Екатерина Михеева - Старый дом

Прижимая руки к груди, где за лифчиком лежало письмо к Лине, Таисия, боясь разрыдаться, выбежала в коридор. На улице она спохватилась, письмо пройдет слишком долго. Да и зря она написала Лине правду, надо было просто попросить ее приехать, сами бы здесь разобрались, а то еще заартачится. Девчонки, они глупые, любит, да не поедет, а для Андрея каждый час дорог. И она побежала на почту отбить в Астрахань телеграмму: «Приезжай немедленно Андрей в больнице».

Лина приехала в Еланск в начале следующей недели. Прямо с вокзала, оставив свой чемоданчик в камере хранения, девушка поехала к Андрею в больницу. Ей хотелось поскорее увидеть его, узнать, что с ним, ведь в телеграмме ничего не было сказано толком.

Больницу Лина нашла без всякого труда, но в палату к Андрею ее не пустили. Был сончас.

— Тогда разрешите пройти мне к лечащему врачу, — попросила она дежурную сестру и пояснила: — Я из Астрахани.

— Ну так бы и сказали сразу, — сестра проводила ее в ординаторскую.

— Это хорошо, что вы приехали, — приветливо встретил Лину Бушуев. Он коротко рассказал ей о течении болезни Андрея и, встав из-за стола, предложил: — Идемте, я вас к нему провожу.

Лина радостно встрепенулась, но во всей ее небольшой фигурке и заблестевших вдруг глазах было столько трогательной детской беспомощности и смущения, что Бушуев тепло улыбнулся и ласково ее ободрил: — Ну, ну! Держитесь крепче. Вы ему очень, очень нужны.

— Я это понимаю, — еще больше смутилась Лина, смахивая набежавшую слезинку и проникаясь доверием к этому доброму седеющему человеку. — Но мне тоже трудно, очень трудно. Я даже не знаю, как держать себя с ним при встрече, что ему сказать.

— Да не думайте вы об этом! — серые умные глаза врача затеплились искренним участием и симпатией. — Слова сами найдутся.

…Дойдя до палаты, Лина остановилась в дверях, тоненькая, бледная, в длинном не по росту халате, и не узнавала Андрея в этом изможденном человеке, что лежал на кровати у окна и встречал ее растерянным, страдающим и в то же время счастливым взглядом.

— Как ты изменился! — Она тихонько присела на краешек стула, по-прежнему не зная, что же еще сказать Андрею.

Он схватил ее тонкие горячие ладони и прижал к своим щекам.

— Лина, Линочка… — задыхаясь от радости, повторял он. — Неужели это ты, Линочка? Я должен многое тебе объяснить!

— Лежи, лежи! — испуганно остановила его девушка. — Потом, потом все объяснишь. Только скорее поправляйся.

И для Андрея это стало самым важным.

…На следующий день, когда Ольга принесла в палату лекарство, Андрей как бы между прочим поинтересовался:

— Кто же это в Астрахань написать догадался? Адрес-то где взяли?

— Таисия, кто же больше-то, — вздохнула Ольга, поправляя ему подушки.

Ее ответ и удивил и обрадовал Андрея. Он никак не ожидал со стороны Таисии такого великодушного, благородного поступка. Значит, Таисия сама все за него решила. И раздражение его против этой женщины вмиг исчезло, уступив место уважению и искренней благодарности.

Весь день Андрей был задумчив. Он видел перед собой Таисию, сильную, красивую, но думал о ней уже спокойно, как о родном, близком человеке. Ему было жаль ее, он хотел от всего сердца, чтобы она была счастлива. И кто знает, может быть, даже сожалел в душе, что он-то дать этого счастья ей не смог, и чувствовал себя виноватым перед ней. Ведь как-никак, а он все-таки тоже был увлечен ею, и ее любовь, вероятно, на всю жизнь оставит в его сердце глубокий, неизгладимый след. Ему теперь хотелось повидаться с Таисией, сказать ей что-нибудь особенно хорошее, теплое, чтоб хоть чем-нибудь смягчить эту свою вину перед ней. Однако Таисия не приходила. Она не приходила и в последующие дни. Боялась, что не выдержит характера и, встретив Лину, наговорит этой девчонке бог знает чего. Таисия даже заранее попросила Ольгу, если Лина приедет, приютить ее пока у себя, что та с удовольствием и сделала.

Однажды во время дежурства Ольги Андрей спросил:

— Что же это Тася не стала ко мне приходить? Как хоть она там живет?

— Тяжело ей, вот и не стала. На родину ехать собирается, как ты поправишься.

— А дом-то как же? — искренне огорчился Андрей, приподнимаясь на локтях. — Мне он ни к чему, а она в него всю свою жизнь вложила.

Но Таисия наотрез отказалась принять теперь от Андрея такой щедрый подарок.

— Мне его дом сейчас тоже без надобности. Пускай лучше продаст, а на вырученные деньги выучится как следует.

Она сильно постарела, подурнела за последний месяц. Возле рта и бровей у нее появились светло-коричневые пятна, первые вестники ее положения, у глаз и носа обозначились резкие глубокие морщинки. Таисии сейчас можно было дать гораздо больше лет, но это ее не трогало. После отъезда Лины, которой работа и учеба не позволяли задержаться надолго в Еланске, она по-прежнему продолжала бегать по несколько раз в день в больницу, носила Андрею передачи, но больше никогда не упрашивала Ольгу о свидании с ним. Видеть его после всего случившегося ей было невыносимо тяжело. К тому же она теперь всячески скрывала от Андрея свое положение. Ребенок это только ее радость, и Андрей ничего не должен знать. Зачем все начинать сначала?

Таисия мечтала об одном, чтоб Андрей поскорее встал на ноги, и ей с чистой совестью можно было бы уехать из Еланска. Остаться здесь и принять дом Андрея, это значило постоянно мучиться тяжелыми воспоминаниями, а она этого не хотела. Таисия еще не знала, как сложится в дальнейшем ее жизнь, но зато твердо знала, что счастье совсем не в том, в чем искала она его всю жизнь. И когда Андрею наконец разрешили ходить с костылями по палате, она засобиралась в путь-дорогу: скрывать свое положение становилось с каждым днем труднее.

Таисия взяла с собой и продала лишь те вещи, что принадлежали лично ей, остальные, более ценные, перенесла к Ольге. Ей же она отдала и ключи от дома, окна которого плотно закрыла голубыми ставнями, заперев их изнутри на болты.

Ольга, от которой Таисия тоже скрывала свою беременность, сама все прекрасно видела и пробовала уговорить ее остаться.

— Ну куда ты поедешь, сама подумай? Не хочешь на Базарной жить, со мной оставайся. Светка еще когда из института вернется. Места много, всем хватит. А там к кому приедешь? Ни кола, ни двора. Хоть бы письмо сначала написала, узнала бы все толком.

Но Таисия не соглашалась.

— Сказала поеду — значит, поеду. Не к чему мне здесь оставаться. Работу себе в любом месте найду.

— Это верно, — согласилась Ольга и грустно спросила: — С Андреем-то простишься? Спрашивал он о тебе.

— Не терзай ты меня попусту! — заплакала Таисия. — Простилась я с ним, давно простилась. Но вот о чем просить тебя хочу. Помоги ему тут с домом разделаться. Молод, глуп еще, за бесценок отдаст. И Жука к себе пока возьми. Андрей сам его куда-нибудь пристроит.