчитал я. — Сила! Весь актив районного штаба. А вот на вечер маловато нас.

— Еще народ подойдет, — обещали начальники заводских микроштабов. — Самых крепких готовили, все щели перекроем.

— Посмотрим, посмотрим! — подзадорил их Ваня Принцев, который решил сам руководить этим рейдом.

— Ты не обижайся, Ракитин, — пошутил он, — что у тебя хлеб отбиваю. Дело серьезное. Мало ли что может быть...

Но оказалось, что день мы выбрали неудачный. С утра в порт не прибыло ни одного парохода, и до трех часов дня лишь два иностранца, выйдя из-под арки ворот, направились к стоянке такси. Откуда ни возьмись к ним мгновенно подскочил парень с густой гривой волос.

Где он скрывался до этой минуты, так и осталось загадкой.

Мы потом не раз со смехом вспоминали его внезапное появление — выскочил, «как чертик из табакерки». Вообще все произошло до смешного похоже на рассказ Топоркова.

Парень жадно ухватился за макинтош, висевший на руке одного из иностранцев, стал вертеть перед его носом пачкой денег. Но тот, видимо, оказался стреляной птицей. Быстро сунув в руки попрошайке свернутую газету, он вскочил в такси, за ним нырнул другой, и оба укатили. Незадачливый стиляга остался на дороге с разинутым ртом.

— Одежду, случайно, не покупаете? — поинтересовался Ваня Принцев, подойдя к нему. — Брючки, кальсончики? Могу продать по сходной цене. Может, вас интересуют дамские бюстгальтеры из Рио-де-Жанейро? Есть бюстгальтеры на меху.

— Нет, — пробурчал парень, сердито смотря на Принцева. — Я товарища ожидаю.

— Извините. Значит, я ошибся. А газету можно посмотреть?

— Это старая. — Парень, смущенно отвернувшись, сунул газету в карман.

— Ну так вот что... — Лицо Принцева из насмешливого стало яростным. — Идите-ка отсюда, гражданин-приставала! Поговорил бы я с вами, да не место здесь. Проводите его, ребята, до остановки и заодно узнайте, где он работает. Мы его товарищей известим, как он гостей из-за границы встречает. Маклак с барахолки!

Проводив стилягу, ребята вернулись.

— А вы его не узнали? — спросил Костя Лепилин. — Это же Куркишкин. Помните, тот самый, к которому мы домой ездили. Ну, тот, которому Нина по физиономии дала. Неужели не узнали? Это потому, что гриву отрастил.

— Газетку-то, — вдруг похвастался один из ребят, — мы у него все-таки отобрали. Вот она! Попросили вежливенько, он и отдал.

Мы развернули газетку. Всю первую страницу занимала фотография.

— Стоп! — воскликнул Ваня. — Это же Невский! Глядите, вот Московский вокзал. Толпа.

«Советский народ избивает ненавистную ему милицию, — гласила крупная надпись на английском языке. — Воспроизведенный здесь инцидент произошел на главной улице Ленинграда, Невском проспекте, в начале лета этого года».

— Да-а, — протянул Принцев. — Вот так чушь! Состряпали фальшивку из той провокации.

Вечерний рейд получился у нас еще менее удачным, чем утренний. В коридоре райкома комсомола собралось не меньше трехсот человек. После инструктажа группы разошлись по своим участкам.

На этот раз в штабе никто не остался: вместе мы переходили от одной группы к другой, проверяя посты. Все шло хорошо до десяти вечера. Мы уже собрались закончить рейд, когда меня окликнул постовой милиционер.