Владимир Ишимов - В тишине, перед громом

— В восемь тридцать на трамвайной остановке двенадцатой марки возле вокзала Славин встретился с очень хорошенькой девушкой, которую, как установлено, зовут Валя. Они втиснулись в подошедший вагон и поехали в Аркадию, где присоедились к загоравшему коллективу сотрудников управления ГПУ. В шестнадцать ноль ноль они вернулись в город, и Славин проводил Валю до подъезда дома номер три по Соборной площади, где, как выяснилось, указанная Валя прописана. В девятнадцать ноль ноль наблюдаемый у подъезда Оперного театра встретился с другой девушкой, тоже очень красивой, которую, как установлено, называл Люсей. В театре они просмотрели оперу Россини «Севильский цирюльник»...

— Прослушали, — поправил Кирилл.

— Правильно, прослушали эту оперу, каковая, судя по выражению лиц наблюдаемого и Люси, им понравилась. Славин расстался с Люсей возле подъезда дома номер двадцать два по Пушкинской улице, где указанная Люся проживает.

— Все?

— Все.

— Никаких иных встреч у Славина не было?

— Факт.

— Именно так, по-видимому, рассуждали и нижнелиманские товарищи. Ответь на несколько вопросов: выходя из дому утром, ты не видел дворника?

— Почему ж, видел.

— Небось, еще с ним поздоровался. Дальше. Если мне память не изменяет, ты приехал со свежей газетой. Кажется, с «Комсомолкой».

— Факт.

— Ты купил ее в киоске?

— Нет, я подписчик. По дороге мне ее почтальонша отдала.

— Значит, ты виделся еще и с почтальоншей. Дальше. В трамвае ты взял билеты у кондуктора, ты...

— Стоп. — Славин зло почесал затылок. — Я все понял. Кроме того, я виделся еще с кассиром пляжа, с мороженщиком, с официантом кафе, с капельдинером в театре, с буфетчицей в фойе, с цветочницей на Дерибасовской.

— Не считая прохожих, соседей по театру, папы и мамы.

— Точно. Я о них не подумал. Потому что это... ну, как бы сказать поточнее... само собой разумеющиеся, что ли, встречи. Обыденные. — Он подбирал слова. — Непреднамеренные...

— Вот-вот. Доктор Грюн вступил здесь в контакт с несколькими десятками людей. И среди десятков был один — тот самый. Единственный. Но его не разглядели. Потому что встреча, как и все остальные, выглядела непреднамеренной. Значит, не шла в счет. Житейский стереотип представлений — вот что губит нашего брата. — Я встал с табурета, подошел к раскрытому окну, присел на подоконник. — Вернемся к теме. Кирилл точно определил проблему: как подступиться. — Я направлял разговор в твердое русло: — Думайте. Предлагайте.

И они думают.

Я знаю, что от Кирилла нельзя ждать мгновенных озарений. Но на сей раз и Славин не спешит высказаться. Я не тороплю ребят. Я терпеливо жду. Пусть «вживутся» в задачу.

И все-таки первым подает голос Кирилл. В глазках его под тяжелыми веками появился блеск.

— Разрешите мне, Алексей Алексеич? — Он кладет свои крупные кисти на стол. — Я понимаю так: нам сейчас надо найти, кто тут может спеться со шпионами. Ихнюю по-тен-ци-альную базу. Правильно?

Я киваю.

— Вы говорили про немецкие колонии — про Найдорф и другие. Куда переводы из Германии приходят... Давайте пощупаем всех, кто получил деньги. Если с толком тряханем, наверняка что-нибудь вытряхнем.

— Кого ты предлагаешь щупать и трясти? — переспросил Славин с грозным спокойствием и снова сел на кровати по-человечески.

— Я ж говорю: немцев-колонистов.

— Значит, их можно трясти всех — правых и виноватых? Потому что они немцы? Интересная мысль. А практически как ты себе это представляешь? Вызывать адресатов «Фаста унд Бриллианта» в порядке живой очереди? Или, может, всех сразу, оптом, а? Представляю, какой подъем начнется в немецких селах! Верно, Алексей Алексеич? Запросто благодарность схватишь.

— Я не ради благодарности... — повысил было голос Кирилл.

— Еще бы! Благодарность-то от фон Боле.

— Почему от фон Боле, Славин?

— Так наверняка же «Фаст унд Бриллиант» — подставное лицо. А за спиной отдел немцев за границей национал-социалистской партии.

— Откуда тебе это известно?

Славин хмыкнул.

— Интуиция.

«Ай да парень!» — подумал я, а вслух сказал:

— Славин прав. Одна из целей денежных переводов — поссорить советских немцев с Советской властью. Твой план этому бы помог.

— Поссориться с Советской властью может только враг. — Кирилл не хотел сдаваться. — А зато результат!

— Именно?

— Выудим, кого надо.

— Как бы не так! — снова сказал Славин. — Фашисты, по-твоему, идиоты. Посылают деньги своим агентам. Пальцем указывают: господа чекисты, вот наши люди, хватайте их.

— Не обижайся, Кирилл, но цели мы так не достигнем. Это во-первых. А вот нежелательный эффект получим. Это во-вторых. В-третьих, настоящие немецкие агенты замрут.

Славин резюмирует:

— Три довода против. За — ни одного. Общий счет — три — ноль...

— ...В нашу общую пользу, — заканчиваю я и многозначительно смотрю на Славина. Его всегда надо слегка осаживать. — Славин, очередь за тобой. Критиковать ты мастер. Теперь выкладывай свои конструктивные идеи.

— У меня такая идея. Грюн тут с кем-то встречался. С кем — неизвестно. Надо заманить сюда Грюна снова. И уж смотреть за ним как следует. Успех гарантирован.

Феерия!.. И, конечно, «успех гарантирован»...

— Как же ты предлагаешь «заманить»?

— Детали я еще не обдумал.

— Ну, вот видишь...

— А у вас, Алексей Алексеич, свой план есть?

Я с интересом оглядел этого нахального мальчишку.

— Увы, увы. Вся надежда на твой интеллект. Хочу поэксплуатировать его. В порядке злоупотребления служебным положением.

Ага, все-таки краснеешь.

— Извините, Алексей Алексеич.

— Бог извинит, — говорю я. — Ваши предложения, хлопцы, крайности. А нам придется начать с золотой середины. Скромно. Тихо. Без эффектов. Без гарантий. Надо собрать все, что разыщем о работе немецкой разведки в Нижнелиманске во время войны и после нее. Значит, архивы. Материалы городского отдела. В архивисты придется переквалифицироваться тебе, Кирилл. На время, понятно. И нечего хмуриться. Максимум дотошности. Не гнушаться любой крохой. А начинай не с войны. Копни глубже. С начала века. Теперь ты, Славин.

На физиономии Славина неуверенно играет его повседневная ироническая ухмылочка. Но теперь она — совершенно ясно — прикрывает нетерпеливое ожидание.

— Твоя задача знакомиться с городом, с людьми, прежде всего со старожилами. Расспрашивай их обо всем понемногу. В частности, о военных временах. О местных немцах. Ты должен дать нам общую картину. Ты, ну скажем, историк. Собираешь материал для книги о Нижнелиманске. Ясно?

— Ясно, — без особого воодушевления отвечал Славин.

— Ну-с... остается судостроительный завод. Именно он должен привлечь сюда немецкую разведку. Это звено я беру на себя. Может, ухватясь за него, вытянем цепочку.