Борис Пильняк - Том 6. Созревание плодов. Соляной амбар
- Название:Том 6. Созревание плодов. Соляной амбар
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Терра - Книжный клуб
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-275-00727-2, 5-275-01045-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Пильняк - Том 6. Созревание плодов. Соляной амбар краткое содержание
Борис Андреевич Пильняк (1894–1938) – известный русский писатель 20–30 годов XX века, родоначальник одного из авангардных направлений в литературе. В годы репрессий был расстрелян. Предлагаемое Собрание сочинений писателя является первым, после десятилетий запрета, многотомным изданием его наследия, в которое вошли, в основном, все восстановленные от купюр и искажений произведения автора.
В шестой том Собрания сочинений вошли романы «Созревание плодов», «Соляной амбар».
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 6. Созревание плодов. Соляной амбар - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
С осени того года старшая Маргарита Шиллер уехала в Смоленск кончать гимназию, и в тот самый день, когда Вера и Надежда стояли перед отцом на коленах, Израиль Иосифович получил из Смоленска письмо, указавшее на отдаленную и тем не менее зловещую связь судеб Шиллера и Бабенина. Брат из Смоленска сообщил, что дочь Израиля Иосифовича, старшая Маргарита, вместе с двумя подругами-гимназистками, завезена была в соседнюю помещичью усадьбу офицерами полка, расквартированного в Смоленске, напоена алкоголем до потери сознания, изнасилована офицерами, заражена и повесилась на чердаке братниного дома…
Надворный советник Бабенин отвез своих дочерей в Москву, в Родильный дом на Солянке, 12, – о детях их никто ничего не слыхал. Дэка и Родэка больше не возвращались в Камынск. Много времени спустя их видели в Москве у Мюра и Мерилиза, в наигромадном московском универсальном магазине, – Вера и Надежда служили там живыми манекенами в отделе готового женского платья. Их обязанности заключались в надевании платий новых фасонов. Походка их перестала быть необыкновенной, как в Камынске.
В то время, когда Вера и Надежда стояли перед отцом на коленах, а Маргарита висела где-то на пыльном чердаке, – в те дни с Откоса в Камынске, за Подолом, за лугами уже не полыхали кострища пожаров. Откос пустовал, как дом Никиты Сергеевича. И – за многими месяцами тишины, – в доме Никиты Сергеевича собрались – интеллигенты. Никита Сергеевич – не был хозяином.
Были – доктор Иван Иванович Криворотов с женою и сыном, Антон Антонович Коцауров с женою и сыном, Игнатий Леонтьевич Моллас с женою, – вообще все были с женами и детьми, – были Нагорный с Волынской, были учителя и врачи из уезда, – заезжал на пятнадцать минут даже Павел Павлович Аксаков и нежданно-негаданно затесался на весь вечер Сергей Иванович Кошкин. Стол накрывался во всю длину столовой. Стол накрывали – Сергей Иванович Кошкин и жены-организаторши. Собрались все нарядными. Павел Павлович Аксаков, врачи – пришли в сюртуках с белыми бантами галстуков. Все протекало в торжественности, Мишуха Усачев в прихожей принимал пальто. На лучшее, на парадное место за столом – первый раз за всю жизнь в Камынске – посадили Израиля Иосифовича Шиллера, с женою, с сыновьями, с маленькой Маргаритой, с помощником. Израиль Иосифович был очень взволнован. И первое слово для тоста взял себе за столом Иван Иванович Криворотов.
