Александр Бек - Талант (Жизнь Бережкова)
- Название:Талант (Жизнь Бережкова)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1975
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бек - Талант (Жизнь Бережкова) краткое содержание
В третий том собрания сочинений Александра Бека вошел роман «Талант» («Жизнь Бережкова»). В нем автор достоверно и увлекательно повествует о судьбе конструктора первого советского авиамотора, передает живо атмосферу творческого созидания, романтику труда и борьбы.
Прототипом главного героя романа послужил крупнейший конструктор авиационных двигателей Александр Александрович Микулин.
Талант (Жизнь Бережкова) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Волга, Волга, мать родная,
Волга, русская река…
В приднепровском городке пели о Волге. В этом, разумеется, не было ничего удивительного, но пели как-то необычно, слишком размеренно. Бережков прислушался. Запевале вторили несколько молодых голосов. Откуда же они доносятся? Кажется, поют где-то за забором.
Или, пожалуй, дальше: за углом этой темнеющей длинной ограды. Гуляют? Не похоже. Никто не горланит, ни присвиста, ни пьяного вскрика. Допели «Стеньку Разина». Зазвучал другой мотив:
С неба полуденного
Жара — не подступи…
Сразу вступили те же голоса. Темп опять был слегка замедленным, очень мерным.
Конница Буденного
Раскинулась в степи.
Дойдя до угла, Бережков за поворотом забора увидел косые полосы электрического света из двух раскрытых окон главной конторы завода. В большой комнате с некрашеными покатыми столами несколько человек чертили и пели. Запевал белобрысый парень, лет семнадцати на вид, с комсомольским значком на рубашке. Он чертил очень усердно. Прежде чем провести линию, он пробовал рейсфедер не только на клочке бумаги, но порой и на собственной руке. Левое запястье с той стороны, где прощупывается пульс, было до локтевого сгиба испещрено черточками туши. Рядом, подтягивая, работал молодой инженер в синей, сильно выцветшей парусиновой куртке, с которым Бережков уже встречался на заводе. Как его фамилия? Кажется, Никифоров. Или Никитин. Он заведовал здесь конструкторским отделом. Раньше, в предыдущие приезды, Бережков почти не обращал на него внимания. Новых моторов здесь не проектировали, должность главного конструктора считалась ненужной, а так называемый конструкторский отдел был, по существу, как понимал Бережков, заурядным чертежным бюро, не оказывающим сколько-нибудь серьезного влияния на заводские дела. Поэтому, видимо, туда и назначили заведующим какого-то птенца, только что выпущенного инженера.
Что же он, как его, Никифоров или Никитин, тут затеял? Чем-то очень знакомым веяло от этой картины, представшей Бережкову в раме ярко освещенного окна. Сразу припомнилось, как много месяцев назад в «избушке», вот так же по ночам, только без песен, питомцы Шелеста вычерчивали детали. «АДВИ-100», стремясь скорее выпустить проект.
Из темноты Бережков невольно со вниманием обежал глазами стены. Да, на большом листе в деревянной рамке был изображен общий вид какого-то мотора. Четкие буквы составляли надпись «Заднепровье-100». Бережков тихо присвистнул. Ого, проектируют свою машину. И тоже в сто сил. Сощурившись, он разобрал на листе и строчку помельче: «Конструкция инженера П. Никитина». Вот, значит, кто тут настоящий запевала! Пожалуй, если приглядеться, у него любопытное лицо. Несколько скуластое. Небольшая горбинка на носу. И как бы упрямо оттопыренные уши. И темно-русые, слегка вьющиеся волосы.
За чертежными столами слаженно пели:
Никто пути пройденного
У нас не отберет…
— Можно войти? — крикнул Бережков.
Он стоял уже на свету у подоконника. Все обернулись.
— А, товарищ Бережков?! — сказал Никитин. — Пожалуйста, пожалуйста… Сейчас мы проведем вас сюда. Павлуша! (Паренек-запевала встрепенулся.) Или… Не махнете ли, товарищ Бережков, через окно?
— Не знаю… Кажется, отнялись ноги.
— Почему же?
— Проходил мимо и остолбенел, когда увидел…
— Наш мотор?
— Мотора-то я, собственно, еще не разглядел.
— Так посмотрите… Интересно, что вы скажете.
Никитин подошел и протянул руку. Бережков сжал ее и одним прыжком сел на подоконник. Перекинув ноги, он оказался в комнате.
22
У Никитина слегка заходили желваки, когда Бережков остановился у большого чертежа, оправленного в деревянную рамку. На лице, по-южному смуглом, проступил темноватый, почти незаметный румянец. На лбу яснее обозначилась светлая черточка шрама.
Бережков молча рассматривал чертеж мотора. В первый момент, когда он охватил одним взглядом конструкцию, у него чуть не вырвалось: «Страшилище! Ха-ха… Вздумали состязаться с нами. Посмотрел бы Август Иванович! Сработано не рейсфедером, а топором. Ну и ну, что этот Никитин натворил с динамкой. Она не вместилась в габариты мотора, и конструктор — ха-ха, вот так конструктор! — не нашел ничего лучшего, как вынести ее за контурную линию. У, как она торчит!»
В комнате все ждали, что скажет Бережков.
— Я вижу, что мы пробудили у вас творческую жилку, — проговорил наконец он.
— Товарищ Бережков, можно попросить вас об одной любезности?
— Конечно.
— Выскажите свое мнение напрямик.
— Что же сказать? Откровенно говоря, тут столько еще не продумано, не найдено, что… — С невольной улыбкой превосходства столичный гость стал разбирать проект. — Ну, начать хотя бы вот с чего… Разве вы не могли бы срезать эти углы, дать более плавный, естественный изгиб, уменьшающий лобовое сопротивление?
Никитин уже выглядел спокойным. У скул под смуглой кожей ничто больше не ворочалось. Схлынул темноватый румянец.
— Естественный? В этом я сомневаюсь. Углы дают мне жесткость. Я проигрываю в лобовом сопротивлении, но выигрываю в мощности на единицу объема и веса. Эти величины поддаются определению. И разница будет в мою пользу.
Взяв со стола карандаш, вынув из футляра счетную линейку, он тут же на стене стал вычислять. На белой штукатурке быстро возникала длинная цепь уравнений. Бережков улыбался. Смешно: ему, выученику и сотруднику профессора Шелеста, толкуют здесь о жесткости. Однако этот Никитин, пожалуй, кое-что понимает. Оригинально строит доказательство. Неужели он сам додумался до этих формул? Бережков уже следил с интересом.
— Позвольте, — сказал он, — но у вас тут получился другой коэффициент, чем в курсе Шелеста.
— Пожалуйста. Укажите координаты этой библии.
— Координаты… библии?
— Да. Том, главу, страницу. Мы сейчас достанем и проверим.
— Кого? Шелеста?
— А что же он, непогрешим?
Никитин довел вычисления до конца и протянул Бережкову карандаш:
— Прошу опровергнуть!
— И нечем крыть! — выпалил белобрысый парнишка.
— Павлуша, помолчи!
Это прозвучало строго, но, покосившись, Никитин не удержался, чтобы не подмигнуть уголком глаза Павлуше. А Бережков в самом деле не мог обнаружить ошибки в любопытном, замысловатом расчете. Он опять посмотрел на чертеж. Гм… В этой угловатости действительно есть некая система. Но в общем, вещь, конечно, топорна. Так и подмывает поправить.
— Боюсь, — все еще с улыбкой превосходства сказал он, — что мне трудно будет с вами спорить. Видите ли, мне свойственно мыслить не формулами, а чертежами. И опровергать чертежами. Допускаете ли вы такой способ дискуссии?
— Предположим.
Бережков хотел было взять карандаш, но вдруг передумал. Из бокового кармана своего пиджака он вытащил фотоснимок главного разреза «АДВИ-100», в точности такой же, какой днем он положил перед Любарским.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: