Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон

С особенной убедительностью обрисован в романе Виктор Ховань, наделенный неповторимой и яркой индивидуальностью, остротою восприятия жизни, глубокой эмоциональностью. Герой становится поэтом, ему суждено войти в ряды творцов новой культуры.

На верную дорогу выходят и товарищи Хованя. Умный и даровитый Коля Зорин первым среди них нашел свое призвание, и следовательно, и место в обществе. Лене Компанеец честность и прямодушие помогли ощутить отвращение к бесчеловечным разглагольствованиям Опанасова. А ее брат, пылкий Андрей, решил идти в Красную Армию, если враги Советской России попытаются нарушить ее рубежи.

Так, за шагом шаг, шло духовное созревание молодых верхнереченцев, незаметно для самих себя они поднимались по ступеням гражданского самосознания и, наконец, поняли, что решающий выбор ими уже сделан и непроходимая черта отделила их от Кагардэ и Опанасова. «Лидеры подонков», «организаторы отребья», что совсем недавно пытались тащить за собою веривших им ребят, находят позорный, заслуженный ими конец.

Поэтика «Вечернего звона» — «Одиночества» — «Закономерности характеризуется органичным сопряжением пластичности и обобщенности, фактической достоверности и творческого вымысла.

Изображая характеры и явления широкого эпического масштаба, Николай Вирта вместе с тем неизменно избирает местом действия своих романов Тамбов и Тамбовщину. Одна из глав «Вечернего звона» открывается глубоко автобиографическим признанием: «Тем же, кто провел в этом городе юность… тем, кто был молод там и оставался молодым, возвращаясь туда через многие годы, — как им не благословлять этот город, один из многих виденных и единственный из оставшихся в сердце?

…Потому что у каждого есть свой Тамбов».

Эпический художник нуждается в определенной точке приложения своих художественных замыслов. Можно сказать, что Тамбов был для Николая Вирты тем же, чем был Дальний Восток для Александра Фадеева или Саратов для Константина Федина.

Прототипы были для Николая Вирты точкой опоры, дававшей возможность соединить художественное исследование с реальным движением времени.

В этом отношении писатель продолжал традицию, отчетливо намеченную уже в первые годы существования советской литературы романами А. Серафимовича «Железный поток» и Д. Фурманова «Чапаев», «Мятеж». В этих книгах шла речь о реальных событиях времен гражданской войны и о реальных исторических личностях. Однако их авторы не ограничивались переложением документального материала, а создавали характеры яркие, самобытные, достойно представлявшие революционное время.

Во второй половине тридцатых годов, когда был напечатан роман «Одиночество», появились «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Педагогическая поэма» А. Макаренко — книги, художественная сила которых определяется и достоверностью фактов, положенных в основу повествования, и ярко выраженным творческим началом, активным и страстным идейным осмыслением изображенного. Лучшие произведения Николая Вирты, таким образом, находились в русле весьма перспективной художественной тенденции.

В четвертом томе Собрания сочинений Николая Вирты помещены рассказы, очерки, мемуары, публицистика. Здесь читатель найдет произведения, посвященные Великой Отечественной войне. Наиболее примечательное из них — «Катастрофа», рассказывающая о разгроме гитлеровских полчищ под Сталинградом — кульминационном моменте, предопределившем исход всей войны.

«Мне довелось видеть фельдмаршала в день пленения и быть среди тех, кто в лютую февральскую ночь 1943 года сопровождал его на хутор Зворыгино, в штаб Донского фронта, которым командовал Рокоссовский…» Это Николай Вирта говорит о командующем шестой германской армией фон Паулюсе. Повествуя о событиях, очевидцем которых он был, писатель вновь удачно соединяет достоверность исторического исследования и образную силу художественного обобщения. Рядом с вымышленными диалогами — точные тексты приказов прославленного командарма Чуйкова, цифры, характеризующие сокрушительные потери нацистов на берегах Волги, сообщения о кровавых зверствах, совершенных фашистами; о зверствах, «перед которыми бледнеют все «подвиги» Тамерлана и прочих человекоубийц, потому что к ним снова готовятся там, где гнездятся и распространяют свою власть и влияние забывшие уроки истории реваншисты и иже с ними».

В годы войны Николай Вирта вел активную публицистическую работу. Его корреспонденции постоянно печатались на страницах газет «Правда», «Известия», «Красная звезда». В очерке «Час рассвета», написанном в дни победного завершения войны, тесно слиты воспоминания, раздумья, переживания писателя, суммированы и заново осмыслены его наблюдения военных лет. А видел он многое, был среди советских людей, сражавшихся на фронте и работавших в разных районах нашей страны. Вот и встают перед ним защитники Мурманска, отстоявшие Заполярье; рабочие и колхозники Узбекистана, которые давали стране хлопок и пшеницу, прокладывали новые каналы, принимали в свои семьи осиротевших детей, привезенных из западных областей Советского Союза; горцы Памира, отправлявшие на фронт металл, мясо, теплые вещи; женщины Тамбовщины, доблестно трудившиеся на колхозных полях Вспоминает писатель и защитников Сталинграда, и жителей Воронежа, восстановивших свой разрушенный город, и советских воинов, освободивших Прагу… А как итог всего — Красная площадь, наполненная людьми, пришедшими праздновать Победу. Вот как широко, многосторонне охвачен подвиг советского народа в емком повествовании, написанном с неподдельной взволнованностью. И за каждым фактом — впечатления очевидца, личное участие писателя в делах и заботах Родины.

В своем стремлении запечатлеть героические дела военных лет Николай Вирта обращался не только к собственным воспоминаниям, но и к документам, позволившим ему воспроизвести исторически значительные события. Тому пример такое произведение, как «Ваши радиограммы подтверждены боями», в основе которого записи бесед с Елизаветой Яковлевной Вологодской, отважно действовавшей за линией фронта, передававшей по радио нашему командованию важные сведения о расположении и передвижении вражеских войск.

Богатый опыт военных впечатлений послужил материалом для художественного обобщения в рассказах писателя. Действие рассказа «На проезжей дороге» ограничено четырьмя стенами колхозной избы, но на этой тесной площадке встречаются люди, прежде незнакомые, а теперь ставшие соседями, попутчиками, соратниками, готовыми помочь друг другу словом и делом. Здесь и воины, и труженики тыла, все они с удивительной легкостью достигают взаимопонимания. Повествуя об увиденном, писатель не скрывает своей нежности «к этой семье, где радости и беды разделяются без лицемерия, где живет сила, исцеляющая раны, обновляющая душу, неиссякаемая и непобедимая». Рассказчик признается, что он отсюда «уехал, чтобы никогда сюда не возвратиться, и всегда возвращаться с сердцем». И правда — написанные им страницы, дышащие благодарностью и любовью, — это и есть подлинное возвращение — память художника. Так вновь и вновь обращался писатель к воспоминаниям военных лет. Тема памяти о войне становится организующим началом в композиции многих рассказов. В рассказе «Вечерние тени» только что вернувшийся из армии Мартын, в поисках друзей случайно встретившись в покинутом ими доме с милой, приветливой Варей, прежде ему незнакомой, проникается чувством взаимопонимания, вспоминая с нею о погибших…