Рустам Валеев - Земля городов
- Название:Земля городов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1979
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рустам Валеев - Земля городов краткое содержание
Новый роман челябинского писателя Р. Валеева отражает большие перемены, которые произошли на земле Маленького Города, показывает нелегкий путь героев навстречу сегодняшнему дню.
Земля городов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но вот чего я не знал: его огорчений, страданий, с которыми он поделился со мной в тот летний вечер у потухшего костра.
— Слишком многого хотят от бригадира, — начал он со вздохом, — слишком многого. Что ни бездельник, или пьяница, или с условной судимостью — взяли моду ко мне направлять. На перевоспитание. Ну ладно, я принимаю. С кем поговоришь, кто сам видит, какой у меня кулак, и не захочет дурака валять. Даже ежели стараться, у нас наряды меньше чем по семь пятьдесят не закрывают. Кому не интересно в такой бригаде работать? Ну, а нынче весной парнишку направляют, ничего парнишка, только дерганый, отец ушел, а их у матери четверо, мал мала меньше. Я ж говорю, ничего парнишка, можно такого пригреть. Всесвятский говорит: ты давай подружись с ним, ну, в гости пригласи, сам сходи, может, на рыбалку с ним, может, в кино, словом, живую связь держи с подчиненным. Ладно, говорю. Стал я с парнишкой разговоры о том, о сем вести, в гости даже пригласил, звал на рыбалку, да он оказался не охотник. Но поговорить любит! И все про автомобили, прямо помешан на этих автомобилях, подарил мне штуку заводную, сам сделал. Я, говорит, очень вас уважаю. Уважай, ладно, но мне-то про автомобили сидеть и слушать — это ж время и терпение надо иметь. Ты, говорю, вот что… мне, говорю, понимаешь, как бы для опыта предложили дружить с тобой, думали, ты дефективный ребенок, а ты у меня стал ударником. Я, конечно, социологам могу соврать, что все это результат душевного общения, хотя это будет самое настоящее вранье. — Он вздохнул с горечью, стал подниматься. — Ладно, молчи… молчи, говорю!
Плохи твои дела, подумал я, поражаясь его удивительной беспомощности, ребячливости поступков и глубине испытываемой им горечи.
Я не пошел в домик, расстелил полушубок у кострища, завернулся в одеяло и закрыл глаза. Но сон мой прервали звуки автомобиля, голоса, приглушенный смех, Харун кого-то встречал, может быть, начальство — голос его звучал с подобострастным задором и радушием. И тут я отчетливо услышал:
— Пошла… н-ну, брысь! — Обидчивое взвизгивание собачки, смех Алеши Салтыкова и хныкающий голос Зейды.
Мне снилась луна, знобящий холод ее; просыпаясь, я порывался уйти в избушку, но вспоминал про харуновых гостей и засыпал опять. Поднялся рано — все еще спали — и побежал к озеру, побежал дальше, вдоль берега, с каждым мгновением согреваясь, ощущая легкость в теле, ясность в голове. Возвращался я березняком и не спешил — не хотелось самому готовить завтрак, а хозяева, наверное, спали.
Приближаясь к становищу, я увидел бегущую ко мне Делю.
— А я ищу… — Голос ее прерывался, будто она долго бежала. — Где ты был, провожал Апуша? Сумасшедшее утро!..
— Прекрасное утро. А что, Апуш уехал?
— Удрал, как только узнал, что Салтыков приехал.
— Черти, приехали ночью, сон перебили. Зейда со своей собачкой: «Пошла, брысь!»
— Рустем, — сказала она, глядя на меня пристально, — Рустем, а ведь эта людоедка околдовала Алешу. Он ослеп… или потерял рассудок, он готов ей прощать все.
— Не надо, — сказал я тихо, — я знаю Алешу.
Зажмурившись, она сильно помотала головой.
— Помнишь, дядя Харун копал за домиком колодец, да так и бросил? Там теперь лягушки живут. Эта людоедка… выловила лягушонка, изрубила на кусочки и дала собаке. Скажи, неужели она… беременна?
Я схватил ее за руку и грубо дернул:
— Послушай! Не лезь, пожалуйста, в чужие дела. Это попахивает сплетней.
— Дерни, пожалуйста, еще.
Я с удивлением заметил, что все еще крепко сжимаю ее руку. Засмеявшись, я дернул и тотчас же выпустил ее руку.
