Тамара Каленова (Заплавная) - Не хочу в рюкзак. Повести.

— Прежде чем перейти ко второму участку (это был Славкин участок), хотел бы задать вопрос мастеру: в каком заведении вы учитесь?

— В строительном, — ответил Славка, не понимая, к чему этот вопрос.

— Так это там рекомендуют летний электропрогрев?! — чуть повысив голос, продолжал Клюев.

— Какое лето? Осень. Да и быстрее...

— «Быстрее»! Зажарил бетон, как котлету, и еще оправдывается! Вот, полюбуйся!

Он протянул температурный лист. Славка взял его, мельком глянул и опустил голову.

Бетон действительно пропал. Придется вырубать. И ведь не оправдаешься, что понадеялся на бригадира...

Рассердившись, что Славка не пытается объяснить, почему загублен бетон, Клюев сухо сказал:

— Треть зарплаты!

Правильно. На месте Клюева он поступил бы точно так же.

...Славка вышел из кабинета последним.

— Станислав, погодь!

Широкими шагами его догнал Клюев. Подошел, закурил.

Славка закурил тоже.

— На участок? — спросил Клюев.

— Куда же еще? — ответил Славка.

— По пути, значит...

Шли, молчали. Навстречу попадались редкие прохожие, еще издали уступали дорогу. «Наверно, вид у нас свирепый, — подумал Славка. — Только чего это Клюев злится — непонятно. Подписал приказ — и с плеч долой!»

— Слушай, давно я хотел тебя спросить...

— О чем? — насторожился Славка.

— Почему не интересуешься отделочными работами? Разнообразие! Красотища! Кроме того, тебе это просто необходимо...

Славка мотнул головой.

Клюев положил тяжелую руку на его плечо.

— Станислав, — сказал он неожиданно мягко. — Что с тобой?

— Вы о чем? — дернулся Славка. — Думаете, зарплаты жалко?

— Я не о зарплате, — терпеливо сказал Клюев. — Я вижу, ты прямо-таки на глазах пропадаешь после этой свадьбы... Возьми себя в руки, загрузись работой — и все пройдет. Ей-богу!

Славка не удержался от скептически горькой усмешки.

И тут вдруг Клюев вспыхнул, по-мальчишески порывисто сказал:

— Штаны бы поснимал да всыпал скептикам! Валяют ваньку, хотя и сами прекрасно знают, что магнитофон, водка, нытье, умные разговоры в пользу бедных — туфта! Только работа может выбить дурь! Ан нет! Не годится такой рецепт! Старомодно-де, пропаганда для молодежи...

— Это вы про кого? — слабо улыбаясь, спросил Славка.

— И про тебя! Раскис!

— Не надо, — поморщился Славка, — прошу вас, не надо! Все немножко не так. Я загружусь работой. Я вырублю бетон... Только не надо мне такие слова... Не надо. Не хочу.

Клюев затянулся дымом и закашлялся. Славке стало стыдно и жаль Клюева.

— Кирилл Георгиевич, поймите: лично мне нужно все только свое! Понимаете? То, что у вас, мне не подходит. Мне надо все по-моему!.. Я сам.

Кирилл Георгиевич вдавил окурок в осенние листья. Посмотрел на Славика и подивился: без очков у него были какие-то странные глаза, он щурился и делал вид, что все отлично видит.

Клюев вздохнул и ничего не ответил.

Славка едва дождался конца рабочего дня.

Все валилось из рук. Каменщики внимательно выслушали его распоряжения о перемычках, хотя оказалось, что перемычки уже заменены новыми. Он послал машину туда, откуда она только что вернулась. Словом, в тот день Славка не попал в центр движения, незаметного для постороннего взгляда, но ощутимого мастером, когда он необходим всем до зарезу.

Славка шел с работы и смотрел в землю. Он плелся бы часа два, поддаваясь своему неладному настроению, если бы не заметил: «шпильки» модных туфель идущей впереди девушки напоминают двух деловитых ежей. Они накалывают рыжие листья и несут их с собой.

Славка ухмыльнулся, сделав это открытие, и поднял голову.

— Маша!..

Да, впереди шла Маша.

Она непритворно обрадовалась:

— Пропащая душа! Совсем нас забыл!

«Пропащая душа» — это Лидино выражение. Значит, подружились...» — заметил Славка.

А вслух забормотал что-то насчет адской перегрузки на производстве и в институте.

— Но сейчас я тебя не отпущу! — Маша решительно схватила его за рукав. — Пойдем к нам! Измаил уже беспокоиться начал: где да где Славка...

Славку и в самом деле вдруг потянуло к ребятам. Он дал себя уговорить, и они, болтая, направились в общежитие.

— С тетей Симой перемирие, — рассказывала Маша. — Не знаю, надолго ли?.. Бедная тетя, это для нее был удар! И потом, она почему-то все время думала, что я выхожу замуж за тебя!

Маша расхохоталась.

— Знаешь, Славик, она поклялась ставить свечки. Она ведь не верит в бога, а свечки — лишь бы я не выскочила замуж! Так ей пришлось их с восьмого класса ставить!

Маша снова залилась смехом.

Славик тоже улыбнулся. На душе оттаяло. Забылся зажаренный бетон, шоферы... Он снова был с Машей, и ему было хорошо.

Навстречу веселыми волнами шли парни и девушки.

— Наш город особенный, — сказал Славик. — Смотри внимательно. Такого нигде нет! Видишь — никого свыше тридцати лет! А? Здорово?

Маша посмотрела на него и снова засмеялась.

— Вы что, сговорились? С Гришкой идешь: «Смотри, наш город особенный»... С Измаилом: «Смотри, такого нигде нет...»

Славик смутился. Ему еще сильнее захотелось увидеть друзей, и он впервые отчетливо понял, как ему сильно не хватало их все это время.

Измаила дома не оказалось.

— Посиди, я разыщу его, — сказала Маша и ушла.

Она долго не возвращалась. Славка огляделся. Две кровати. Магнитофон в углу. Электрическая плитка. Чемоданы. Книги. Казалось, с приходом Маши ничего не прибавилось в немудрящей обстановке. И в то же время Славка по тысячам примет мог бы сказать, что она живет здесь: хула-хуп. Запах духов. В недавно крашенных половицах — мелкие дырочки от каблуков-«шпилек», как веснушки.

За дверью послышались торопливые мужские шаги и постукивание легких каблучков.

«Они!» — Славка почему-то встал.

— Славка! Дружище! — с некоторой запинкой, но искренно воскликнул Измаил.

Напряжение спало, и Славка крепко пожал ему руку. Оба потянулись за сигаретами.

— Ну, задымили! — Маша притворилась рассерженной.

Измаил и Славка, попрятав в кулаки сигареты, удалились в коридор.

— Не могу, понимаешь, по углам курить, — признался доверительно Измаил. — Привык в комнате. А Марусе дым вреден. Гимнастика...

— Да, конечно, — согласился Славка. — Ты уж отвыкай.

Теплое слово «Маруся» разбудило в Славкином сердце утихшую боль, даже голова закружилась. Боясь, что Измаил станет продолжать разговор о Маше, Славка спросил:

— Ну, как Григ? Давненько не видал его... Измаил нахмурился.

— Григорий развил бурную деятельность. Влез в душу к литераторам и носится с их Галкой как с писаной торбой. Помнишь, Лида о дневнике рассказывала?.. Эту Галку — гнать из университета, а он: «Девчонке девятнадцать лет... После суда она стала лучше...» А на мой взгляд, это демагогия незрелого гуманиста. До тех пор, как поступить учиться, я слесарничал год. Гришка на шахте в Казахстане вкалывал... Ты и учишься и работаешь. Для нас школой была работа...