П. Березов - Михаил Васильевич Фрунзе

Среди студентов Политехнического института, преимущественно выходцев из демократических слоев населения, особенно сильны были революционные настроения. Наибольшим вниманием и сочувствием у них пользовались большевистские — лозунги о свержении царизма, о решительной борьбе с капитализмом.

К этим наиболее передовым студентам примкнул и Фрунзе. Он быстро разобрался в политических течениях и определил свое место в разгоравшейся борьбе.

В ноябре 1904 года М. В. Фрунзе вступил в партию большевиков. Со всей страстью молодого сердца он отдался пропагандистской работе, выполнял партийные поручения, принимал активное участие в организации забастовок и политических демонстраций.

Вскоре революционная деятельность молодого студента обратила на себя внимание царской охранки. В конце 1904 года во время большой демонстрации Фрунзе был ранен и затем арестован.

Как «неблагонадежного», Фрунзе выслали из столицы. Но юный революционер не захотел подчиниться жандармам. Его влекло к борьбе. В январе 1905 года Фрунзе снова, на этот раз нелегально, приехал в Петербург и продолжал революционную работу в столице.

К этому времени относится его первая встреча с Алексеем Максимовичем Горьким на квартире писателя Н. Ф. Анненского.

— Надо итти на заводы, на фабрики, — убежденно говорил Горький собравшимся у Анненского. — Вот это будет настоящий подвиг. А комнатными разговорами победы, конечно, не добиться.

Эти горьковские слова глубоко запали в душу Фрунзе. Он и раньше решил связать свою судьбу с рабочим классом. Теперь же в нем еще более окрепло решение посвятить всю свою жизнь борьбе за свободу и счастье трудового народа.

«Жребий брошен. Рубикон перейден», — писал он в далекий Пишпек своей матери, сообщая ей о своем решении.

Жить и бороться в Петербурге для Фрунзе стало вскоре невозможно. Жандармерия гонялась по его следам. Подготовлялся новый арест. Фрунзе вынужден был выехать в Москву, а оттуда с путевкой Московского Комитета партии направили его в Иваново-Вознесенск, в центр текстильной промышленности, в качестве ответственного организатора Иваново-Вознесенской группы российской социал-демократической партии (РСДРП).

Иваново-вознесенская социал-демократическая организация была одной из старейших в России.

Уже в 1892 году в Иваново-Вознесенске возник первый рабочий марксистский кружок. К 1895 году количество кружков настолько возросло, что стало необходимым их объединить. Собравшись на маевку за городом, на реке Талка, рабочие-кружковцы постановили объединиться в «Иваново-Вознесенский рабочий союз». Вскоре этот союз установил тесную связь с «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса», который был организован Лениным в том же 1895 году в Петербурге. От своих петербургских товарищей иваново-вознесенцы получали нелегальную литературу, а сами в свою очередь направляли им информацию о своей работе.

В 1898 году «Иваново-Вознесенский рабочий союз» был реорганизован в Иваново-Вознесенский комитет РСДРП, причем в 1901 году он, наряду с Ярославским, Костромским и Владимирским комитетами РСДРП, влился во вновь организованный «Северный рабочий союз». Этот союз в своей работе твердо и последовательно проводил ленинскую линию, придерживался взглядов ленинской «Искры». По признанию И. К. Крупской, «из всех комитетов партии лишь один „Северный союз“ сразу встал к „Искре“ в дружественные отношения».

Через два года «Северный рабочий союз» реорганизовался о «Северный комитет РСДРП». В связи с этим Иваново-Вознесенский комитет РСДРП был переименован в Иваново-Вознесенскую группу РСДРП. По своему пролетарскому составу и по активности эта группа была наиболее сильной, ведущей. К моменту же приезда Фрунзе в Иваново-Вознесенск она фактически стала самостоятельной, так как «Северный комитет РСДРП», вследствие сложившихся обстоятельств, не был в состоянии руководить работой всех групп весьма обширного края. Поэтому еще 16 марта 1905 года «Северный комитет РСДРП» поставил перед партийным центром вопрос о разукрупнении. Все это повышало роль Фрунзе как будущего руководителя крупной, фактически самостоятельной иваново-вознесенской партийной организации.

Направляя Фрунзе на ответственную работу, партия оказала ему, двадцатилетнему юноше, большое доверие. За короткий срок пребывания Фрунзе в большевистских рядах партия убедилась в его выдающихся организаторских способностях, в его преданности Ленину.

Приехал в Иваново-Вознесенск Фрунзе в начале мая 1905 года. В то время это был уже крупный промышленный город. В нем насчитывалось более восьмидесяти тысяч населения и около шестидесяти предприятий. На них работало свыше тридцати тысяч рабочих. Большинство предприятий и к тому же наиболее крупные были текстильные.

Как нигде, иваново-вознесенские фабриканты обогащались. Годовая прибыль их предприятий иногда превышала 50 процентов на основной их капитал при средней прибыли по всей России в 7 процентов. Такая огромная прибыль выколачивалась за счет рабочих. Их заработки были крайне ничтожны. Фабриканты наживались также благодаря широкому использованию штрафной системы: рабочих штрафовали за каждую недоделку, за малейший брак. Нищенские заработки сокращались и от частых поборов, взяток, которые вымогали у рабочих под разными предлогами мастера, табельщики, приказчики.

Рабочие семьи обречены были на полуголодную жизнь. При скудных заработках они не могли обеспечивать себя и сносным жильем. Рабочих лишали и всякой культуры. Большинство из них были неграмотны. А грамотных преследовали. Был, например, издан приказ, запрещавший чтение вслух в рабочих казармах.

Обреченные на полуголодную и темную жизнь, рабочие были и бесправны. Хозяевами города являлись фабриканты, купцы, домовладельцы, царские чиновники. Только они выбирали Городскую думу. Рабочие же в выборах не могли участвовать. Власть богачей охранялась царской полицией, солдатами, казачьими отрядами. Всякая попытка рабочих сбросить с себя ярмо подавлялась жестоко.

Все это знал Фрунзе и до приезда в Иваново-Вознесенск. Но теперь, проходя по улицам города и его предместьям, он еще более убеждался в вопиющих противоречиях городской жизни. В центре города он шел по широким улицам с роскошными особняками и благоустроенными домами. Здесь во всем чувствовалось довольство, богатство, праздное безделье.

Иная жизнь была на городских окраинах. Вместо барских особняков и купеческих хором здесь в жалком беспорядке лепились друг к другу убогие рабочие лачуги, покривившиеся и почерневшие от старости. Над ними возвышались мрачные казармы. В них, как в каменных мешках, в духоте и смраде, теснились десятки и сотни рабочих семей. Спали вповалку на полу — мужчины и женщины, старики и дети, холостые и женатые. В казармах иногда на каждого жильца приходилось лишь около одного квадратного метра жилой площади. В таких казармах было теснее, чем в могиле!