Евгений Ивин - Дело взято из архива

Перминов с нескрываемым удивлением посмотрел на полковника, на лице его прямо было написано: «Чудишь, старик! Когда было, чтоб КГБ обнародовал то, чем он занимается! Это же не райком партии…»

— Это дело нам народ доверил. Так что же, будем теперь от народа прятаться? — угадал мысли Перминова полковник. — Если капитан Петренко считает, что не подходит такой метод, он может от него отказаться, — схитрил начальник управления, заметив, как загорелись глаза сотрудников.

— Свидетелей будет — хоть отбавляй. Глядишь, и проявится что-то, — заметил Перминов.

— Ну вот и езжайте. На Север поедет один из вас, на Дальний Восток другой — так, кажется, в песне поется. Меня держите в курсе дел. Помните, работать будете не одни, мы тут тоже кое над чем поразмыслим…

Не успела закрыться дверь за сотрудниками, полковник позвонил по внутреннему телефону.

— Василий Михайлович, зайди ко мне.

В комнату вошел мужчина высокого роста, лет сорока пяти, с простым, добродушным лицом.

— Слушаю, товарищ полковник!

— Садись, давай подумаем вместе. Дал я твоим ребятам самостоятельное задание. Не хотелось мне говорить им, что руководить операцией будешь ты сам. Ты знаком с этим делом?

— Да. На него мне пришлось косвенно выйти, когда занимались Михайловым.

— Ну и отлично! Дело это очень трудное, и без твоего глаза и совета им придется туго.

— Я уж, грешным делом, подумал, игнорируете меня, даже без моего ведома сотрудникам отдела задание даете, — улыбнулся Агатов.

— Просто ты был занят, и я не хотел тебя без нужды отрывать, — упорно не хотел переходить на «вы» полковник. — Так вот, интуитивно чувствую, что не так все будет просто с этим Мишкой-палачом.

— Хитер и коварен, судя по тому, что я о нем узнал, — заметил Агатов.

— А как письмо?

— Что же, письмо как письмо. Видно, бывший дружок пишет. Чем-то, наверное, не угодил, хочется ему прибрать его, но пачкаться сам не желает.

— Логичная мысль, — согласился полковник. — Можно разыскать автора?

— Думаю, что можно. Не так уж много тех, кого судили за службу в полиции. Надо запросить, где его дружками выбраны места жительства. Графологи быстро установят, кто из них письмо писал. Да, кстати, штемпель на конверте о чем-нибудь говорит?

— Письмо с Алтая, город Озерск.

— Разрешите воспользоваться вашим телефоном?

— Пожалуйста, пожалуйста!

Майор Агатов снял трубку и набрал номер.

— Майор Агатов. Вы не могли бы сообщить мне имена людей, которые поселились в городе Озерске и его окрестностях? Да, да, речь идет о бывших изменниках Родины. Я у начальника управления, позвоните мне сюда. Я жду!

— Мы наметили следующие пути розыска: Перминов выезжает на Алтай. Ему поручается встреча с Фунтом, бывшим переводчиком гестапо и в какой-то мере приятелем Лапина. Затем он попытается установить автора анонимного письма. Работы ему там хватит. Петренко отправляется в Е. проводить один эксперимент, — улыбнулся Федоров, заглядывая в удивленное лицо Агатова. «Что еще мы придумали?» — говорили его глаза.

Он уже начал привыкать к тому, что полковник порой предлагал совершенно невероятные, непривычные для сотрудников КГБ варианты, за которые в старые времена не погладили бы по головке.

— Думаю, Петренко выступит по радио в городе Е. Расскажет, чего мы хотим от населения, и тогда у него будет столько работы, хоть отбавляй, — пояснил полковник.

«Опять хождение в народ, — улыбнулся Агатов. — Тут уж ничего не скажешь против».

— На кого надеетесь? — лишь уточнил он.

— Видно будет. От амнистированных вряд ли что узнаем, а там всякое может быть. Берите бразды правления в свои руки. Дождетесь сведений от Петренко и действуйте.

В город Е. Петренко приехал рано утром. Еще все учреждения были закрыты, и до девяти часов ему пришлось сидеть в парке. Он немного нервничал, ожидая разговора с секретарем райкома. Виктор был абсолютно уверен, что тот с охотой примет его предложение, но первый контакт немного волновал капитана.

В райком Петренко вошел без десяти девять и, к своему удивлению, в кабинете за столом увидел секретаря.

— Разрешите? — переступил порог Петренко.

— Садитесь! — пригласил его секретарь. Он был довольно молод, может быть, чуть старше самого Петренко, и тот уже засомневался, что перед ним секретарь.

— Я бы хотел поговорить с секретарем райкома…

— А вот он, перед вами, — встал тот и протянул Петренко руку. — Климанов!

— Петренко! — представился капитан и вынул из кармана удостоверение личности.

— Что же привело Комитет государственной безопасности в райком? — с улыбкой спросил секретарь.

Петренко вкратце изложил ему суть дела и, видя, как заинтересованно слушает его секретарь, еще раз подумал, что полковник все же был прав, предлагая столь необычный эксперимент.

— А вы знаете, в этом есть соль, — заметил секретарь. — Хорошо, что вам пришла такая идея. У вас готов текст обращения? Еще нет… Тогда вот вам бумага, пишите.

Казалось бы, простое обращение, но Виктор ломал над ним голову больше двух часов. Наконец, перечитав несколько раз написанное, он подошел к секретарю райкома.

— Готово? Дайте я посмотрю… «Уважаемые товарищи! К вам обращается Комитет государственной безопасности. В настоящее время сотрудники КГБ заняты поисками опасного государственного преступника, который во время войны жил в городе Е. и здесь же принимал участие в массовых расстрелах советских граждан. Имя его — Михаил Лапин. В городе он больше был известен под кличкой Мишка-палач. Тот, кто может что-либо сообщить КГБ об этом человеке, о его прошлом, о его преступной деятельности, адрес довоенного местожительства, предполагаемые места, где он может укрываться в настоящее время, его близких и знакомых, приглашается в городское отделение милиции, в комнату дежурного», — прочитал вслух секретарь. — Хорошо! — одобрил он. Тут же снял телефонную трубку и вызвал какого-то Митрофанова.

— Придет к тебе товарищ Петренко, — сказал Климанов. — Помоги ему. В чем? Это уж он тебе расскажет. Запишешь и дважды в день передашь, сегодня и завтра. Ну, бывай! — Секретарь улыбнулся. — Строгий мужик. Любит порядок, — пояснил он Петренко. — Пропаганда!

«Строгий мужик» Митрофанов оказался маленьким, тщедушным человеком с мощным баритоном, которым он управлял, как музыкант трубой, то понижая, то повышая тон.

— Ого! — воскликнул он, прочитав то, что ему дал Петренко. — Сами будете говорить или как? — с явной надеждой спросил он. Судя по голосу, Митрофанов все передачи, наверное, вел сам, и отказаться от такого текста ему очень не хотелось. Он уже представил себе, как прозвучат по радио эти фразы.

— Пожалуй, сам.