Борис Четвериков - Котовский. Книга 1. Человек-легенда

Вначале как будто все шло гладко. Гости пошли ужинать, слышно было, как звякала посуда, как выкрикивали тосты. Но вот Вася заметил, что несколько военных вышли на веранду и о чем-то шушукаются, а затем у парадной двери и на улице появились подозрительные фигуры в штатском… Они явно к чему-то готовились, переговаривались, заняли места возле каждого открытого окна… Если бы они охраняли спокойствие званого ужина, то к чему бы им занимать всю улицу?

Вася видел, что Михаил вынужден был уйти в переулок, чтобы не привлекать к себе внимания… Надо предупредить Котовского! Как это сделать? Если одеться лакеем и войти с блюдом? Принести шампанское во льду? Но вот гости выходят из-за стола, высыпали на веранду… Вот и «капитан Королевский»… Ну, теперь надо действовать! Если упустить этот момент, будет поздно.

Вася уже намеревался подойти со своей лейкой к той клумбе, около которой Котовский-Королевский беседовал с офицером… Но тут он заметил что-то странное в поведении Котовского: Котовский быстро пошел по аллее и вдруг перемахнул через забор! Вася еле успел проследить, куда он направился. И тут обнаружил, что вся свора разведчиков тоже ринулась вслед за Котовским…

Теперь наблюдение перешло к Михаилу. Михаил видел, как Котовский скрылся во дворе одного домика. Тотчас подбежал сюда разведчик, но войти во двор не решился, остался у входа, поджидая других. Вскоре Михаил увидел множество шпиков.

«Оцепляют двор! — догадался Михаил. — Надо звать наших!»

И помчался вызывать дружину на выручку Григория Ивановича, по дороге встретив и Васю.

Решили отбивать Котовского, внезапно налетев на разведчиков.

Но события обернулись иначе.

И Вася, и Михаил были изумлены, когда в номер гостиницы вошел священник. Священник сорвал бороду, сбросил лиловую рясу и, чертыхаясь, полез в ванну.

— Ну, ребятки, сегодня я чуть не влопался! — сообщил Котовский, фыркая и поднимая каскады брызг. — Вот история! Очень неприятно!

— Григорий Иванович! — спросил Вася, влюбленными глазами глядя на Котовского и с нетерпением ожидая подробного рассказа о происшедшем. — Вам принести мохнатое полотенце?

На другой день после званого обеда у французского атташе Котовский докладывал Ласточкину о добытых им сведениях.

Иван Федорович Смирнов очень полюбил этого большого, сильного, мускулистого и всегда полного жизни, энергии, изобретательности человека. Сам Иван Федорович был небольшого роста, недаром и кличка у него была Маленький Ваня. Маленький, а силы неистощимые. Он работал с утра до глубокой ночи: инструктировал, проверял выполнение заданий, расставлял силы, давал указания, писал статьи для подпольных газет, тексты листовок, воззваний, проводил заседания… и нельзя было понять, когда он все это успевал.

— Вы знаете, — говорил Котовский, — иной раз слушаешь, слушаешь этих господ офицеров и еле сдерживаешься, чтобы не выхватить револьвер и не пристрелить их на месте. До какого падения можно дойти в припадке классовой ненависти! И как отвратительно их благоговение перед иностранцами! Они ползают на коленях перед всеми этими д'ансельмами! Мне кажется почему-то, что, не надейся они на всевозможных заокеанских дядюшек, они нашли бы в себе больше силы для защиты кровных своих интересов. Но вообще-то ничто им не поможет.

— Конечно, не поможет! — горячо подхватил Иван Федорович. — Но иностранцы уже сейчас смотрят на Украину как на свою колонию. В Америке даже создан специальный Русский отдел по скупке акций и угодий Украины.

— Мне удалось узнать, — рассказывал Котовский, — что французское правительство ставит условия Директории: во-первых, передачу Франции концессий на все украинские железные дороги сроком на пятьдесят лет…

— Это мы используем для газеты, — пробормотал Иван Федорович, записывая.

— Это не все. Они требуют уплаты всех царских долгов и задолженности Временного правительства. И кроме того, чтобы вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика в течение пяти лет со дня подписания договора велась под контролем представителей французского правительства.

— Ну это ясно! Они не продешевят! — засмеялся Иван Федорович. Аппетит у них хороший!

— Вы понимаете, до какой наглости они дошли! — Котовский сжал кулаки. — И они воображают, что у них что-то получится!

Котовский перешел к деловым сообщениям: в Польшу переброшена из Франции армия генерала Галлера, в Западной Украине усердствует по вербовке солдат в галицийскую армию митрополит униатской церкви Шептицкий, в Ужгород прибыла американская военная миссия, возглавляет ее небезызвестный разведчик Паркер и не уступает ему в опытности и рвении некий пастор Гордон. Еще удалось узнать, что в Одессе новая облава в рабочих районах назначена на такое-то число, что в районе Куяльника, то есть там, где вход в катакомбы и где размещена типография, готовятся массовые обыски.

— Вот как? — встревожился Иван Федорович. — Надо распорядиться, чтобы все дни, пока идут обыски, никто не выходил из типографии и никто туда не входил.

Все сообщенные факты после тщательной проверки использовались для подпольной газеты и листовок.

В листовках разоблачались тайные соглашения интервентов и петлюровцев, разъяснялся смысл событий на Украине. Еще пахло от них свежей типографской краской, а они уже летели в города и села, в воинские части и рабочие цеха, в кубрики французских кораблей, в казармы польских легионеров.

— А теперь вот что, — сказал Иван Федорович, когда выслушал сообщения Котовского, — давайте-ка обсудим, что нам предпринять. Дело в том, что помимо десанта, прибывшего морским путем, интервенты ожидают пополнений, следующих маршевым порядком или на поездах через Румынию. В частности, ожидаются греческие войска. Тут нам придется что-нибудь сделать…

— Вы хотите, чтобы их пощипали наши повстанческие отряды?

— Это во-первых. Во-вторых, мы могли бы — как вы полагаете, Григорий Иванович? — могли бы мы кое-где разрушить железнодорожные пути?

— Сегодня начнем? — спросил Котовский, прикидывая уже в уме, где раздобыть взрывчатки и кого взять с собой в первую очередь на эту опасную операцию.

А ночью они уже отправились в путь. Котовский хорошо ориентировался. Ведь здесь они отступали с Венедиктовым, цепляясь за каждый рубеж, отстаивая каждое село, не отдавая без боя ни одной переправы.

«Ну вот, — подумал Котовский, — дадим бой врагу на этих же рубежах».

Он разбил боевую группу на девять самостоятельно действующих звеньев. Каждое звено должно было произвести два взрыва. Одним было поручено взорвать мосты, другим — полотно железной дороги. Сам Котовский, захватив с собой Васю и Михаила, намеревался пустить под откос первый эшелон с солдатами интервентов, который уже миновал Тирасполь и вот-вот должен был прибыть в Одессу.