П. Березов - Михаил Васильевич Фрунзе

Теперь настал благоприятный момент для нанесения смертельного удара по белогвардейским последышам, для победного осуществления боевого плана Фрунзе. По его приказу 28 октября армии Южного фронта перешли в генеральное наступление. Некоторые из этих армий вскоре добились больших успехов.

Громя противника, части Шестой армии быстро прошли ют Днепра к Крыму, ворвались на Перекопский перешеек и с утра 31 октября предприняли яростную атаку неприступного Турецкого вала. И хотя атака была отбита, все же путь через Перекопский перешеек Врангелю был отрезан. Одновременно с этим более подвижные части Первой Конной армии под командованием Буденного с боями быстро продвинулись от днепровских берегов к другому перешейку — Чонгарскому и преградили этот второй, последний путь разбитым вражеским войскам. Оставалось выполнить вторую часть плана Фрунзе — окружить и уничтожить противника, не дав ему возможности проскользнуть и укрыться в Крыму. Но это не было полностью осуществлено по вине Второй Конной, Четвертой и Тринадцатой армий, в руководстве которых, как выяснилось впоследствии, были враги советского народа.

Эти армии, преследуя отступавшего противника, должны были с севера и востока притти на помощь частям героической Первой Конной армии и совместно с ними завершить операцию по истреблению и пленению всей врангелевской армии. Вместо этого они ослабили свой напор, замедлили продвижение и тем самым позволили противнику оторваться от них и всей массой обрушиться на буденновскую конницу. Завязался неравный кровопролитный бой. На стороне белых был огромный численный перевес, превосходство в боевой технике, в частности сильная авиация и автоброневики. Благодаря этому Врангель сумел пробить брешь и 2 ноября увести битые остатки своей армии через Чонгарский перешеек в Крым. Но это ему удалось ценой больших потерь: нашими войсками было захвачено до 20 тысяч пленных, свыше 100 орудий, много пулеметов и другого вооружения.

Перед армиями Южного фронта встала труднейшая задача — пробиться сквозь узкие и сильно укрепленные перешейки Крымского полуострова и там добить ускользнувшие корпуса Врангеля.

Укрывшись в Крыму, Врангель был уверен, что карающая рука советского народа здесь не достанет его, что между его армией и советскими войсками лежат сильно укрепленные, непроходимые твердыни Перекопского и Чонгарского перешейка. И действительно, на средства зарубежных империалистов, под руководством иностранных инженеров перешейки были опутаны густой сетью проволочных заграждений, перерезаны глубокими окопами, усеяны пулеметными гнездами и батареями тяжелой артиллерии.

Сравнительно слабее был защищен проход в Крым через длинную, узкую Арабатскую стрелку. Поэтому Фрунзе первоначально предполагал здесь осуществить свой прорыв при поддержке нашей Азовской морской флотилии, которая должна была приплыть из Таганрога и отогнать вражеские суда из района намечавшихся боев. Но когда выяснилось, что Азовская флотилия скована морозами в Таганрогской бухте и не может притти на помощь, пришлось принять другое решение — штурмовать перекопские твердыни в лоб и одновременно с этим, переправившись в брод через Сиваш (Гнилое море), овладеть Литовским полуостровом, а затем ударить во фланг и тыл перекопской группе противника.

Переправу через Сиваш Фрунзе назначил в ночь с 7 на 8 ноября. По метеорологическим показаниям было установлено, что в эту ночь ветры, дующие с запада, должны были отогнать воды с Сиваша к Азовскому морю. Предполагали, что вследствие этого Сиваш настолько обмелеет, что станет проходимым. Так и случилось. Уже накануне боя Гнилое море превратилось в огромную низину с ямами, наполненными густой соленой жижей. Были высланы саперные отряды, которые при содействии местных старожилов-крестьян отыскали броды и расставили по ним вехи. Топкие места мостились снопами соломы. Весь день шли усиленные приготовления к весьма трудному, небывалому переходу через морской рубеж. Сам Фрунзе руководил ими, объезжал полки, вдохновлял красноармейские массы на предстоявшие подвиги.

Когда ночная тьма поглотила берега и весь Сиваш затянулся непроницаемо серой пеленой тумана, красные полки стали спускаться на обнаженное морское дно. Ноги погружались в черные холодные воды Сиваша, застревали в липкой грязи, порою проваливались в неразличимые ямы. Бойцы то растягивались длинной цепью, то в беспорядке рассыпались по необъятному простору, то, нащупав широкие проходы, выстраивались и шли цепями. Двигались осторожно, бесшумно, не желая, чтобы враг преждевременно их обнаружил.

Но вот впереди взметнулась и вспыхнула сигнальная ракета. Вражеский прожектор ярким мечом пронзил мрак и стал шарить по местам переправы. С берега затрещали пулеметы, гулко прозвучали отдельные орудийные залпы и затем все слилось в сплошном грохоте врангелевских батарей. Начали падать убитые и раненые. Но это не поколебало ряды наступавших. Перед ними уже близок был вражеский берег, они вскоре под своими ногами почувствовали твердую почву Литовского полуострова. Отсюда, продвигаясь вперед, красные полки должны были повернуться к Перекопу и ударить в тыл грозному Турецкому валу в то время, как другие части будут штурмовать его с Перекопского перешейка.

Всю ночь не смыкал глаз командующий, находясь в Строгановке — маленькой рыбацкой деревушке на берегу Сиваша. Время от времени Фрунзе выходил из хаты на берег, пристально всматривался в ночную тьму, сторожко прислушивался к отдаленным звукам разгоравшегося боя, желая разгадать происходившее, затем снова возвращался в штабную комнату и вдумчиво выслушивал телеграфные донесения.

Сначала приходили радостные вести о первых успехах переправившихся частей, об их значительном продвижении. Но вот с того берега телеграф донес, что Врангель подтянул и бросил на Литовский полуостров лучшую свою конницу и под ее напором красные части вынуждены отходить обратно к Сивашу. А там, сзади, неожиданно начался прилив, броды исчезли под водой, и путь через Сиваш вот-вот будет отрезан. По телеграфным проводам доносились настойчивые просьбы о подкреплениях. И им в ответ по тем же проводам несся твердый, властный приказ командующего удержаться во что бы то ни стало. И тут же по другим проводам Фрунзе приказал войскам, штурмовавшим Турецкий вал с севера, с Перекопского перешейка, усилить атаки и прорвать вражескую оборону.

Красные войска дважды безуспешно штурмовали белогвардейскую твердыню. Уже много полегло в ожесточенных атаках. Но приказ командующим отдан, и надо его выполнять.

Путь героическим войскам преграждал грозный вал высотой в двадцать метров. Перед ним — ров глубиной в пятнадцать метров и шириной в сорок метров. Спуск в ров и подъем на вал почти отвесные. Весь вал опутан колючей проволокой в несколько рядов, покрыт пулеметными гнездами. За ними — артиллерия. А перед валом расстилалась открытая, не защищенная ничем ровная степь, каждый клочок которой был заранее пристрелян врагом, где атакующие цепи красноармейцев попадали под губительный огонь.