Константин Паустовский - Том 6. Пьесы, очерки, статьи

Леля сбегала в сад, выскакивала за калитку и неслась по каменистой тропинке к морю, размахивая мохнатым полотенцем. Следом за нею мчался, едва поспевая, лохматый старенький песик по имени Боржом. Песик на бегу неистово лаял и потому задыхался.

На пляже, сидя около наспех сброшенного Лелей платья, Боржом громко и часто дышал, высунув набок язык. Когда Леля слишком далеко отплывала, Боржом подбегал к воде, нюхал ее и принимался так тоненько выть, что Леля волей-неволей должна была раньше времени выходить на берег. Растираясь полотенцем, она ругала Боржома за плаксивый характер.

Боржом униженно мотал хвостом по песку и прижимал, извиняясь, седенькие мохнатые уши.

Иногда над морем появлялись длинные и прямые, как лучи, облака.

По самому их хрупкому и прозрачному строению Леля знала, что это очень высокие облака, сложенные из ледяных кристаллов. Недаром Леля была дочерью метеоролога.

Анна Петровна часто рассказывала ей не только об облаках, но и о дождях, туманах, сложном движении воздушных масс.

Леля уже привыкла к тому, что все, связанное с метеорологией, зримо и полно красок.

Это была, пожалуй, единственная наука, где по цвету неба и воздуха, по очертаниям облаков, силе мерцания звезд и шуму древесной листвы, а не только по приборам и вычислениям, можно было делать выводы. И предупреждать об изменении погоды всех, чья деятельность, а иногда и жизнь, зависит от этого, – сельских хозяев, мореплавателей, летчиков, работников железных дорог, рыбаков.

Ни одна наука, говорила Анна Петровна, так тесно не соприкасается с поэзией и живописью, как метеорология.

Анна Петровна выписывала в общую тетрадь стихи и прозаические отрывки из произведений разных поэтов и писателей, связанные с метеорологическими явлениями.

Леля любила перечитывать эту тетрадь и поражалась певучей и точной силе стихов:

Около этих строчек рукою Анны Петровны было написано: «Осенний антициклон». Леля переворачивала страницу:

Под этими строчками Анна Петровна записала: «Подпор воды сильными западными ветрами – причина наводнений на Неве».

В это утро над морем протянулись длинные облака, вылетавшие, казалось, из одной точки на ослепительном морском горизонте. Леля сидела на берегу после купанья и смотрела на них, пересыпая в руке теплый песок.

Она вспомнила, что в тетради у Анны Петровны есть запись и о таких облаках: «Редеет облаков летучая гряда…» Слова «летучая гряда» были подчеркнуты, очевидно, потому, что являлись точным метеорологическим определением высоких перистых облаков. Они были похожи на тонкие пряди шелка-сырца. Ветер вытягивал их вдоль неба и осторожно разрывал на отдельные тающие клочья.

В песке попадались интересные вещи: крупинки синего стекла, куски побелевшей от соли пробки – обломки рыбачьих поплавков («балберок»), пересохшие и пахучие веточки водорослей и сломанные клешни крабов. Иногда попадались обкатанные волной круглые голыши из розового мрамора и кованые корабельные гвозди, заросшие колючей ржавчиной.

Леля пересыпала песок и не заметила, как сзади подошел Юрка – веселый и болтливый мальчик с соседней дачи.

– Смотри, – сказал Юрка и дернул Лелю за руку. – Ты знаешь, как они называются, такие облака?

– Конечно, знаю, – ответила, не задумываясь, Леля. – Высокие перистые.

– А вот и нет! Они называются «розой ветров».

– Брось ты выдумывать! – ответила Леля. – И вовсе это не «роза ветров». «Роза ветров» – это чертеж на морской карте. Он показывает, какие ветры чаще всего дуют в каком-нибудь месте земного шара.

Она хотела объяснить Юрке, что такое «роза ветров», но оказалось, что сделать это на словах было трудно. Тогда она начала чертить пальцем на песке большую звезду с неравномерными лучами. Каждый луч означал направление и силу ветра.

Но Юрка ей не поверил и по своему обыкновению закричал:

– Совсем даже не так! Не так! К нам вчера приехал моряк, папин товарищ. Он командует на Черном море грузовым пароходом. Он мне все объяснил про «розу ветров». Вот она!

Юрка показал в морскую даль, на ту сверкающую точку, откуда поднимались облака:

– Там начинается ветер. Он разлетается оттуда во все стороны и вытягивает за собой облака. Вот та точка, где начинается ветер, и называется «розой ветров».

– Бе-ли-бер-да! – раздельно и внятно сказала Леля. – Твой моряк путает.

Они заспорили. Юрка сейчас же начал приставать, чтобы Леля «побилась» с ним на пари. Боржом ни с того ни с сего рассердился и начал лаять, отбрасывая с оттяжкой задними лапами мокрый песок.

– Ну ладно! – согласилась Леля. – Пари так пари! Только если ты проиграешь, то подаришь мне… Что бы такое с тебя стребовать?

Леля задумалась.

– Сушеного краба, – подсказал Юрка.

– Нет! – твердо ответила Леля. – Ты найдешь мне на берегу горный хрусталь. Их всегда выбрасывает после шторма. А я тебе подарю морского конька. Идет?

– Идет! – согласился Юрка. – Пойдем к нам и посмотрим в энциклопедическом словаре.

– Ну что ж, пойдем!

Но разыскивать в энциклопедическом словаре «розу ветров» им не пришлось, потому что во дворе Юркиной дачи сидел на ступеньке террасы и привязывал крючки к самолову моряк с медным крепким загаром.

– Она спорит, – сейчас же пожаловался Юрка моряку и показал на Лелю, – что «роза ветров» – это чертеж на морской карте, а совсем не вот эти облака, как вы говорили. И мы пошли на пари.

– Значит, ты проиграл, Юрка, – сказал моряк и засмеялся.

– А зачем же вы мне неверно сказали? – обиженно и даже, пожалуй, грубо спросил Юрка.

– Юрка! – крикнул Юркин отец из комнаты. Он брился. Зеркало стояло перед ним на подоконнике. – Как ты разговариваешь с Павлом Петровичем! Ты у меня смотри!

– Это я виноват, конечно, – сказал моряк, обернувшись к Юркиному отцу. – Просто мне показалось, Саша, что такое объяснение будет интереснее.

– Что ты оправдываешься, – ответил Юркин отец. – Я же тебя не первый год знаю. Фантазер!

– Конечно, интереснее, – неожиданно согласилась Леля. – Там, где-то в море, как будто есть место, где начинается ветер. И называется это место «розой ветров». А вы не знаете, почему чертеж на картах называется «розой»?

– Потому что он похож на цветок, – объяснил моряк, сматывая самолов. – Осторожнее! Вы зацепитесь за шнур.

– Хорошие слова – «роза ветров», – заметила Леля.

– У них, у моряков, Леля, все хорошее, – сказал из окна Юркин отец. – И слова, и корабли, и карты. И сами они хорошие. И труд у них хороший. Весьма живописный и здоровый труд.