Борис Лапин - Избраное

Прогуливаясь по незнакомому городу, Аратоки не заглядывал на окраину. Он два раза прошелся по главной улице. Потом заглянул в кафе. Выпил слабого красного еина с мухой на этикетке. Опять прошелся по улице и вернулся к себе в гостиницу. По предписанию он должен был явиться к своему начальнику ровно в шестнадцать часов на аэродром. Оставалось еще четыре часа.

Аратоки скучал. В городе никто не знал его. Японцев было много: все зажиточные купцы, агенты фирм и военные. Здесь Аратоки мог бы занять первое положение повсюду. Офицер… Летчик… Из столицы…

Даже хозяин гостиницы, прочтя в книге проезжих: «Место прибытия — город Токио», не знал, как лучше принять его. Он говорил с Аратоки, прибавляя к каждой фразе: «по моему глупому разумению» и «я глупо думаю, что так».

— А кто тут есть наиболее почтенный из жителей города? — спрашивал Аратоки.

— Я так глупо думаю: здесь только два стоящих дома и еще есть Сен Ок-хион, владелец завода — ремонт судов. Кореец, но в доме, сударь, бывают старшие офицеры гарнизона. Сен-аги, дочка, в прошлом месяце вернулась из Нагасаки. Высший женский колледж.

— Красивая ли, хозяин-сан?

— Лилия, летчик-сударь!

— Как же с ними познакомиться?

— Я глупо думаю, что — нанести визит господину Сен, сударь.

Так и поступил Аратоки.

Господин Сен Ок-хион жил в двухэтажном особняке, близко от кионсанской гостиницы.

Аратоки был принят в первом от вестибюля зале. Здесь не было никакой мебели — были подушки и валики для гостей, разбросанные на полу. В углу — красный столик в четверть метра высотой. Иллюстрированные журналы. Здесь был деловой приемный зал. Личные гости семьи господина Сена проходили обычно в гостиные, расположенные в глубине дома.

За тонкими планочными стенками начались движение и беготня. Стенка раздвинулась. Вышел подвижной низкорослый кореец в белой шелковой кофте, в вышитых шароварах. В левой руке он держал визитную карточку Аратоки.

Он сказал очень сладко, управляя голосом ровно настолько, чтобы не кричать на японского офицера:

— Извините, скажите господину генералу, что я каждый месяц даю пожертвования «Любвеобильному обществу». За эту неделю я дал четыреста иен жертвам землетрясения, военным вдовам и Дому моряков. Ко мне каждый день присылают младших офицеров.

— Я явился к вам без всяких распоряжений, господин Сен.

— Извините, я думаю так, что распоряжаться мною не может никто, кроме императорской власти.

— Вы ошибаетесь, господин Сен.

— Я всегда ошибаюсь с моим глупым разумом…

— Я явился по желанию…

— Меня никогда не спросят о моем желании. Я не даю больше ни копейки ни на землетрясения, ни на водотрясение, ни на неботрясение. Извините, прошу вас передать.

— Я, извините, не сборщик, господин, извините, Сен.

— Кто же вы?

Получалось неловко. Корейский негоциант проявлял удивительную грубость. «Может быть, зарубить его на месте? Глупо, нет повода для гнева. За глупость дело может обернуться высылкой. Разжалованием в солдаты».

Аратоки забормотал извинения. Он, собственно, незнаком, но прибыл на жительство и на службу в город Кион-Сан… Услыхал о господине Сене еще в Фу-зане… Наиболее выдающийся гражданин…

— Сочту за честь, господин капитан, — еще более вежливо сказал хозяин.

— Не будучи ни с кем знаком, решил направиться к вам…

— Если смею вам советовать, — в чужом городе приятно посещать кинематограф, господин капитан. Там можно найти самое лучшее общество.

(«Он, несомненно , издевается!»)

— Ваш начальник, командир воздушного гарнизона, бывает у меня запросто. Не знакомы еще с ним? У меня бывает и подполковник Садзанами. Мы очень одобряем кинематографы, господин.

— До свидания, господин Сен, прощайте.

— Прощайте.

Аратоки поклонился. Поклонился и Хозяин. Аратоки еще поклонился. Хозяин еще поклонился. Потом оба быстро закланялись друг другу, вежливо присасывая воздух.

— Прощайте, благодарю вас, господин Сен.

— Прощайте. Ходите в кинематографы. Благодарю вас, господин Аратоки.

— Прощайте!

— Благодарю вас.

— Прощайте!

Аратоки, откланявшись, повернулся и, как мог скоро, выбежал из дома. Кипарис в палисаднике толкнулся ему под ноги…

«Теперь он будет рассказывать начальнику гарнизона… Ишь ведь — «бывает у меня запросто»… Зачем я пошел?.. Еще говорят, что японский офицер в доме корейца — бог… «Я спросил: «Что написано, систер, на двери этой лиджендэд тум?..» Еще бы, — он запросто с губернатором, с начальником гарнизона…»

У входа в палисадник остановился лимузин. Шофер открыл дверь. С подножки спрыгнула девушка. В белой кофте и юбке из змеиного шелка, шитых по корейской моде. Смуглая, длинноногая, веселая. Она держала теннисную ракетку. Рукоятка была спрятана в широком рукаве кофты.

Сен-аги… (Барышня Сен…)

Аратоки постарался пройти, глядя вперед и над горизонтом. Девушка посмотрела с недоумением, но без любопытства.

«Ну погоди, проклятый Сен!»

Быстро шагая по неровной и грязной улице, Аратоки постепенно успокаивался. «Небеса были пепел и собэр, ночью в тот незапамятный ийр, — это был одинокий октобэр…» «Зачем я так сделал?.. Теперь начнется унижение… Он мне совершенно не нужен…»

По сторонам не глядел. Все вокруг мелькало и сливалось. Споткнулся. Пошел мимо красных домов.

«Ах, Чосен!.. Дурачье все писаки, которые изображают корейцев, кроткий народ… добрый народ… какое-то странное помешательство, ясная грусть об утраченном счастье… Болтуны! «Листья были криспед энд сир..» Послать бы их к такому Сену… Какое это счастье он утратил?.. В общем никакого позора нет… Стыдно немного — не принят у корейца… Но позора нет… Страна утренней тишины. Как это дают так богатеть корейцам?..»

Он немного развеселился. «А девчонке-то я, кажется, понравился… Воспитана по-японски, в Нагасаки…»

Его шаги стали медленней. Огляделся по сторонам. Начались незнакомые места. Оживленная узкая и вонючая улица.

Хижина — глина и камыш, рядом домик — черепичная крыша с балконом. Что за улица? Повсюду вывески кинематографов, кабаков и веселых заведений.

Налево свернул в переулок — был виден край залива и цинковый волнистый забор какого-то портового склада.

Прошли две китаянки. Молодая и старуха. У них была походка больных — ноги завернуты в уродливые крошечные туфельки. Черные шелковые рукава. Зонтики.