Антон Макаренко - Том 7. Публицистика. Сценарии

Василий Васильевич. Золотой парень!

25. Театральный зал в клубе. В зале пусто. Драмкружок собрался для репетиции. Присутствуют Алексей, Надя, Иван, Борис, еще несколько девушек и юношей. Руководит Алеша. В сторонке тихо сидят в креслах Володя и Петя.

Алеша сердит. Он небольшого роста, у него прямые брови и строгий взгляд, тонкие подвижные губы и мужественный точный голос.

Алеша. Как записываться в драмкружок, так целые сотни, а как репетиция, так одно бюро остается.

Надя. Многие на работе!

Алеша. А где Шура?

Иван. Шура расстроена. Ей попалась плохая любовная роль…

Алеша. Плохая роль?! Марья Антоновна?

Иван. Да… нет, другая роль, вообще любовная!

Все с улыбками, довольно холодными, оглянулись на Бориса. Борис встречает эти улыбки с привычным пренебрежением.

Алеша. Почему она не пришла, Борис?

Борис(насмешливо передвинул плечами). Я не сторож!

Алеша. Кто за нее будет играть? Все заняты!

Он оглянулся. Его строгий взгляд переходит с лица на лицо в поисках выхода, и когда он машинально пробегает взглядом по линии Володя — Петя, Володя говорит, держа голову на кулаках:

— Я свободен.

Алеша. Что?

Володя(с трудом пересиливая смущение и даже охрипнув). Я могу сыграть!

Надя. Марью Антоновну?

Володя. Ага.

Все смеются.

Алеша. А почему? Может! Честное слово, может!

Надя. Да нет, он маленький.

Алеша. Как раз… А ну, идем, я тебя наряжу…

26. В одной из артистических уборных. Алеша, Надя и Володя. Надя — серьезная девушка, лучший тип комсомольского лица. У нее вьющиеся мягкие волосы, тонкое лицо. При первом взгляде на такое лицо оно кажется не вполне женственным, зато, когда эта женственность неожиданно проявляется, она кажется счастливым и замечательно нежным подарком.

Володя уже одет в какое-то женское платье, никакого отношения не имеющее к «Ревизору».

Алеша(натягивая на круглую голову Володи парик). Ну и башка у тебя!

Володя смущенно поглядывает на свои голые ноги.

Надя. Только ты ходи правильно! Помни, что ты женщина.

Володя. Так? (Прошелся мелким шагом.)

Надя(смеется). В этом роде.

27. На сцене Иван, изображающий Хлестакова, и Володя — Марья Антоновна. Иван — высокий юноша с насмешливым лицом. У него большой выразительный рот.

Борис(из зала). А хорошенькая девчонка, просто прелесть!

Иван(со сцены). Ты, Боря, смотри, не влюбись.

Алеша. Продолжаем! Марья Антоновна!

Володя— Марья Антоновна . Для чего же близко, все равно и далеко.

Иван— Хлестаков . Отчего же далеко. Все равно и близко.

Володя— Марья Антоновна . Да к чему же это?

Все аплодируют.

Надя. Хорошая дочка городничего!

Алеша. И никаких капризов!

Володя. А для Петьки нет роли?

Вошли Сергей Иванович и Василий Васильевич, за ними Гриша.

Сергей Иванович. Говорят, в «Ревизоре» все бюро участвует.

Алеша. Правильно. Все бюро.

Василий Васильевич. А это что за девица!

Иван. Позвольте познакомить. Марья Антоновна!

Володя сдержанно, жеманно подает руку.

Василий Васильевич. Знакомое лицо. Это ваш брат — Володька, вредный такой…

Володя(серьезно). Это мой брат. Он очень вредный.

Все смеются.

Василий Васильевич. Он мне червяков не давал на реке. (Переходя на деловой тон.) Товарищи, мы вот пришли к вам поговорить.

Алеша. Давайте.

Сергей Иванович. Здесь все комсомольцы и бюро?

Алеша. Все. Да нет… стойте. Эй вы, вычищайтесь!

Володя. Я никому не скажу.

Алеша. Марш, марш, да скорее!

Володя молниеносно, через голову сдирает с себя женское платье. Быстро мелькают его голые ноги, трусики. Василий Васильевич испуганно вскакивает, совершенно остолбенел и Сергей Иванович. Вместе с платьем Володя стащил и парик. Он метнул в дверях лукавый взгляд в гостей и исчез. За ним прошмыгнул в двери и Петя. Оправляясь от смущения, гости смеются.

Василий Васильевич. Тот самый… чертенок!

28. В зрительном зале на стульях для зрителей собралось импровизированное бюро комсомольской организации. Сидят несколько вразброс, но внимание всех притягивается к капитану Сергею Ивановичу. Он сидит на одном из стульев переднего ряда, повернувшись лицом к залу. Говорит очень серьезно, нажимая голосом в соответствующих местах, но в то же время в его словах много дружески доверчивого, теплого.

Сергей Иванович. Граница близко. Запах, чувствуете запах (пошевелил пальцами) несет оттуда? Канонерка, конечно, не линейный корабль, а только на этой реке, ого! Залп у нее все-таки… лучше не лезь! (Все присутствующие радостно смеются.) Так вот, что ж тут говорить? Это вы должны сделать, комсомольцы, на заводе вас большинство. Коротко: сроки, качество — высокое качество. Точность, прилаженность — никакого брака, ни одной тысячной процента!

29. Василий Васильевич(говорит стоя, опираясь на стул). Терпеть не могу хвастунов! Никаким словам не верю, давайте дело. Так и знайте, придираться буду, как собака, как тигр, как… (затруднился в выборе слова) как крокодил. (Он сказал это искренне, без намека на шутку, но все расхохотались, и Василия Васильевич удивлен). Чего вы? Он же говорит: ни одной тысячной процента?

Борис(сорвался с места, воздел руку, вдохновенно провел по шевелюре). Товарищи! Мы, комсомольцы, должны приветствовать, и поддержать, и принять все меры. Для Красной Армии — это наша родная Красная Армия. Мы все тоже будем в Красной Армии, и если нашему заводу оказали такую честь…

Сергей Иванович. Ты о себе расскажи!

Борис. А?

Сергей Иванович. Расскажи, как ты принял канонерку. Телеграмма в кармане — нераспечатанная, лоцманов нет, порядка нет. Как ты будешь принимать материалы, где тебя искать?

Борис. Я постараюсь.

Сергей Иванович. Постараюсь — обещание среднего качества.

Василий Васильевич. Вздох святой богородицы!

Борис. Я еще молодой.

Гриша. Тебе что, 7 лет?

Сергей Иванович. Может быть, здесь все такие… «молодые»?

Иван. Не беспокойтесь, Сергей Иванович, семилетний — один Борис.

Борис. Да что вы все на меня?

Сергей Иванович. Правильно! На тебя. Ты гражданин или нет?

Борис. Гражданин.

Сергей Иванович. Так вот: не прикидывайся маленьким! С тебя и требуют как с гражданина.