— Вот и прошло, — сказала Деля. — И у меня прошло. Не будем больше об этом. И, пожалуйста, поедем домой.
— Хорошо, — согласился я.
Под камышитовым навесом, где стояли приземистый стол и скамейки из свежеструганых досок, расположились мы завтракать. Харун, угощая нас, говорил без умолку: Апуш, дескать, уехал по неотложным своим делам; Зейда и Алексей Андреевич гуляют в березняке; а он, дескать, напоит нас чаем и проедется по озеру присмотреть новые места для ондатровых жилищ. Он выглядел смущенным и, болтая, как бы старался загладить какую-то свою вину, но между тем вполне сохранял прежнюю живость и деловитость.
Едва мы допили чай, пришли с прогулки Зейда и Алеша.
— Вот и Алексей Андреевич уезжает, — печально сказал Харун.
— Да, приходится ехать, — смущенно подтвердил Алеша. — Но вечером я вернусь. Зейда, пойди, пожалуйста, приляг. Вы напугали ее… прошу вас… — он умоляюще глянул на Харуна. Тот возмущенно зашипел:
— Чем это я напугал? Я на всех кричу, и никто на меня не обижается. Эй! — крикнул он дочери. — Если тебе сказано приляг, так иди и ляг.
Зейда презрительно пожала плечами и направилась к домику.
Еще минуту назад я был уверен, что поеду тоже, но сейчас, на виду у Салтыкова, мой поспешный отъезд выглядел бы демонстративным; да и ехать с ним долгую дорогу и делать вид, будто ничего не произошло, было бы в тягость обоим. Я твердо сказал Деле, что вернусь вечером, и повел ее к машине.
— Ну, встретимся вечером, — сказал Алеша. В голосе его явно сквозили нотки признательности.
Как только они уехали, Харун потащил меня к озеру, не переставая оживленно говорить. Видать, и он был доволен, что я остался.

…Харун греб. Вода на песчаных отмелях была прозрачна, среди водорослей шныряли красочные жучки, клещи, бокоплавы, замысловато извивались олигохеты, кишели циклопы и дафнии. А там, где темною полосой пролегал ил, проглядывались борозды от ползущих беззубок. Затем мы погребли в залив, здесь пышно цвела водная растительность. Харун размышлял вслух:
— Вот тростники, целое море! Замечательный строительный материал. Из тростниковых щитов можно строить животноводческие помещения. А молодой тростник — скосить, высушить — чем не сено? За лето можно три укоса снимать. А здешние головотяпы выжигают тростник!.. — Он передал мне весло, чтобы безраздельно отдаться поэзии рациональных соображений. Почерпнув ладонью ряску, он продолжал: — Вот водяная чечевица, до-о-обрый корм для птиц, особенно утки любят. Вон какие валы к берегу прибило, бери, пользуйся. — Он замолчал, и лицо его долго сохраняло выражение отрешенной задумчивости. Он, без сомнения, был занят мыслями о грандиозных деяниях.
Однако на этот раз я ошибся. Повернувшись ко мне, он внезапно спросил:
— Ты знал моего брата? Лудильщик Галей, в слободе жил.
— Может быть, и знал, — осторожно отозвался я.
— Откуда тебе знать. — Он с горечью вздохнул и стал закуривать. — На прошлой неделе ездил хоронить. Говорю, лудильщик. Верно, когда-то паял примусы и кастрюли. А последнее время возле мебельного магазина толкался — поднести, погрузить. Бывало, на загорбке тащит чей-нибудь диван до самого дома. Э-эх! Видел я его за день до смерти… старик, старик! А на четыре года моложе меня. И детей после себя не оставил, и жена его несчастная, увечная женщина, он же и покалечил. — Он промолчал, взял было весло, но бросил в лодку. — А какой был парнишка. Рисовал, на мандолине играл. Своего-то инструмента не было, к соседу бегал. И кем он стал? Нет, я не про то, что вот обязательно художником или артистом, нет! Но куда все пропало… интерес к чуду, и почему это самое, ну, музыка, рисование не оставили на нем печати? Был грубый, жадный, жену истязал побоями, грязной бранью, с соседями вечные скандалы… И нет чтобы кого-то пожалеть или просто спросить: как, дескать, живешь?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: