Владимир Курносенко - Купим собаку

Щенок был точь-в-точь такой, каким его мечтал его увидеть Андрей. Поджарый, мускулистый, торс и передние лапы в крупном светло-стальном крапе.

Он подрагивал от возбуждения, смешно шевелил обрубком хвоста и поминутно зевал, облизывая розовым языком короткие влажные брыли.

— Собака хорошая, — заметно волнуясь, говорил хозяин. — По нужде продаю…

Он ласково похлопывал, поглаживал щенка по голове, шее, привычно задерживая пальцы на горле и за ушами.

Андрей понимал его сейчас и жалел, но в душе уже поднималось ликование, и он сдерживал себя, заставляя думать, что еще не все, что хозяин еще может отказаться, изменить решение.

— С ним и на охоте другое дело, — обращаясь к Елене, рассказывал мужик, — ежели, например, ты сам ничего не убил, так он тебе других подранков натаскает.

Елена понимающе улыбалась, но, Андрей видел, не слушала. Димка умоляюще смотрел на мать. Ему бы броситься к этому зверю, обнять, погладить… Но лицо матери, несмотря на улыбку, было строгим и немного испуганным. Димка не решился. Андрей сочувственно Наблюдал за ним — он тоже побаивался Елены.

Разговор подошел к концу.

— Значит, договорились, — сдерживая улыбку, сказал Андрей и крепко пожал хозяину руку. — Завтра придем забирать.

На улице таял снег. Побулькивали молодые ручейки, блестя на солнце буровато-зелеными рубчатыми спинками. Петухи, потягиваясь, хрипло перекликались на одной веселой ноте. Машины в облаках мелкой, как туман, грязи проносились мимо с мощным гуденьем.

Андрей, поскользнувшись, черпанул правым ботинком из мутной, горохового цвета, лужи, но только рассмеялся и продолжал шагать дальше. На душе было празднично и легко.

— С ним ведь гулять надо, — сказала Елена, — четыре раза в день.

— Ничего, — весело возразил Андрей, — утром я, вече-ром я, а днем Димка выведет. Правда, Димка?

Елена покачала головой, глядя на него, но промолчала. Андрей обнял ее за плечи, расхохотался, она вырвалась, строго посмотрела на него и не выдержала — улыбнулась.

Дома только и разговоров было, что о щенке.

Андрей с Димкой выбрали «место», в углу, в коридоре, и положили туда старую Димкину рубашку, пока так, для обозначения места…

Теще Андрей сказал: «Покупаем щенка, курцхаара… Не волнуйтесь!». Та кисловато улыбнулась, но сделала вид, что обрадовалась.

За ужином Елена не выдержала, спросила:

— А где же денег столько возьмем? Опять поди с книжки снимать.

— Не бойся! — засмеялся Андрей, — мне в этом месяце премию обещала — выкрутимся.

— А вы знаете, что у них глисты бывают, — встряла теща, — Димочка бы не заразился!

Елена вопросительно посмотрела на Андрея, но он весело подмигнул Димке и махнул рукой.

На следующий день Андрей отпросился с работы пораньше.

Елена накладывала ему в тарелку жареную картошку и улыбалась: «Ты как Димка! Берешь обузу да еще радуешься!»

Андрей посмеивался и ел. «Ничего, ничего, — думал он, — дай срок, дай время».

Он сам помыл посуду, подмел пол на кухне. Потом вышел в коридор и сел на ящик с обувью. Смотрел, как собирается Елена, ждал.

Елена была красивая женщина, так, по крайней мере, казалось ему, — высокая, гибкая, с правильным чистым лицом, с большими распахнутыми глазами. Она выщипывала брови, красила волосы в какой-то ядовитый рыже-зеленый цвет, но он почти не замечал этого. В ее хороший вкус он верил прочно и убежденно. Даром что ли у них в квартире такой блеск и красота. Зайдешь с улицы, в жизни не поймешь, что он просто экскаваторщик, а не артист какой-нибудь.

Елена стояла перед зеркалом, расплющив на зубах верхнюю губу и нежно касаясь ее помадой. Сбоку казалось, что она улыбается.

— Андрюшик, — осторожно приоткрывая рот, говорила она, — а мама вчера сказала, что они туфли грызут.

— Ну что ж, — спокойно возразил Андрей, — пока положим обувь на шифоньер, а потом он приучится. Месяца два, и все.

В коридор вышел Димка, надел шапку и молча уселся рядом с Андреем. Андрей закурил папиросу, достал из ящика ботинки и начал их аккуратно зашнуровывать.

— Да, а пока он не приучился терпеть до улицы, — брезгливо отмахиваясь от дыма, продолжала Елена, — кто за ним убирать будет?

— Я и Димка. Правда, Димыч?

Димка согласно замотал головой.

— А когда ты на работе, а Димка в школе?

— Ну ты уберешь пару раз…

— Я не буду!!

— Ну хорошо, полежит, я приду и уберу.

— Что полежит? А пол! Недавно ведь красили… Ты что, соскучился по ремонту?

Димка испуганно переводил глаза с матери на отца. Андрей пальцами потушил окурок и положил себе в карман. На жену он старался не смотреть.

— Ты не ответил, — Елена повернулась к нему всем корпусом. Один глаз у нее был недокрашен, и лицо выглядело странным, асимметричным, как у камбалы. — А новый сервант, тахту ты тоже на шифоньер поставишь?

— Все. Баста! Никого мы не берем! Раздевайся, Димка!

Андрей, бледный, трясущимися руками, путаясь в шнурках и срываясь, снимал ботинки.

— Да ты что, Андрюш, я же так просто…

Громко, как сирена, завыл Димка. Андрей стоял на кухне и пустыми глазами смотрел на стену.

Елена из коридора, одетая, плача звала его:

— Андрюша, пойдем… Ну перестань, я же шутила… Ну чего ты, ну извини…

22 июля 1976.

Псевдоним Владимира Владимировича Курносенко (прим. верстальщика).