Встав в торжественности, поправив усы и галстук, выждав, когда все глаза собрались на нем, Иван Иванович заговорил:
– Я буду краток, господа!.. Вам всем известна цель нашей встречи. Мы собрались сегодня, чтобы чествовать проводы Израиля Иосифовича Шиллера в Америку. Да, Израиль Иосифович решил искать нового счастья, – пожелаем же его ему и мы!.. Израиль Иосифович решил поехать за счастьем в самую демократическую страну – в Северо-Американские Соединенные Штаты. Израиль Иосифович ищет себе новую родину, навсегда покидая Россию, которая, стало быть, не стала его родиной… – Иван Иванович выдержал паузу. – Я подчеркнул бы, – которая, стало быть, не стала его родиной… Не скрою от вас, господа, – отъезд Израиля Иосифовича – большое событие в нашей жизни. И кто из нас, господа, услышав об отъезде Израиля Иосифовича, не последовал мыслью ему вслед? – кто не представил себе громадный Атлантический океан и за ним громадную, необыкновенную, самую демократическую в мире страну, по праву названную Новым светом… я повторяю, – Новым светом… И кто из нас не поставил себя на место Израиля Иосифовича, – я сказал бы, – не позавидовав ему, – и не позавидовав главным образом в том, что Израиль Иосифович находит себе родину, соответствующую его идейным убеждениям… Я обещал быть кратким. Прежде чем поднять бокал, я хотел бы подчеркнуть и сказать, что я был бы счастлив, если бы у Израиля Иосифовича не было причин покидать его старую родину, а у нас не было бы причин завидовать новой родине Израиля Иосифовича… Итак, господа, я поднимаю бокал. За счастье Израиля Иосифовича, которое недоступно нам! – за новую родину! – ура!..
Все крикнули «ура» и выпили стоя.
Сказал Сергей Иванович Кошкин, подвыпивший, пока расставлялись бутылки:
– И чего ты плутуешь, Иван Иванович?! – говори прямо, все равно все поняли. Желаешь, мол, американский строй в России, а то до того довешались, что не только евреи, а и русские скоро завопят от матушки-родины. Я, например, с удовольствием стал бы американцем, если бы по-американски понимал… Там, говорят, одни купцы проживают… Ура за американских купцов в Российской империи!.. Ура, говорю?!
«Ура» Сергея Ивановича никто не поддержал. Сергей Иванович разрушил своими пустыми словами всю программу торжественных речей по поводу общественной значимости отъезда Шиллера и собрания интеллигентов.
– Ну, хотя бы и так, – очень недовольно сказал Кошкину Криворотов, – вы всегда, Сергей Иванович, вульгаризируете идею…
Торжественных речей не получилось и не получилось общественной демонстрации в пределах дозволенного. Мог получиться даже скандал: Кошкин мог не знать подробностей американского строя, но Антон Антонович Коцауров знал, а Коцауров к тому времени склонялся в партию октябристов и мог, стало быть, проводы Шиллера со скандалом покинуть. Остался только факт – знакомые провожали знакомого. Растроганный и растерянный Израиль Иосифович показывал всем заграничный паспорт. Уезжал Шиллер не всею семьей, но с женою и с младшей Маргаритой, – сыновей он оставлял Науму Соломоновичу, которому оставлял и заведывание аптекой, – на всех не хватало денег, надо было устроиться сначала в Америке, найти работу, и тогда Израиль Иосифович намеревался выписать всех остальных, сыновей и Наума Соломоновича.
Выпили, ели заливного поросенка и мороженое, – и разошлись по домам. За заборами торчала луна, лаяли собаки. Где-то далеко за ночью и за землями плескался Атлантический океан… Никита Сергеевич не был хозяином вечера – и был очень грустен в тот вечер.
Шиллер уехал.
Месяца три спустя от него пришло письмо, которое прозвучало, как сказка, почти неправдоподобностью. В Нью-Йорке Израиль Иосифович работы не нашел и поехал, по совету знающих людей, в городок Блюменфельд, штат Иллинойс, откуда он и прислал письмо, сообщая, что работы все еще нет, но утром в день написания письма он заходил в местный блюменфельдский молочно-мучной магазин – познакомиться с мэром города, хозяином лавки и евреем по национальности, родом из Минска…
От того времени, когда Вера и Надежда стояли на коленах перед отцом, и до отъезда Шиллера в Америку, – в те месяцы и в тот год империя – вешала, вешала, вешала, виселицами отгораживаясь от революции. – Первым человеком ходил по Камынску Григорий Елеазарович Коровкин, сухой, иссохший, руки которого на глаз должны были б – лиловые – быть очень горячими, но на ощупь оказывались холодными, как у мертвеца.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: