Гавриил Троепольский - Собрание сочинений в трех томах. Том 3.

Чекмарь.Ничего вы еще не знаете!

Свищ.Я считаю, это — недоразвитость.

Кислов.А вокруг сухая степь, где каждая капля воды дорога в почве и в воздухе, где черные бури уже иногда закрывают небо и над черноземным краем… Черные бури — зловещий гость грядущей пустыни. Черные бури — предвестник наказания за вековое бездумное «наступление» на природу… Плотины тут ставить, а не спускать воду в море. И орошать!.. Я против «установки» защищать проект во что бы то ни стало. Нечестно так! Не буду. (Что-то вспоминает.) «Исчезают безвозвратно чудные пейзажи… Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее»…

Чекмарь.Какой статистикой докажете? Вредные слова. Стыдитесь!

Кислов.Слова Астрова. «Дядя Ваня» Чехова.

Свищ.А вашему дяде Ване, думаете, не влетит? Честные люди найдутся! Вот только вырезку найду и — приспособлю.

Бояров (Кислову значительно). Вы… с Ивановым разговаривали?

Кислов (резко). Ну и что? Разговаривал не раз. Иванов прав;—я буду его защищать. Вам-то что?

Бояров.Грубо и недостойно культурного человека. Эх, вы! (Возвышенно.) Человек должен быть лучше!.. Так-то. Зарубите на носу, молодой человек.

Кислов.Да, должен быть. А он? Разрушает природу всеми грозными средствами и кричит: «Человек должен быть лучше! Держи вора! У-лю-лю!» Не хочу так. То, что сварганили тут с речкой, это отрыжка того времени, когда корова была важнее человека. Впрочем, тут и коровам сделали плохо.

Чекмарь.Та-ак… На мне ответственность за ход дела — обязан в докладной изложить о вас все. Кума с воза, а кума «на ковер», свечкой! Можете быть свободны.

Кислов (берет чемоданчик). Но совести своей вам не отдам. (Выходит в прихожую, задумался.)

Бояров.Помолчим. Успокоимся. Подумаем.

Немая сцена: все втроем думают.

Входит Анюта.

Анюта (Кислову). Спасибо вам, Петр Андреич! Я все слышала из палисадника — никогда не забуду.

Кислов.Будем друзьями.

Анюта (подает руку). Будем друзьями… Вас ждет Леонид Петрович. Очень важно. Пошли. (Берет его под руку. Уходят.)

Бояров (решительно). Начнем. (Свищу.) Во-первых, удаляйтесь! Пока не позовем, не появляться. Вы — тень!

Свищ.Я — тень! Понятно! Раз уж я не должон знать, то я ничего не должон знать. Вот оно: дисциплина! (Уходит.)

Чекмарь.Во-вторых, исправим мою ошибку. Сначала вызывать Силкова и Кузина согласно телефонограммы, а потом уж Иванова.

Бояров.Но вы же его вызвали.

Чекмарь.Ну и что ж? О том, о сем и — привет. Припрем к стенке готовым материалом потом.

Бояров.Не возражаю. Вы — председатель комиссии, за вами и первое слово. Я — не Кислов.

Входит Иванов.

Иванов (здороваясь). Иванов.

Бояров (подавая руку). Бояров, специалист-кормовик, заведующий филиалом института.

Иванов.Очень приятно, очень.

Чекмарь. А кто — я, вы догадались: Чекмарь.

Иванов (пожимая руку). Чрезвычайно приятно познакомиться. (Садится.)

Пауза.

Бояров.М-мда-а… Ну, как жизнь?

Иванов.Идет.

Бояров.Прогрессируем?

Иванов.Обязательно.

Бояров.И в чем это выражается, конкретно?

Иванов (тоном отчета на очередном совещании, не похоже на себя). В колхозе нет уже ни одной хаты под соломой, кроме как у Махоткина. Фермы рентабельны, хотя в половине колхозов района убыточны. И кроме того, товарищи, за двадцать четыре рабочих дня этого месяца — тридцать совещаний и мероприятий: по сравнению с прошлым годом, за тот же месяц, на семь совещаний больше. Прибавьте три комиссии. Прогрессируем! Все председатели колхозов с высшим образованием, и потому на каждом совещании их убеждают неустанно: удобрения — хорошо для урожая, сеять надо вовремя, убирать без потерь, осушать и там, где сухо, и не трогать кукурузу, даже если всходы получились от будыля до будыля на четыре кобеля. Пропади земля, но сор из избы не вынесем! Таково положение за отчетный период.

Бояров.Это вы — через кра-ай… Как это — «кобеля»?

Чекмарь.Да-а… Лишнее на себя берете. Надломиться можете.

Иванов.Сколько унесу, столько и беру… Когда же созвать собрание колхозников?

Чекмарь.Позво-ольте! Вопросы комиссии не подлежат обсуждению на собраниях. Колхозники — не специалисты. А мы рассматриваем вопросы специальные, технические.

Бояров.В комплексе.

Чекмарь.Заседание правления — пожалуйста: информируем о выводах. А технические вопросы, извините, по материалам комиссии решат там… (Пальцем вверх.)

Бояров.Не можем мы по таким частностям, как речка и кукуруза, устраивать плебисциты, референдумы. Вы меня понимаете?

Иванов.Отли-ично! Но речка — не частность, а жизнь для колхозников. И для меня она — не частность, я на ней вырос… Собрания боитесь, а Свища слушаете. Моя бы воля, давил бы я таких, как вредных гусениц.

Бояров.Вы забываете о демократии, товарищ Иванов. О демократии!

Чекмарь (Иванову). Напрасно волнуетесь заранее. Что от меня лично — постараюсь. Но, к сожалению, мы не всегда в силах переступить законность. У нас — соответствующие, знаете ли, инструкции.

Иванов (иронически). Извини-ите. А если инструкция окажется среди лужи? Вы что: так и пойдете прямо? И втопчете ее в грязь? Конечно, нет. Надо обойти лужу, приблизиться осторожненько к краю, где посуше и поближе, взять инструкцию за уголок, вытащить ее, отряхнуть и — в карман! И законность соблюдена, и инструкция цела, и ноги сухие… Итак, я готов отвечать на ваши вопросы.

Чекмарь.Пока вопросов больше нет. Это мы — для выяснения вашей, так сказать, позиции. Ваша линия нам стала ясной. Для начала этого достаточно.

Иванов.И ваша «линия» для меня ясна. Благодарю вас… Очень приятно для начала, очень. Желаю успеха. (Уходит.)

Бояров.Игриво… игриво ведет беседу. Судя по тону, он что-то задумал против нас.

Чекмарь.Сейчас же, немедленно, вызвать Силкова и Кузина, пока он не принял к ним мер. Более срочного дела не знаю, дороги минуты. (Открывает дверь.) Товарищ заведующая!..

Входит Кострова.

…Надо послать кого-нибудь за некоторыми товарищами.

Кострова.Найду… из ребят. (Уходит.)

Чекмарь.Из ребят даже лучше: без вопросов и рассуждений…