Валентин Катаев - Повелитель железа (сборник)

Пестрые чудовищные базары, полные ярких тропических овощей и плодов, поражали своими ослепительными красками в этот знойный утренний час. Толстые священные коровы, слоны и масса других священных животных мелькали в толпе торговцев и паломников.

Священный Ганг тяжело катил свои грязные «священные» волны, полные падали, и шоколадные от нечистот.

Возле храма они остановились.

— Ну прощай, — сказал Рамашандра. — Здесь будет мое убежище. Тебе я могу открыться. Здесь я скрываюсь всегда от полиции.

— Здесь? В храме Шивы-Разрушителя? — удивился Хаморами. Рамашандра лукаво улыбнулся.

— Именно здесь. Кому придет в голову мысль, что страшный социалист и безбожник Рамашандра скрывается в доме гневного Шивы?

— Это интересно, — пробормотал Хаморами. — У кого же ты здесь скрываешься?

— У Шандромуки — баядерки и танцовщицы храма, — сказал Рамашандра.

— Гм.

— Если я понадоблюсь тебе, ты должен будешь шепнуть об этом Шандромуки.

— А меня можно всегда найти в храме лиловых обезьян, где я морочу голову верующим своими священными змеями.

С этими словами друзья попрощались. Рамашандра быстро вошел во двор храма, а Хаморами с минуту постоял в задумчивости, еще раз сказал «гм» и отправился по улице, но отнюдь не к храму лиловых обезьян…

Едва только Рамашандра легко стукнул в дверь домика, где жила Шандромуки, как дверь распахнулась и две тонких, смуглых руки обвили шею Рамашандры.

— Рамашандра! Я так беспокоилась за тебя.

С этими словами Шандромуки нежно поцеловала Рамашандру в лоб.

Они вошли в дом.

— Ну, дорогая девочка, на этот раз ты беспокоилась не без некоторых оснований.

И Рамашандра в коротких словах рассказал своей невесте о всех приключениях, пережитых им за последние два дня.

— Надеюсь, что ты больше не будешь подвергать себя опасности, — воскликнула Шандромуки, когда он кончил свой рассказ.

Лицо Рамашандры стало серьезным. Он взял обеими руками ее голову и нежно заглянул, в ее большие черные глаза.

— Любовь моя. Запомни раз и навсегда, что до тех пор, пока мне не удастся окончательно уничтожить произвол и насилие богатых над бедными, я не прекращу своей работы. Ты ведь это хорошо знаешь. Но сегодня до вечера я даю тебе слово не подвергаться никаким опасностям…

Рамашандра замолчал и с улыбкой прибавил:

— Если, конечно, не считать опасностью целовать твои милые руки и глаза.

Прелестное лицо Шандромуки покрылось смуглым румянцем стыда и счастья. И она спрятала его на груди у Рамашандры. И до вечера Рамашандра рассказывал своей возлюбленной чудесные легенды о белом человеке, который отдал свою жизнь за счастье угнетенных. Имя того человека было — Ленин.

Тем временем «Акционерное общество по распространению рюмок для еды яиц всмятку» не дремало.

Кто из читателей не слыхал имени великого английского сыщика Шерлока Холмса?

Я не сомневаюсь, что его слышали многие.

Это имя известно всем, хоть немного знакомым с английской литературой по увлекательным произведениям Конан-Дойля.

Многие из читателей держатся совершенно лишенного оснований мнения, что Шерлок Холмс на самом деле не существовал и что эта поистине непревзойденная фигура великого криминалиста ни более ни менее как фантазия маститого писателя.

Спешу разуверить.

Шерлок Холмс действительно жил в Лондоне на Бейкер-стрит и действительно совершал чудеса сыска.

Доказательством может служить мой роман, в котором с этой же главы начинает действовать знаменитый сыщик Стэнли Холмс — племянник великого Шерлока.

Но прежде чем ввести в роман эту интересную во всех отношениях фигуру, я хочу познакомить читателя с обстоятельствами, сопровождавшими появление на свет Стэнли Холмса.

Положительный читатель готов мне задать весьма разумный вопрос: как у Шерлока Холмса мог быть племянник, когда его единственный брат Майкрофт Холмс был застарелым, женоненавистником и одним из ревностных членов клуба холостяков? Постараюсь ответить на этот вопрос как можно подробнее.

В один прекрасный вечер, когда Шерлок Холмс сидел в своей холостой квартире на Бейкер-стрит и рылся в архиве, отыскивая интересующую его заметку, раздался пронзительный звонок.

— По резкости звонка можно судить, что у дверей стоит какой-то в высшей степени взволнованный джентльмен, — предположил Холмс, пока экономка, почтенная мисс Гудзон, открывала дверь.

Раздались тяжелые, поспешные шаги, и в комнату ввалился брат Шерлока, Майкрофт Холмс. Он, не здороваясь, повалился в кресло и закрыл лицо руками.

— Что с вами, Майкрофт? Говорите, прошу вас. Я вижу, что с вами случилось какое-то большое несчастье, — спросил Холмс, — я предполагаю, что только какое-то очень важное событие могло привести вас ко мне в столь поздний час.

Майкрофт тихо застонал с такой неподдельной тоской, что даже видавший виды Шерлок Холмс побледнел:

— Говорите же, говорите! — повторил он.

Майкрофт тяжело соскочил с кресла и, задыхаясь, забегал по кабинету.

— Это… это… ужасно… — забормотал он, — я не перенесу этого.

Шерлок не более минуты смотрел на своего брата.

Потом он улыбнулся краем губ и сказал:

— Садитесь, Майкрофт, и постарайтесь успокоиться. Ваше несчастье не так ужасно. Ребенка можно будет отдать в приют или какой-нибудь почтенной женщине на воспитание.

— Откуда вы знаете, что мне подкинули ребенка?! — закричал Майкрофт Холмс, краснея до корней волос. — О Шерлок, вы ведите мои мысли, как у себя на ладони. Как вы это узнали?

— Как я узнал? Да очень просто. Путем логических выводов, которые привели меня к этому, как выяснилось, довольно разумному умозаключению. Я превосходно знаю ваш уравновешенный характер и ваши привычки. Я знаю, что вы не покинете вашей квартиры, даже если бы государству грозила гибель. За всю свою жизнь вы только один раз пожаловали меня своим посещением. Если не ошибаюсь, это посещение было вызвано исчезновением чертежей Брюс-Партингтонз. Несмотря на огромную государственную важность этого дела, вы были внешне совершенно спокойны. Из этого следует вполне естественный вывод, что ваше посещение и ваш расстроенный вид вызваны каким-то личным несчастием. Я великолепно знаю, что если бы вашей жизни угрожала опасность, вы не были бы так расстроены, как сейчас. Следовательно, это предположение естественно отпало. Дальше. Зная ваш характер, я остановился на том, что ваш расстроенный вид вызван только опасением, что какое-то чисто внешнее событие может вывести вас из привычной жизненной колеи. Сопоставляя этот вывод со свежим пятном на ваших полосатых брюках, я пришел к заключению, что вы держали на коленях младенца, который угрожает вашему спокойствию, холостяцкому укладу жизни. Чужой младенец не мог бы вас так сильно расстроить. Следовательно, этот младенец ваш. Теперь расскажите, как вас угораздило довести это дело до такого позорного конца и как эта блондинка, которую по-видимому, зовут Мэри, смогла околдовать такого солидного и положительного джентльмена, как вы?