Аркадий Гайдар - Том 4. В дни поражений и побед. Дневники

– Да! – прошипел сзади чей-то хриплый и ехидный голос– Вот она, революция-то!

Никто ничего не ответил. Лица у всех были усталые и хмурые.

Только какой-то мастеровой из-за дымящей железной печки процедил сквозь зубы, точно нехотя:

– Этого добра нам еще с шестнадцатого гнать стали.

Промелькнули бесчисленные семафоры, и поезд, вздрагивая, заскрипел и задрожал тормозами перед вокзалом. Сергей торопливо, еще на ходу поезда, соскочил на перрон и пошел, подхваченный массою торопящихся и кричащих людей, к вокзалу.

Он встал в один из двух огромных «хвостов» и, терпеливо дожидаясь своей очереди, смотрел, как вокруг него сновал нагруженный различной поклажей народ, как из теплушек поезда быстро выбрасывались какие-то мешки и торопливо утаскивались куда-то под вагоны, с глаз проходящего милиционера. Не без труда добрался Сергей до свободного краешка скамейки внутри вокзала. Поставив на нее солдатский мешок, протискался через спящих к буфету, в надежде хотя немного закусить. Но на всем обширном прилавке он не нашел ничего, кроме двух банок с солеными огурцами и капустой да десятка бутылок с подкрашенной сахаринной «фруктовой».

– Неужели здесь ничего достать нельзя? – спросил он у какого-то железнодорожника, прихлебывавшего кипяток с огрызком сахара.

– Отчего нельзя? – ответил тот. – Вон возле вокзала на лотках продают. Только хлеба вряд ли достанете.

Хлеба Сергей действительно не достал, но зато купил несколько пирожков с каким-то подозрительным мясом и с аппетитом уплел их.

Стало совсем светло. Яркие лучи весеннего солнца, пробившись сквозь запыленные стекла огромных окон грязного вокзала, падали на спящую на столах и на полу людскую массу, которая, просыпаясь, наполняла сырой воздух кашлем и сморканьем. Уборщики, с метлами, громкими окриками будили и бесцеремонно подергивали за руки и за ноги особенно разоспавшихся:

– Эй! Эй! Вставайте!..

Вокруг все заговорило и зашумело. Сергей расспросил у соседа дорогу на Пятницкую. Надел за спину вещевой мешок и, пробравшись к большой двери, вышел на площадь и широко вздохнул.

С крыш капало. По площади сновали люди, трещали мотоциклетки, и что-то куда-то везли тяжело пыхтящие грузовики. Над башней Николаевского вокзала трепыхался широкий красный флаг.

«Ну, пора!» – подумал Сергей.

Горячая вера в жизнь и в свое дело еще крепче охватила его. Он улыбнулся, повернул налево и твердо зашагал вперед. Навстречу ему светило теплое весеннее солнце.

Около Красных ворот Сергей повернул налево и пошел по направлению к Земляному валу. Пешеходы, нагруженные мешками муки, кульками картошки, охапками дров, волокли их на санках по грязным, тающим улицам. Трамваи без пассажиров, нагруженные бревнами, с грохотом проносились мимо. Высокие серые и белые каменные дома с окнами, закопченными трубами железных печек. Витрины больших магазинов, залепленные плакатами, афишами, приказами и объявлениями. Длинная очередь, тянущаяся иногда на расстоянии целого квартала, предсказывала, что сейчас попадется вывеска: «Продовольственная лавка номер такой-то». Вот направо вывеска с головой лошади на изогнутой дугой шее и с надписью: «Продажа конского мяса».

Дальше… дальше…

– Есть «Ира»! Есть «Ява»!

– Настоящий германский сахарин!

Вот и «барахолка». Шумная и крикливая. Из палаток, с лотков и просто с рук продается разная разность, съестное и одежда, а иногда даже и хлеб, но последний с опаской и из-под полы.

В дорогом допотопном салопе бывшая барыня торгует остатками содержимого спрятанных от реквизиции сундуков. Вот каракулевый сак с пончиками и пирожками.

После двухчасового пути он подходил по Пятницкой к дому № 48, на котором, пониже прибитой красной звезды, значилось:

9-е Советские Командные Курсы Рабоче-Крестьянсной Красной Армии.

Во дворе его встретили толкотня и разгром. Курсанты таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые соломой тюфяки, а у стены наваливали в огромную груду деревянные топчаны.

– Товарищ! – обратился Сергей к стоявшему у ворот дневальному. – Как мне в канцелярию пройти?

– В канцелярию? – переспросил тот. – А вам зачем туда?

– Документы сдать, я на курсы приехал.

– А! – улыбнулся тот. – Так вы жарьте к комиссару… Егоров! – окрикнул он одного из проходивших. – Проводи товарища к комиссару.

Сергей пошел со своим проводником через длинный ряд опустевших комнат.

– Завтра уезжаем, – весело пояснил курсант. – А вы что, к нам приехали?

– К вам.

– Вот и хорошо. Ладно, что вовремя еще захватили, а то пришлось бы вам оставаться где-нибудь в Москве.

Вот и комиссар. Он кратко поговорил с Сергеем и, написав что-то на клочке бумаги, подал его Сергею.

– Оставьте ваши документы и передайте это командиру первой роты.

Не без труда нашел Сергей командира роты. У того шла в это время горячая работа по погрузке цейхгауза. И он, едва взглянув на записку, крикнул:

– Эй, старшина… Лебедев! Передай-ка товарища в первый взвод.

Старшина, невысокий, крепкий, с солдатской походкой, выдававшей в нем старого унтера, повел Сергея наверх.

– Вот! – сказал он, обращаясь к взводному курсанту. – Возьми его, брат, к себе на попечение.

– Ставь свою сумку сюда, – проговорил тот. – Спим мы вторые сутки на голых досках, обойдешься до завтрего-то?

– Обойдусь, – засмеялся Сергей. – Я не из прихотливых.

Он приткнул свои вещи в угол, к пустой койке, умылся под водопроводным краном и решил поискать Николая; это был его старый друг и будущий боевой товарищ, встречи с ним Сергей нетерпеливо ждал.

– Вы его не найдете, – сказал ему кто-то. – Он в карауле на вокзале у эшелона. Завтра в десять им смена будет, тогда он и придет.

Пользуясь свободным временем, он отправился во двор. Сначала глядел, а потом и сам стал помогать грузить пианино и мебель из клуба. И, когда в шесть часов горнист подал сигнал к ужину, Сергей тоже стал в строй и слился с этой бодрой, живой массой.

По окончании ужина комиссар сказал несколько слов о предстоящей поездке, о последних событиях на Украине.

Поздно вечером добрался Сергей до своего жесткого ложа. Подложил под голову шапку, патронташ, укрылся шинелью и, утомленный наплывом новых впечатлений, крепко заснул.

Проснулся Сергей по сигналу «подъем».

Сбегал в умывальную комнату, в которой с шумом, не жалея холодной воды, уже полоскалось около трех десятков курсантов. Выпил в столовой кружку чая, потом пошел с кучкой ребят грузить остатки курсовой-библиотеки. Когда он помогал поднять последний тяжелый ящик с книгами, увидал возвращающийся с вокзала караул. Он сразу узнал Николая и окрикнул его. Тот удивленно взглянул в его сторону и радостно подбежал к нему.