Дмитрий Азов - Расти, березка! (рассказы и очерки)

И вот боевой расчет возле машины. Порядок заведен строгий. Люди имеют дело со взрывчаткой, с взрывоопасными предметами. Поэтому командиры, политработники не раз беседуют с воинами, тщательно инструктируют, напоминают о правилах безопасности.

И военком приветливо встретил саперов: — Ждем, очень ждем. Понимаете, такое дело… Надо срочно ехать в село Яковцево. Председатель сельсовета знает всю эту историю, покажет место.

Пылит по проселку машина, подпрыгивает на ухабах, везет саперов. А встреча везде одна: радостная, как с родными людьми.

Сбегает с крыльца председатель сельсовета, здоровается с офицером и с солдатами за руку.

— Вот молодцы! Не ждали так скоро. Но, может, сперва пообедаете?

— Лучше уж сперва посмотреть, — смущенный теплым приемом, отвечает младший лейтенант Шушков.

Председатель, хотя и не молод, старается походить на военного. Застегивает пиджак на все пуговицы, садится с офицером в кабину. Командует:

— Коли так, вперед!

Выехав за околицу, они еще долго петляют по пыльной дороге, утопающей в безбрежном пшеничном море. Тугие колосья клонятся к земле под тяжестью зерен. И трудно представить, что над этой плодородной землей когда-то громыхала война… А когда машина остановилась и солдаты окружили председателя, он рассказал:

— В тот день германцы бомбили в Горьком автозавод и нефтебазу. Лет мне в ту пору всего-то десять было, да и прошло уже сколько лет, а как сейчас вижу: наши «ястребки» прихватили стервятников. Потом от этой кучи малы отделился один, с крестами, а ему во след — наш «ястребок» со звездами, вот-вот настигнет. И тогда с того, фашистского, черненькие точки — вниз. Ну, точки не точки они, а бомбы, вот уже слышу свистят, аж мороз по коже. Упали на поле, а взрывов нет. Я с другими мальчишками прибежал сюда — любопытно все же, да тут никаких бомб нет, только дыры в земле зияют, будто столбы стояли и кто-то их вынул. Тут вот, на этом месте. Сержант Сергей Кузьмичев спросил:

— Выходит, на бомбах пшеница растет?

— Так оно получается, — покивал председатель.

На ладони Сергея лежал колосок, ребристый, как штык. Зернышки — будто патроны в обойме.

Сержант — горьковчанин, а служит далеко от родных мест, но вот военная служба привела его почти к дому. Да как отпроситься, когда боевые друзья спешат к опасному месту. Вот к этому полю, что раскинулось до самого горизонта. Кузьмичев не новичок в саперном деле. Вместе с младшим лейтенантом Шушковым, тоже из Горьковской области, с Петром Екименко из Ростова да минчанином Александром Обметко много он уже поколесил по дорогам, не одну сотню взрывоопасных предметов уничтожил.

Кузьмичев — правая рука младшего лейтенанта, его первый помощник. Недавно во взвод прибыли молодые солдаты. Сергей занимался с ними так же, как когда-то с ним младший лейтенант. Некоторые из ребят, едва переступив порог казармы, скорее рвутся на задание, на «горячее» дело. Нетерпеливо спрашивают:

— Когда же бомбы начнем извлекать?

Кузьмичев не уставал разъяснять:

— Не торопитесь. Сапер ошибается всего один раз. Потому сперва надо научиться деликатному обращению с такими предметами. К подвигу ведут знания и упорный черновой труд. Бывает, прежде чем доберешься до той проклятой бомбы, тысячу раз потом умоешься, горы земли перекопаешь.

Затем сержант брал в руки зажигательную трубку и так же терпеливо объяснял:

— Вот смотрите. В трубке тридцать сантиметров. Вы подкладываете ее под мину или бомбу и поджигаете. Горит она один сантиметр в секунду, и за это время вы должны добежать до укрытия. А с какой скоростью вы бежите и где укрытие? Арифметика простая, но в этой арифметике жизнь сапера. Мелочей здесь нет, а пустой героизм и удаль всегда оборачиваются бедой, порою, непоправимой.

Так убежденно и страстно сержант обучал молодых солдат, передавал им опыт.

А теперь Сергей Кузьмичев стоит на поле, мнет в руке колосок. Выдавил несколько зерен, положил в рот.

Ветер утих. Солнце палит нещадно. Потрескалась земля, изрезали ее черные, глубокие морщины, на дороге толстый слой серой пыли, и где-то здесь, в глубине земли, затаились неразорвавшиеся бомбы. Все вокруг показалось теперь строгим, суровым. Как на войне. Выдержат ли молодые солдаты трудный экзамен?

— К сожалению, точно место указать не могу. Времени-то сколько прошло! Извините вы уж меня, — говорит председатель. — Помню, что на этом гектаре.

— Проведем разведку, — приказал младший лейтенант Шушков. — Товарищ сержант, разверните прибор! А вы, товарищи, аккуратнее, пшеницу зря не топчите.

Прощупывают, прослушивают саперы, как доктора, каждый клочок земли, шаг за шагом. Несколько часов идет разведка, но результатов нет. Не ошибся ли председатель? Шутка ли — тридцать лет!

Присели у дороги передохнуть.

— Не унывать, хлопцы! Терпение! — улыбается младший лейтенант.

Сержант Кузьмичев спросил:

— А помните, товарищ младший лейтенант, мы из-под воды доставали бомбы?

— Еще бы не помнить!

Это было в Гагаринском районе, Смоленской области. Местные рыбаки обнаружили бомбу, а точное место потом запамятовали. Несколько дней рылись саперы в иле и в тине. И все же нашли, да не одну, а три!

— А в Калинине, помнишь? Две недели искали! — Это уже говорит младший лейтенант. — Метров на пять колодец отрыли…

— Так ведь и там искали одну, а оказалось две…

Вспоминают офицер и сержант, а солдаты притихли, слушают.

И, словно в награду за терпение, вскоре прибор показал наличие металла.

Командир поставил флажок на подозрительном месте. Затем прибор сработал еще. Саперы уже далеко вышли за пределы границ, указанных председателем.

Четыре дня вели разведку саперы. Обнаружили еще два подозрительных места. А потом в ход пошли лопаты.

Саперы вставали рано утром, бежали к ближайшему пруду. Будто парным молоком, окатывались теплой водой, наскоро завтракали и уезжали в поле.

Немало перекопали они земли в первый день, но до бомбы так и не добрались. Усталые, невеселые, возвратились в село. Старушка, к которой определили солдат на постой, пожалела:

— Смотрю на вас, детки, тяжелая у вас служба! От зари до зари. А уж опасная-то какая… страсть!

— Не беспокойся за нас, бабуся, — отвечали воины. — Мы привыкшие. Потом веселее будет.

И верно, напали на точный след, работа веселее пошла.

Длинными летними вечерами сидели на скамейке возле избы. И сюда — со всего села молодежь. Прежде всего, конечно, мальчишки, потом, смущаясь и прикрываясь косынками, сельские красавицы, как на смотрины, за ними, в накинутых на плечи пиджаках, парни, колхозные механизаторы, первостатейные женихи. Но в эти вечера даже не танцевали, одолевали солдат расспросами. А первый рассказчик — сержант Сергей Кузьмичев. Потом как-то и младшего лейтенанта разговорили: последнее время он молчаливым стал, видать, затосковал по своей Танюше.