Гавриил Троепольский - Собрание сочинений в трех томах. Том 3.

Особое обаяние новой книги Троепольского виделось в «сокровенном чувстве природы, в умении показать деревенского человека в отношении к природе…» (Л. Якименко). Эти «тетради охотника» — «песнь во славу русской природы, которую видит художник острого глаза и чуткой души» (Гр. Анисимов). О своеобразии и глубине поэтического восприятия природы Троепольским писала и О. Чайковская в статье «Природа и время» («Новый мир», 1965, № 10).

Повесть переведена на польский и чешский языки.

Впервые — «Наш современник», 1971, № 1–2; «Наука и жизнь» (по тексту «Нашего современника»), 1972, № 1–2–3; «Роман-газета», 1973, № 2. Повесть неоднократно издавалась отдельной книгой и в сборниках.

Повесть посвящена А. Т. Твардовскому, человеку, от которого во многом зависела литературная судьба Г. Троепольского. Твардовский успел прочесть рукопись повести и дал согласие на посвящение…

История Белого Бима вызвала прочувствованные отклики профессиональной критики, читателей. В печати появились даже песни и стихи, посвященные Белому Биму. Известно, что критика вырастает от соприкосновения с настоящей литературой. Критические суждения о новой повести Троепольского выделялись искренностью, тонкостью эстетической и нравственной оценки. Было понятно, что «Белый Бим» — особенно дорогая писателю книга, «книга судьбы», в ней звучит «личная нота», находят выход «выстраданные мысли о человеке, добре, зле» (Л. Якименко. «Долг человеческий». «Литературная газета», 1971, 5 мая). Потому-то так заметен был в повести «еще один „персонаж“ — это голос: то ли автора, то ли еще какой-то чистого тона голос», «мудрый голос» (Л. Фоменко).

«„Белым Бим“ продолжал традиционную для русской литературы тему „Каштанки“ и „Белого пуделя“ как глубоко человековедческую, а не какую-нибудь кинологическую» (Л. Саенко, С. Ялмар. «Бим, его друзья и враги». «Звезда», 1971, № 8). Эта книга — «о верности, о преданности, бескорыстии, о высоких чувствах, которые не только не ослабляют живое существо, но делают его сильнее, могущественнее» (Л. Фоменко.).

«Когда всех маленьких героев этого замечательного произведения советской литературы пытаешься представить себе по отдельности, в воображении возникает почему-то один образ — образ трогательного, чистого, такого верного и такого беззащитного до поры существа… Ему противостоит, образ злобного, жадного, ограниченного человека, — почему-то очень уверенного в своей безнаказанности… И если не покарать, то хотя бы выбить его из состояния безмятежности хотелось, видимо, писателю» (Б. Панкин. «Комсомольская правда», 1973, 5 октября).

Критика находила в повести философский подтекст, значительно расширяющий «смысл сказанного по конкретному поводу» (Д. Дычко. «…Чтобы не было неправды и зла на земле». «Литературная Россия», 1971, 30 апреля) и выводящий чаще всего к мысли «о нерасторжимости жизни… о взаимосвязанности и обусловленности всего живого» (Л. Якименко), об ответственности человека за естественное и гуманное развитие жизни.

Как достоинство повести отмечалось, что писатель нигде «не впадает в антропоморфизм», никогда не приписывает Биму человеческих мыслей (Л. Саенко, С. Ялмар). Троепольскому, «чтобы возбудить наш интерес, внимание к животному… нет нужды „возвышать“ его до человека. Он выбирает другое — точно описывая поведение Бима, волчицы, сороки, он просто открывает вам глаза на то, как много в этом поведении, а стало быть, и в мотивах его общего с нашим…» (Б. Панкин). «Чтобы понять живое существо, надо суметь взглянуть на мир его глазами. И Г. Троепольский заставляет читателей совершить такое превращение: мы словно „в облике“ Бима начинаем скитаться в поисках хозяина…» (Н. Бронецкая. «Дружба народов», 1973, № 9).

Исследователь творчества Г. Троепольского В. Скобелев в статье «Требовательная человечность» хорошо определил идейную, нравственную суть «Белого Бима»: «Повесть утверждает добро» как трудную, но «реально выполнимую норму человечности» (Сб. «Голоса времени». Воронеж, 1974).

Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР Г. Н. Троепольскому за повесть «Белый Бим Черное ухо» присуждена Государственная премия СССР 1975 года.

Режиссером С. И. Ростоцким (он же автор сценария) по повести поставлен художественный фильм в двух сериях с одноименным названием (1977 г., студия им. М. Горького).

Повесть издана в большинстве союзных республик на языках народов СССР. Переведена в социалистических странах — на болгарский, чешский, словацкий, польский, венгерский, немецкий (ГДР) языки, а также в капиталистических странах (Швеция, Голландия, Финляндия, Турция, Греция, ФРГ и др.) — всего на двадцати языках.

Впервые — «Новый мир», 1965, № 1.

Первоначальное название (в рукописи) — «Следы на воде».

Очерки «Дорога идет в гору» (см. т. 2) и «О реках, почвах и прочем» представляют в настоящем Собрании сочинений лишь часть публицистического творчества Г. Троепольского.

Известно мнение Валентина Овечкина о рукописи, которую он читал как член редколлегии журнала «Новый мир»: «После прочтения отличной статьи Троепольского, написанной убедительно, страстно, с большой душевной болью, с таким публицистическим накалом, что и мертвого взволнует, главная мысль — о судьбе других малых рек в стране… Желаю статье Троепольского не литературного, главным образом, успеха, а делового, — чтоб она была прочитана всеми людьми, близко заинтересованными в поднятых им вопросах…» (В. Овечкин. Статьи, дневники, письма. М., «Советский писатель», 1972).

Очерк вызвал большое количество писем читателей, в том числе ученых и специалистов.

В 1966 году решением Пленума ЦК КПСС, созванного специально по вопросу мелиорации, образовано Министерство мелиорации СССР, а осушение и орошение поставлены, на строго научную основу и в соответствии с природно-климатическими условиями районов СССР.

После Пленума ЦК КПСС Г. Троепольский еще опубликовал большую статью в двух разделах о проблемах мелиорации пойм малых рек: 1. «Сколько воды человеку нужно?» 2. «Об осушении и „осушении“». — «Правда», 1966, 4 и 5 сентября.

Теперь, в частности на Черноземье, главное в мелиорации, по словам Троепольского, — борьба с эрозией почвы и загрязнением рек, охрана берегов и пойм от нерациональной губительной распашки, орошение и обводнение. Уже добрый десяток лет Облводхозы края занимаются иными проектами, а не теми, печальной памяти «правильными». Кстати, загубленная когда-то «осушением» речка Тавровка (см. очерк) в значительной части находится… на дне водохранилища «Воронежское море».

Хотя очерк «О реках, почвах и прочем» стоил автору нескольких лет труда и волнений, само произведение, выполнив практическую задачу, в настоящее время представляет лишь значение литературное. Поэтому автор счел возможным изменить некоторые фамилии на вымышленные. По его словам, со спасением и сохранением малых рек (и больших!), с обводнением на черноземах пойм (!) для полива немало предстоит сделать нам и потомкам; сами фамилии из прошлого уже не будут иметь конкретного значения, а обладатели их просто-напросто перешли из жизни в литературу и могут быть безличными — «знакомыми незнакомцами», по В. Г. Белинскому.