Михаил Волков - На румбе — Полярная звезда

«Хорошие они у меня обе, — растроганно подумал Сергей. — Вот бы сразу и приезжали вдвоем. Небось, тетке тоже интересно будет побывать на краю света, ведь за всю свою жизнь она дальше Москвы и не ездила».

Сергей аккуратно спрятал письмо во внутренний карман кителя, а через минуту вновь читал его и мысленно уже встречал своих дорогих на владивостокском вокзале.

А за окном, внизу, синела его бухта. На очередное обеспечение торпедных стрельб в полигон уходил корабль-цель, и маленький буксиришка старательно тащил огромную баржу к хозяйственному причалу. Все шло своим чередом, и в этой жизни у Сергея было свое определенное место.

Бухта стала теперь ему еще ближе, ведь это сама Катя в честь его назвала ее бухтой Одиссея.

Раннее утро. Солнце едва показалось из-за сопок, и золотые блики легли на гладь бухты. Прошла полоса туманов над дальневосточным побережьем, и наступили ясные погожие дни августа. Сейчас бы валяться где-нибудь блаженно на пляжном песочке под жарким солнышком. Или нырять за морскими звездами и ежами, собирать диковинные ракушки и, подставив их к уху, слушать, как шумит внутри неугомонное море. Радоваться жизни, миру и покою.

Однако некогда думать об этом. Сегодня торпедные стрельбы! И когда за плечами у тебя всего двадцать с небольшим, да училище и курсантские практики, а все остальное — впереди, то первый выход в качестве командира катера на торпедные стрельбы — это событие! Но не дрейфь, лейтенант, даром что ли учили тебя опытные наставники? Оправдай их доверие!

Капитан 3 ранга Турков перед выходом в море еще раз собрал всех молодых лейтенантов в курилке, на «малый хурал», как он пошутил. Окинув цепким взглядом новое пополнение своего дивизиона, он провел последний инструктаж.

— Итак, отряд боевых кораблей «противника» обнаружен в нашем районе… Задача — под прикрытием дымовой завесы, это поручается вам, лейтенант Иванов, — обращается он к Борису, — выйти в атаку в составе дивизиона. На головном катере буду я. Второе звено нанесет удар по центру вражеского отряда. А вы, — кивает он в сторону Стрелкова, — обеспечите прикрытие кормового сектора. В целом веер наших торпед должен захватить все корабли отряда, с учетом их возможного маневрирования курсами и ходами.

Стрелков мысленно представил: мощный многоторпедный веер перекрывает всю площадь, на которой отчаянно маневрирует, мечется, ведет ураганный артиллерийский огонь отряд боевых кораблей «противника»; пенные росчерки торпед неумолимо пересекают курсы вражеских кораблей, прямо под их килями, выходят из строя «подбитые врагом» наши катера, а остальные, смыкая строй, продолжают лихую атаку, завершая ее точными торпедными ударами.

— А теперь, — продолжает комдив, — давайте сверим часы.

Все снимают свои наручные часы и ждут команды.

— Итак, сейчас будет семь часов пятнадцать минут. Товсь! Ноль!

По команде «Ноль»! все ставят на своих часах семь пятнадцать.

— Товарищ капитан третьего ранга, — удивленно вскидывается Андреевский, — а у вас часы неточные. Я только что проверил свои по радио. Сейчас должно быть семь семнадцать.

Все вопросительно смотрят на комдива, а тот, подавив усмешку, бросает:

— Лейтенант Андреевский, вы поставили на своих часах семь пятнадцать?

— Так точно!

— Вот и запомните, что на флоте самые точные часы у самого большого начальника. А у нас в дивизионе — у меня. А свои часы я сверил с группой наблюдения, которая находится на атакуемых кораблях. Ведомость атаки наших катеров мы должны вести в соответствии с их временем. Разнобоя быть не должно. Кому еще не ясно!

Всем все ясно, но Андреевский не сдается:

— Но ведь Москва… — начинает он.

Комдив не дает ему закончить.

— Москва, дорогой мой, простит нам эту вольность, когда мы вернемся с победой. А теперь по катерам!

Боцмана на катерах опытные. Завидев движение офицеров в сторону пирсов и понимая, что совещание закончено, они машут руками старшинам команд мотористов, а те, не теряя времени, пускают дизеля.

Короткие выхлопы — и вот уже взревели дизеля и катера рвутся на швартовах, дрожа в стартовой лихорадке. Им тоже хочется скорей в море.

Один за другим отдают катера швартовы и согласно походному ордеру вытягиваются в одну линию за катером, несущим на мачте брейд-вымпел комдива. Идут на малой скорости, чтобы не развести волну в бухте.

После поворота на выход в Западный залив катера набирают скорость, постепенно переходя с «малого» на «средний», а затем на «полный» и «самый полный», несутся на зюйд, где предполагается нахождение «противника». Все средства технического и визуального наблюдения в действии. Командиры, боцмана, комендоры и торпедисты пристально вглядываются в даль. На экранах радиолокаторов радиометристы узнают знакомые очертания берегов, мысов, островков, иногда проходящих судов. Но все это не то. А то, чего все ждут, возникает внезапно.

На головном катере появляется сигнал — атаковать «противника» торпедами. Быстро заняв свое место, катера начинают противоартиллерийский зигзаг. Резкие повороты вправо и влево должны сбить артиллеристов врага, не дать им пристреляться.

Вперед вырывается катер Иванова. Его задача не из легких. Заняв наиболее удобное место с учетом ветра, он должен пронестись вдоль всего отряда боевых кораблей противника и протянуть дымовую завесу, прикрыв атаку других катеров дивизиона. Дымзавесчик в бою почти смертник. По нему бьет артиллерия противника в первую очередь. Стрелков невольно вспоминает Быкова. Это он в 1944 году во время дерзкой атаки нашими катерами конвоя противника под ураганным огнем всех огневых средств врага протянул дымовую завесу, обеспечив успешную атаку своим боевым собратьям, и только чудом остался в живых.

Но что это? Катер Иванова застопорил ход, не дотянув дымзавесу, и, отвернув влево, вышел из атаки. Он «условно подбит», и теперь уже катер лейтенанта Платонова завершает начатое Ивановым.

Другие катера ринулись вперед, чтобы, пронзив дымный шлейф, выйти вплотную к «противнику» и кинжальными ударами торпед поразить его боевые корабли.

В дымовой завесе — видимость нулевая. Едкий дым затрудняет дыхание.

— Аппараты товсь!

Еще несколько секунд мрака — и, выскочив из темной полосы, катера ложатся на боевые курсы. Командиры прильнули к прицелам. Последние поправки введены.

— Залп!

От мощного рывка торпед катера останавливаются: такова огромная сила отдачи от вылета торпед.

Резко переложив рули, командиры бросают свои катера на курс отхода. Теперь надо как можно быстрей оторваться от «противника» и, может быть, снова успеть скрыться под спасительную дымовую завесу. Правда, при новых средствах обнаружения дымовая завеса не может лишить видимости корабли «противника» и те на экранах локаторов видят катера, и все же катерники чувствуют себя уверенней, вновь войдя в темное облако дыма.