Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

— Неужели Ариас имеет хоть какие-то шансы на успех? — спросил я Мончи Торрихоса.

— Увы, да. Определенные шансы на успех он имеет, ЦРУ именно поэтому устранило Омара, что он был силой, стоявшей на пути Ариаса и тех, кто ему покровительствует.

— А ты убежден, что Омар Торрихос был устранен ЦРУ? — спросил я. — Это не была авиакатастрофа?

— Нет, — Мончи покачал головой. — Это был заговор против лидера народа, против тех, кто стоял на позиции национальной независимости, неприсоединения, за сотрудничество со всеми странами. Но ведь ты видел, что пишут на стенах домов и заборах в наших городах и деревнях?

Я видел: «Торрихос жив!» ...Что ж, как бы ни развивались события в Панаме, что бы ни произошло во время предвыборной кампании да и после нее, очевидно главное: имя генерала Омара Торрихоса, боровшегося против оккупационного статуса Панамского канала, навязанного Вашингтоном, и победившего в этой политической борьбе, живет в сердцах тех, кто серьезно думает о будущем своей родины.

«Известия» Манагуа,

1984 год

Как только я вышел из самолета кубинской авиакомпании в Манагуа, первое, что бросилось в глаза, — огромный портрет улыбающегося невысокого человека с грустными глазами, в легкой куртке и широкополой шляпе, которую мы привыкли называть ковбойской. Со всего мира сюда, в Никарагуа, прибывают делегации, чтобы принять участие в торжествах, посвященных памяти именно этого человека. Кто же он? Отчего весь город украшен флагами, лозунгами, транспарантами, портретами?

Я решил, что самым точным ответом на этот вопрос будет не мой, но того самого человека, который жил и работал на Севере, там, откуда сюда, в Центральную Америку, более полувека назад президентом Кулиджем были направлены оккупационные войска, чтобы могущественной «Стандарт фрут энд стимшип компани» не было нанесено никакого ущерба, чтобы и дальше можно было безнаказанно грабить народ Никарагуа.

Итак, в марте 1928 года Карлтон Биилз, репортер одной североа­мериканской газеты (в Латинской Америке не говорят о США как об Америке; необходимое уточнение «Северная Америка» поставлено раз и навсегда) передал из Сан-Хосе, столицы Коста-Рики, по радиотелефону «Тропикал радио телефоник компани» сенсационный материал о беседе с героем никарагуанской революции Сандино. Заявление, которое Сандино сделал Биилзу, было настолько сильным, что в редакционной врезке подчеркивалось: «Да, Сандино может быть объявлен вне закона ныне. Но никто не может отрицать, что он принадлежит к расе людей типа Джорджа Вашингтона и других великих борцов истории... »

Биилз рассказал о том, как труден был его путь по партизанским тропам, сколь корректны были его провожатые, как прекрасна природа окрест и как ужасны авиационные бомбежки мирных деревень. Но первым, что по-настоящему потрясло журналиста, были слова, которыми обменялись с дозорными в сельве его спутники:

— Кто идет?

— Никарагуа.

— Пароль?

— Страна не для продажи.

— Проходи и назови себя.

Молодой никарагуанец, просмотрев документы журналиста, пожал ему руку и сказал:

— Итак, вы — американец, что ж... Я приветствую вас, сэр.

Ни тени заданности, ни тени антипатии к северному соседу — достоинство и доброжелательство по отношению к тому, кто решил своими глазами увидеть истину и самому услышать слова того, против кого выступала вся американская пресса на севере.

Вторым потрясением было заявление Сандино, о котором журналисту рассказали сопровождающие его партизаны: «Смерть — это не что иное, как мгновенная переходящая боль, это не та штука, о которой надо думать серьезно, тем более первым умирает тот, кто боится».

Во время беседы с Биилзом герой никарагуанской революции, поднявшей народ на борьбу против североамериканских оккупантов, честно и емко сформулировал задачи общенационального движения, которое он возглавил: вывод всех американских оккупационных сил с никарагуанской территории, выборы президента, которые были бы по-настоящему независимыми и должны проводиться под наблюдением всей Латинской Америки.

Как только эти требования народа будут выполнены, добавил Сандино, я немедленно распущу нашу армию освобождения. Я не добиваюсь ни пенсии, ни званий, ни высоких постов, я не намерен занимать ни один из них, даже если народ изберет меня. Я — сельский механик. Это моя работа. Я ее знаю по-настоящему; я буду делать то, к чему лежит моя душа. Я сделался солдатом только из-за агрессии североамериканцев. Мы должны были, мы просто-таки были обязаны взяться за оружие. Какое же имеет право ваша пресса называть нас бандитами? Кто дал им — оккупантам — право называть нас «агрессорами»?! Ведь мы у себя дома. И мы мечтаем вернуться к нашим семьям, к родным очагам, как только победим агрессора. И мы победим его, потому что не кто иной, как североамериканский агрессор, научил нас стратегии и тактике битвы; не кто иной, как северный сосед, снабдил нас оружием — мы добыли его в боях против интервентов. Мы победим, заключил Сандино, ибо за нами правда.

И он победил. Народ, поднятый на борьбу, вынудил американских агрессоров уйти из Никарагуа. Сандино, как и обещал североамериканскому журналисту, призвал своих солдат разоружиться, распустил национальные соединения и сразу же после этого был убит изувером Сомосой — вероломно, со спины.

Черная ночь опустилась над страной, трагичная ночь чужеземного гнета. Сплошная неграмотность, устрашающая своими холодными цифрами статистика детской смертности — каждый третий ребенок умирал, не дожив до одного года; неописуемая нищета народа; отсутствие электрического света, водопровода, один доктор на двадцать тысяч человек; пытки в застенках Сомосы, линчевание инакомыслящих; голод и тьма — и все это было в рамках «прав человека», и все это происходило неподалеку от южных границ Соединенных Штатов, самой богатой страны западного полушария.

Ужас тирании Сомосы длился вечность, определявшуюся сорока пятью годами, пока молодые сандинисты не вошли в Манагуа, одержав окончательную победу над теми, кто эгоистически слепо не думал о воз­можных последствиях (не учтенных еще исследователями ни государствен­ного департамента, ни ЦРУ), кто грабил Никарагуа, консервировал отчаяние, насаждал террор и слепую безропотность — здесь не нужны были думающие рабочие, здесь требовались бездумные роботы.

...Никарагуанский журнал «Соберания» опубликовал в своем последнем номере карикатуру: карта Центральной Америки с названиями «новых государств»: вместо Гватемалы — Рейганмала, вместо Сальвадора — Рейгандор, вместо Гондураса — Рейганрас, вместо Никарагуа — Рейганрагуа... Смех смехом, а Белый дом делает все, чтобы этот бред постараться сделать былью: нынешняя администрация увеличила военную помощь своим марионеткам в Центральной Америке на пятьсот процентов! Только представьте себе цифру — пятьсот процентов за четыре года!