Михаил Булгаков - «Мой бедный, бедный мастер…»
- Название:«Мой бедный, бедный мастер…»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вагриус
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9697-0364-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Булгаков - «Мой бедный, бедный мастер…» краткое содержание
Известный знаток творчества Михаила Булгакова В. И. Лосев реконструировал историю создания одного из самых известных романов XX века. В томе представлены все сохранившиеся важнейшие редакции романа. Каждый из текстов заметно отличается от последующих, каждый по-новому интерпретирует описываемые события и героев «закатного» романа, добавляя к ним новые яркие штрихи…
Представлен в томе и канонический текст «Мастера и Маргариты».
Для любящих творчество М. А. Булгакова чтение этого подробно и со знанием дела откомментированного тома — увлекательнейшее занятие. Читатель проследит эволюцию замысла, увидит, как крепла рука мастера, как преображалось произведение, связанное тончайшими нитями с современной писателю действительностью.
В оформлении использованы фрагменты иллюстраций Б. А. Маркевича к роману М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
«Мой бедный, бедный мастер…» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— «Наша марка»!
Поэта и редактора не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно «Наша марка», сколько сам портсигар. Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его дважды сверкнула на мгновенье синим и белым огнем бриллиантовая буква «F».
Тут литераторы подумали разно. Крицкий: «Нет, иностранец…», а Понырев: «Вот, черт его возьми! А?»
Поэт и владелец портсигара закурили, некурящий Крицкий отказался.
«Надо будет ему возразить, а то он уж очень бойко разговорился,— решил Крицкий,— и возразить так: да, человек смертен, но никто против этого и не спорит. А дело в том, что…»
Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец.
— Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
«Какая-то нелепая постановка вопроса…» — помыслил Крицкий и вслух сказал:
— Ну, здесь уже есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собою разумеется, что если мне на Бронной свалится на голову кирпич…
— Кирпич ни с того ни с сего,— внушительно перебил неизвестный,— никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в каком случае не угрожает. Вы умрете другою смертью.
— Может быть, вы знаете, какой именно? — с совершенно естественной иронией осведомился Крицкий, вовлекаясь в какой-то нелепый разговор,— и скажете мне?
— Охотно,— отозвался незнакомец. Он смерил Крицкого взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз… два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — несчастье, вечер — семь…» — и громко и радостно сказал: — Вам отрежут голову.
Понырев дико и злобно выпятился на назойливого неизвестного, а Крицкий спросил, криво усмехнувшись:
— А кто именно? Враги? Интервенты? Японцы?
— Нет,— ответил собеседник,— русская женщина, комсомолка.
— Гм…— криво усмехнувшись шуточке неизвестного, промычал Крицкий.— Ну, это, извините, маловероятно.
— Прошу и меня извинить,— ответил иностранец,— но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?
— Нет, секрета здесь нет. Сегодня в десять вечера в «Массолите» состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.
— Нет, этого быть никак не может,— твердо возразил иностранец.
— Это почему? — спросил Крицкий, уже с некоторым раздражением.
— Потому,— ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы,— что Аннушка уже купила постное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится.
Тут, понятное дело, под липами наступило молчание.
— Простите,— сказал Крицкий, дико глядя на мелющего чепуху иностранца,— при чем здесь постное масло, и какая Аннушка?
— Постное масло здесь вот при чем,— вдруг заговорил Понырев, очевидно решив объявить незваному собеседнику войну.— Вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?
— Иван! — воскликнул Крицкий.
Но иностранец ничуть не обиделся, а, наоборот, превесело рассмеялся.
— Бывал, бывал, и не раз! — вскричал он со смехом, но не сводя несмеющегося глаза с поэта.— Где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Помилуйте, дорогой Иван Николаевич, кто же вас не знает? — Здесь иностранец вытащил из кармана вчерашний номер литературной газеты, и Иван Николаевич увидел на первой же странице свое изображение и свои собственные стихи.
Однако на сей раз это еще одно доказательство славы и популярности ничуть не обрадовало поэта.
— Я извиняюсь,— сказал он, и лицо его потемнело,— вы не можете подождать минуточку, я хочу товарищу пару слов сказать.
— О, с удовольствием! — воскликнул иностранец.— Здесь так хорошо под липами, а я, кстати, никуда и не спешу.
— Вот что, Миша,— зашептал поэт, оттащив Крицкого в сторону,— это никакой не интурист, а шпион. Это русский эмигрант, перебравшийся к нам. Спрашивай у него документы, а то он уйдет…
— Почему ты думаешь?..— встревоженно шепнул Крицкий, а сам подумал неприятно: «А ведь, пожалуй, он прав…»
— Уж ты мне верь,— засипел ему в ухо поэт,— он дураком прикидывается, чтобы выспросить кой-что. Ты слышишь, как он по-русски говорит? Идем, задержим его, а то уйдет…
И поэт за руку потянул расстроенного Крицкого к скамейке.
Незнакомец не сидел, а стоял у скамейки, держа в руках какую-то книжечку, плотный конверт великолепной бумаги и визитную карточку.
— Извините меня, что я в пылу нашего спора забыл представить себя вам. Вот моя карточка, вот мой паспорт, а вот и приглашение, в котором меня просят приехать в Москву для консультации,— веско сказал иностранец, проницательно глядя на обоих литераторов.
Те сконфузились. «Черт, слышал все…» — подумал Крицкий и вежливым жестом показал, что в предъявлении документов нет надобности. Пока иностранец совал их Крицкому, поэт успел разглядеть на карточке слово «Professor» и начальную букву фамилии, опять-таки «F».
— Очень приятно,— смущенно сказал Крицкий, и иностранец спрятал документы в карман.
Отношения таким образом были восстановлены, и все трое опять сели на скамью.
— Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? — спросил Крицкий.
— Да, консультанта,— подтвердил профессор.
— Вы — немец? — спросил Понырев.
— Я-то? — переспросил профессор и вдруг задумался.— Да, пожалуй, немец,— сказал он.
— Вы по-русски здорово говорите,— заметил Бездомный.
— О, я вообще полиглот,— ответил профессор.
— А у вас какая специальность? — ласково осведомился Крицкий.
— Я специалист по черной магии.
«На тебе!!» — стукнуло в голове у Понырева.
— И… и вас по этой специальности пригласили к нам? — заикнувшись, спросил Крицкий.
— По этой пригласили,— подтвердил профессор,— тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи Бэкона и бенедиктинского монаха Гильдебранда, тринадцатого и одиннадцатого веков… Захотели, чтобы я их разобрал… Я специалист единственный в мире…
— А-а! Вы историк? — с большим облегчением и уважением сказал Крицкий.
— Я — историк,— подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу,— сегодня вечером на Патриарших будет смешная история.
И опять крайне удивились и редактор, и поэт, а профессор поманил обоих к себе пальцем и, когда те наклонились к нему, прошептал:
— Имейте в виду, что Иисус существовал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: