Владимир Рублев - На окраине города

Возмущенный Виктор ушел от Рождественкова к парторгу, но Астахова на стройке не было. Лобунько решил поговорить с ним вечером.

С парторгом, руководившим каждым шагом Виктора, установились с первых же дней хорошие товарищеские отношения, потому и сейчас, в трудную минуту, Лобунько не мог обойтись без совета Астахова.

— Виктор Тарасович, идите сюда! — крикнул из окошка второго этажа Дворца Леня Жучков, махнув белым бумажным листом.

Ах, да… К Лене надо обязательно подняться. Вечером в воскресенье Николай Груздев передал Виктору записку от секретаря райкома комсомола для Жучкова. В ней была просьба сообщить о количестве желающих учиться в вечерней школе.

У Лени Виктор узнал, что в школу никто не записался.

— А у Нади?

— Надя тоже не записывала, — тихо ответил Жучков.

— Не записывала… тоже… — и укоряюще покачал головой. — Если ты забыл или некогда, поручил бы другому, у кого память получше и дел поменьше.

— Во вторник список будет, — заверил Леня.

Через несколько дней, направляясь к Жучкову, Виктор встретил на лестнице начальника строительства Дудку. Виктор поздоровался, Василий Лукьяныч задумчиво кивнул головой, но, спустившись, окликнул его.

Виктор подошел.

— Здравствуйте, Лобунько! — подал руку Дудка. Виктор удивился: впервые начальник строительства приветствовал его таким образом.

— Что же, поздравить вас? — сказал Дудка. — Вчера и сегодня только о вас молодежь и говорит. Довольны они, вижу, что довольны. И работают сегодня неплохо, даже Чередник норму перекрыл.

— А Рождественков вон ругает, наказывать собирается, — невесело ответил Виктор.

— Что же, и это надо, — неопределенно засмеялся Дудка. — Он вас ругать, а вы — его. Учитесь сдачи давать, Лобунько. Задирайтесь побольше. Это полезно. Ну, ладно…

И пошел болезненной, сгорбленной походкой.

«Вот и разберись, — недоумевал Виктор. — Один бьет, другой хвалит. Задираться побольше? И сдачи давать! Хорошо сказано. А чем же болен Василий Лукьяныч? Болен, а от зари до зари на стройке… Так, так, значит, Чередник перекрыл норму? Чем это объяснить? Чтобы доказать свою полную независимость? Сам, мол, что хочу, то и делаю. Так даже лучше. Наконец, задумался над своим поведением. Хотя — вряд ли».

Он прошел по прохладному, резко пахнущему красками коридору, и вскоре отыскал комнату, где работали Леня и Володя Горелов. В дверях остановился, наблюдая за ними. Некоторое время друзья сосредоточенно примеривали раму к окну, потом Володя что-то тихо сказал.

— Ну вот еще выдумал! — прикрикнул на него со злостью Леня. — А в эту щель ветерочек будет задувать? Ты брось мне…

Володя виновато вздохнул:

— А я просто так. Ты уж сразу кричать.

— Ладно, ладно, знаю… — перебил его Леня. — Из-за таких вот, как ты, и бракуют работу. — Давай-ка снимать раму.

— Ну, передовики, здравствуйте! — шагнул Виктор в комнату. — Леня! Где списки?

— Вот, — достал из кармана бумажный лист Леня и улыбнулся своей чуть наивной улыбкой. — Всего сорок три человека.

— Так… Так… — стал просматривать списки Виктор. — Ого! А тебя почему нет? Так ты, Леня, говоришь, в строительном занимаешься?

— На вечернем отделении, — кивнул Леня. — Второй год нынче.

— Ну, а еще кто из наших там учится? — с любопытством глянул на Леню Виктор. Теплое, радостное чувство вызвал у него этот улыбающийся крепыш. Виктор привык думать о Жучкове как о комсорге, баянисте и хорошем плотнике, но что Леня студент — это было неожиданностью.

— Многие в прошлый год записывались, — отозвался Леня и помялся. — Да только бросили еще до снега. Трудно пришлось. Володька тоже записывался, — он неодобрительно глянул на Горелова, — да бросил. Кишка тонка.

— Ладно, — буркнул покрасневший Володя. — И так все уши пропел.

— Не всякий, конечно, принимает решение раз и навсегда, — пристально посмотрел на Володю Виктор. — Иные сначала берутся горячо, даже других агитируют, а как первая трудность — сами в кусты.

— Но я же от политкружка не отказываюсь? — жалобно скривил губы Володя.

— Ну что ж, великое тебе спасибо за это, — насмешливо заметил Виктор. — Ты же комсомолец, член бюро. Не хватало, чтоб ты еще и в политкружок не пошел.

Виктор стал читать списки дальше.

— Постой, постой! А Надя тоже, по примеру Володи Горелова, только в политкружке будет заниматься? А в школу? У нее ведь только семь классов!

— Не знаю… — ответил Леня. — Не хочет она почему-то в школу.

— Странно, — поморщился Виктор. — Некомсомольцы в школу пойдут, а Надя… Где она сейчас работает?

— Лестницу на третий этаж штукатурит, — отозвался Леня.

— Ну ладно, Леня, — свернул списки Виктор. — Вечером сегодня я еще с каждым в отдельности поговорю, а сейчас — пойду к Наде.

После его ухода Леня и Володя долго молча возились над подгонкой рамы. Леня удивленно поглядывал на Горелова: тот сейчас хмурил брови, о чем-то размышляя.

— Ты чего, Володька, дуешься? — не вытерпел Леня.

Володя молча пожал плечами.

А перед самым концом работы сумрачно посмотрел на Леню:

— А если я снова пойду учиться, а? Документы мои там ведь, в техникуме.

— Поздно хватился, — равнодушно заметил Леня, не глядя на него. — Уже все группы укомплектованы, — и помолчав, так же нехотя добавил: — Да и не выдержишь ты, сбежишь снова. Без танцев прожить не сможешь, я знаю.

— Один ты можешь, — обозлился Володя, с силой бросив топор на пол. — И танцы мне пришивать нечего.

— Осторожней с топором, пол покарябаешь, — поднял глаза Леня. — А с техникумом — как хочешь. Я тебе уже не верю. Кстати, Леночка, говорят, тоже в техникум к нам поступает на третий курс. Торопись, а то неучем останешься.

— Лена?!

— Ну, конечно, чего ты глаза таращишь.

Володя растерянно смотрел на Жучкова, потом торопливо бросился к раме.

— Давай быстрей ее подгоним, Леня, да и вниз, — засуетился он и продолжил уже без всякого перехода: — Надо воспитателю сказать, пусть он поговорит в техникуме обо мне. Как ты думаешь, могут принять, да? Документы же мои там еще с прошлого года.

— В том-то и дело, что документы там с прошлого года, а ты тоже с прошлого года туда не ходишь. А вообще-то, — в глазах Лени блеснула хитринка, — кто его знает, может, и примут. Учтут твою уважительную причину. Эту самую Леночку, и — примут.

— А ну тебя! — отмахнулся Володя. — Думаешь, я из-за нее поступаю, да?

В таком духе они продолжали разговор до тех пор, пока Кучерский ударами в рельсу не возвестил о конце рабочего дня. Услышав этот сигнал, Володя бросился разыскивать воспитателя.

…Виктор нашел Надю сразу же, едва поднялся на лестничную площадку третьего этажа. В сером, замасленном белыми пятнами пиджаке и поношенной черной юбке, она стояла на деревянной стремянке почти у самого потолка и ловкими движениями наносила раствор на стену.