Иван Дроздов - Радуга просится в дом
- Название:Радуга просится в дом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Донбасс
- Год:1965
- Город:Донецк
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Дроздов - Радуга просится в дом краткое содержание
«Радуга просится в дом» — повесть о любви и дружбе, о высоком и низменном в характерах людей, о нравственном и безнравственном отношении к творческому труду.
Автор повести И. Дроздов показывает самых разных, полярно противоположных людей. Тут и знаменитый столичный литератор, и молодой писатель из Донбасса, и юноша, прикованный тяжким недугом к постели. Волею обстоятельств в пестрый мир интересных людей попадает студентка Катя Соловейко. Она — главный герой повести. О том, как формируются ее понятия о хорошем и плохом в людях, как зарождается ее любовь к молодому писателю, повествуется в книге.
Радуга просится в дом - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Цепляясь за камышинки, рассекая до крови руки, Павел толкал лодку к открытому месту. Была минута, когда он подумал: «Выплыву из камыша и отдамся во власть волн. В открытом озере его быстрее увидят. А не то ветром подобьет к берегу». Идея показалась неожиданно счастливой. Белов проворно заработал ногами. И он уже вытолкнул из камыша корму, но вовремя придержал суденышко, не давая волнам увлечь его в открытое озеро. Перебирая руками, приблизился к корме, оглядел озеро. Оно точь-в-точь походило на море в штормовую погоду. Седая мгла затянула камыши, и оттого вода казалась бесконечной. Гребешки волн белели, словно полоски нестаявшего снега. Ни лодки, ни живой души, даже птицы не летали над головой. Ледяной безысходной тоской повеяло в душу Павла; он как-то весь съежился, приник к мокрой доске щекой. Холод потек по жилам.
Ни о чем не думая, не давая себе отчета, закричал:
— Лю-ю-ди!.. Ого-го-го!..
23
В тот ужасный момент Катя слышала все: и то, как визгливо крикнула Майя: «Вперед, дядя Паша, не робей!..», и голос Белова, обращенный к ней, Кате: «Подожди здесь, у камыша». Но ее словно бес дернул: как и безрассудная Майя, она выплыла на простор и больше уже не могла управлять лодкой. Она кричала, звала Белова, Майю, но слова ее пропадали в вихре ветра и темноты. Катя не знала, куда ее несло, как далеко она от берега, друзей, охотничьего домика; она потеряла счет времени; ей казалось, что темнота будет вечно пеленать озеро и что она на своей утлой лодчонке никогда не пристанет пи к берегу, ни к камышу, не услышит голоса друзей. Были минуты, когда все происходящее казалось ей сном — кошмарным, тяжелым. Она силилась его прогнать, встряхивала головой, толкала себя в бок, но сон не проходил. Ветер, налетая все с большей силой, будто смеялся над неразумной девушкой.
Постепенно Катя овладела собой. Она пыталась управлять лодкой, выдерживать прежний курс. Шест еле доставал до дна, только взлетая на гребень волн, он проваливался в воду, и Катя больно сжимала его рукой, чтобы не упустить. Присмотревшись к темноте, собравшись с силами, она стала нацеливать лодку носом на волну. Плоскодонная посудина заскользила веселее. Она даже грациозно перекатывалась через журчащие гребешки.
Успех ободрил девушку. Чувство страха уступило место спортивному азарту. Она уже хотела приналечь на шест, как подумала: а где я нахожусь? Куда плыть?.. И азарт ее спал. Но тут случилось непредвиденное: лодку вдруг точно толкнуло сзади, она стала с шумом увязать в каких-то зарослях. Катя подхватила обеими руками шест. И только потом, когда мимо нее со змеиным шипением поплыли черные иглы камыша, она поняла в чем дело. И не знала: радоваться ей или огорчаться. Камыш был густой, лодку в нем лишь слегка покачивало. «Здесь я в безопасности! — мелькнула мысль. — Дождусь утра, огляжусь…» Но тут она подумала о Белове. Павел Николаевич был для нее своим человеком, близким. И для нее было естественно думать прежде всего о нем. Она тревожилась за его судьбу. Распрямилась в лодке, прислушалась, но до ушей доносился шум ветра и волн. Металлически сухо шуршал камыш. И еще, когда девушка поднимала вверх лицо, в небе ей чудились жалобные вздохи гонимых куда-то туч.
Сидя на лавочке, Катя рисовала одну картину за другой: думала о Белове. Ей почему-то казалось, что с Майей и, тем более, с Вадимом Петровичем ничего не может случиться. А вот Павел Николаевич…
Впрочем тут же старалась разубедить себя: почему с ним должна случиться беда? Он что, грести не умеет, или сил у него нет?.. Катя невольно улыбнулась. Она на мгновенье представляла себя возле Павла Николаевича, и ей становилось смешно: она, такая маленькая рядом с Павлом Николаевичем, тревожится не за себя, не за Майю, а за человека сильного, смелого. Но почему непременно смелого? Разве Катя видела Белова на войне или в какой-нибудь опасной переделке?.. Нет, Катя не видела Павла Николаевича в трудном положении, но Катя верила и в силу, и в смелость Белова. И если бы кто-нибудь вздумал оспаривать эти его качества, Катя бы горячо доказывала свою правоту, она бы сумела убедить кого угодно. И все-таки ей было страшно. Не за себя, а за Павла Николаевича. Сердце восставало против всяких логических умозаключений. «Павел Николаевич в опасности! Он, наверное, попал в беду!..»
Стало светать. Девушка не заметила первых признаков зарождающегося утра, не увидела она и момента, когда прямо перед ней обозначилась полоска камышового островка, а над черной полоской задрожал слабый, еле пробивающийся свет. Она смотрела, и слушала, напрягала нервы до звона в ушах; каждый посторонний шорох приводил ее в смятение. Она готова была пуститься вплавь, но только не стоять на месте. Потом спохватилась: «Рассвет. Утро!..» И стала выталкивать лодку из камыша. Толкала лодку, упиралась шестом в илистое дно. И лодка подвигалась. Вот она выдралась из камышей, и волны подхватили ее, понесли к камышовому островку, видневшемуся теперь отчетливо впереди.
Коснувшись бортом камыша, не стала забираться в него, отвернула нос в сторону открытой воды, плыла по волнам. Огибала «островок», прислушивалась, вглядывалась в даль. Утро размыло чернильную темень, обнажило шумливые гребешки волн, развесило над озером серые громады туч.
Кате почудился голос:
— О-го-го-о-о!..
Девушка от неожиданности выронила шест. Волна подхватила его и отшвырнула далеко в сторону. Катя кинулась к корме, потом к носу: дважды поскользнулась, чуть не опрокинула лодку. Хотела грести ладонями — где там! Плоскодонка крутилась на волнах, черпая бортом воду. А шест уже потерялся из виду. Катя обхватила руками голову, расплакалась. Лодку прибивало к камышам.
— Лю-ю-ди-и! — снова раздался зов.
«То мне послышалось! — подумала Катя. — Я начинаю терять рассудок».
— Ого-го-о!
Катя привстала на лавочке, застыла в напряженном ожидании. Тем временем лодку прибило к камышам, и она мерно покачивалась на волнах. Зов повторился: «О-го-го!..» Сомнений быть не могло. Кто-то зовет на помощь. Но кто? Павел Николаевич! Он упал в воду и взывает о помощи. Что же я стою? Скорее, скорее!
Катя схватилась за камыши, рванулась вперед. Лодка подвинулась. Еще рывок, еще… Лодка выскочила в узкий коридор, устремилась к камышовой редине. Без труда подмяла низкие остренькие камышины, зашуршала по ним, словно по песку. Снова раздался крик: «Помоги-и-те-е-е!» Кричал мужчина. Да, то был Павел Николаевич. Сомнений быть не могло. Катя отчетливо слышала его голос. Девушка привстала на корме, поднесла ладони к губам, но… крикнуть не могла. От волнения перехватило горло. Катя снова схватилась за камыши, но тут увидела впереди себя лодку, различила кожаную куртку Вадима Петровича. Златогоров стоял на корме и, опираясь на длинный шест, смотрел в ту сторону, откуда доносился крик. Казалось, он видит Белова.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: