Михаил Соколов - Искры
- Название:Искры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1954
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Соколов - Искры краткое содержание
Роман старейшего советского писателя, лауреата Государственной премии СССР М.Д. Соколова «Искры» хорошо известен в нашей стране и за рубежом. Роман состоит из 4-х книг. Широкий замысел обусловил многоплановость композиции произведения. В центре внимания М. Соколова как художника и историка находится социал-демократическое движение в России. Перед читателями первых 2-х книг «Искр» проходит большая часть пролетарского этапа освободительного движения в России — от I съезда РСДРП до революции 1905–1907 годов.
Искры - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Леон вскрыл письмо и попытался читать его при лунном свете, но письмо было написано карандашом, и невозможно было ничего разобрать.
— Ну, да теперь я знаю, об чем тут, — вслух промолвил он и задумался. «Завтра переселюсь на квартиру… Нет, сначала попрошу хозяйку все побелить, окна помыть, чтоб меньше хлопот было. Потом кровать, стол и стулья надо перевезти. Цветов купить, от них красивей в квартире будет», — намечал он в уме, что надо сделать к приезду Алены.
Мимо казармы часто проходили шахтеры, через раскрытые окна из холостяцкой половины доносился шум, споры играющих в карты.
Леон отпер квартиру и взял узел, но Игнат Сысоич не дал поднять его, — сам понес.
Торопясь переговорить, пока не было Чургиных, Леон рассказал, в каких условиях работают шахтеры, о несчастных случаях говорил, об аварии лебедки и гибели Мартынова. Игнат Сысоич ни разу не прервал его и только курил цыгарку за цыгаркой.
— Ну, я было погорячился, сказал Илюше, мол, брошу ее, могилу эту, а теперь раздумал: где лучшая жизнь найдется нашему брату? А если Алена решилась переехать ко мне, и совсем теперь думку эту выкину из головы. Буду тут устраиваться. Да и вы собирайтесь и переезжайте сюда.
Игнат Сысоич некоторое время молчал, затем, пересев на скамейку, как всегда медлительно ответил:
— Что ж советовать тебе, сынок? По всему видать, шахта не дюже тебе дается, спасибо, хочь сам цел остался. Ну, а бросишь ее, как ты хотел, так куда же подаваться? В хутор? Там дела тоже не сами в руку идут, да и выселили тебя… — Он покачал головой, как бы что-то решая, и с грустью в голосе заключил: — Нет, сынок, что с воза упало — пропало. Теперь и я понял: конченные мы люди в хуторе. Без земли, без денег там нам делать нечего, — правду тогда Илюша толковал. — На что Степан — и тот не удержался: подал прошение, что хочет выходить из казаков. А нам… — Он безнадежно махнул рукой. — Оставайся тут, сынок. Приедет Алена, обвенчаем вас, да и живите, детки. Я завтра с Илюшей потолкую, и с попом условимся. Ну, а мы хоть нонче соберемся с матерью и переедем сюда… Вместе оно и горе легче переносится.
На этом разговор их оборвался. В комнату со слезами на глазах вбежала Арина Дубова.
— Ой, боже ж мой, Сысоич, родной!.. — заголосила она.
…В эту ночь Чургин дал телеграмму на станцию Донецкую, на имя кундрючевского атамана Калины, извещая Егора Дубова о смерти его сына — Пети.
Глава тринадцатая
1
Буйно цвели в этом году сады.
По ночам курились над ними теплые дымки тумана, щелкали и яростно пересвистывались в них соловьи, а лишь вставало солнце и рассеивались туманы, опять чистые и светлые белели сады далеко вокруг и хутор утопал в цветах. И вновь лились тогда по тенистым кундрючевским уличкам густые медовые запахи яблонь, текли в хаты, в горницу Алены, и от них, от этого неудержимого дыхания весны, чище, и светлей, и возвышенней становилось на душе, и хотелось жить, и жить счастливо.
Но не было счастья у Алены.
В Кундрючевке все шло той же извечной дорогой. Дни хуторяне проводили в степи и на левадах, торопясь управиться с полевыми работами, поздним вечером возвращались домой, а утром, лишь зажигались над лесом зори, вновь громыхали по хутору брички, опять слышался свист кнутов и чабанских арапников, и в хуторе оставались лишь дети да старики.
Все так же по вечерам шумели на гребле ребячьи гульбища.
Но одного хуторянина не видали кундрючевцы этой весной в степи — Степана Вострокнутова. Продав коня, чтобы выплатить долг Загорулькину, и еле выручив у него свои полпая земли, Степан этой весной явился на лагерный сбор с одной шашкой да плеткой в руке. Командир сотни, выместив на нем злобу, доложил по начальству. Степана вернули в хутор, а вскоре в Кундрючевку пришла строгая бумага из канцелярии наказного атамана за подписью полковника Суховерова.
Калина, посоветовавшись с Нефедом Миронычем, собрал стариков, и вынес сход решение: за отказ служить государю, за позор казацкой чести, согласно с бумагой Суховерова, лишить Степана Вострокнутова казацкого звания, надельногр пая земли и выселить из пределов хуторского юрта. Потом эта земля была от общества сдана в аренду Нефеду Миронычу по два рубля за десятину в год.
И еще вынес сход решение: Егора Дубова, за разбой и порчу имущества Нефеда Мироныча Загорулькина, предать общественному позору и предупредить, что, если он еще так сделает, сход лишит его казацкого звания и надельного пая земли.
Егор подал жалобу наказному атаману, а Степан, заколотив хату досками, покинул родной хутор и уехал искать счастья в Югоринске на металлургическом заводе Суханова.
У Алены дни проходили скучно. Обеда работникам в степи она не готовила, так как Нефед Мироныч не хотел, чтобы его дочь ухаживала за батраками, и нанял поденщицу, а в поле работать ей не разрешал, потому что и без нее было кому, и ей нечего стало делать. Изредка она заходила в лавку, но там торговала мать. Алена не знала, что отец умышленно делает все это, чтобы ей надоело сидеть без дела и легче было бы склонить дочь к выходу замуж за казацкого сына — Семку Гавриленкова.
В хутрре ходил слух, что на троицу Алену повезут под венец, но это ее не беспокоило. «До троицы я буду Дороховой», — думала она. Однако нареченный ее стал все чаще являться в хутор, обращался с нею на улице развязно и однажды на людях облапил ее. Алена дала Семке пощечину и перестала ходить на улицу.
Нефед Мироныч явился к Алене в землянку, грубо спросил:
— Ты откуль это моду такую взяла — щелкать женихов по морде? За что ты его ударила?
— За то, что он хочет опозорить вашу дочку… — ответила Алена. — Это он при народе, а когда один — не с тем пристает.
Нефед Мироныч растерялся, почесал бороду.
— Гм… Ловко. По правде говоря, так это по-моему, — сказал он и ушел. Он и гордился тем, что дочь его достойно отстаивает девичью честь, а вместе с тем и тревожился: «Вот они, деточки, какие пошли: жениха — по морде, отцу — такие слова. Так оно дойдет до того, что отец должен у нее разрешения просить, за кого ее замуж отдать».
Дарья Ивановна знала, что Алена отнесла некоторые вещи к Дороховым и что-то замышляет, но она также хорошо знала, что станется с дочерью, обвенчайся она тайно с Леоном. И решила Дарья Ивановна уговорить Алену не перечить отцу и не кликать беду на себя.
— Не доведется нам, доченька, сделать по-своему, сердцем чую, — сказала она как-то Алене. — Отец закатает арапником и тебя, и Левку, если вы тайно обвенчаетесь. Покорись ему, будь он проклят, казнитель!
— По-нашему не будет, маманя, но и по его не будет! — решительно заявила Алена. — Я поеду с вами на ярмарок и сбегу к Леве. Дайте мне сто рублей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: