Михаил Барышев - Весеннее равноденствие

Инна скосила глаза и разглядела морщинистого старикана с тонкими губами. Инна почему-то не рассердилась на эту старую, явно зловредную, кочергу. Шепот, пущенный по рядам, был горек, но справедлив.

— Вам, товарищи, известно, — гремел в зале усиленный динамиком голос Макова, — что наш всесоюзный научно-исследовательский институт на основе фундаментальных исследований разработал и внедрил в практику строительства предложения по ограничению применения металлических конструкций в строительстве. Коллектив научных сотрудников, руководимый профессором Лаштиным (для дела Маков считал позволительным иногда оговориться), убедительно доказал преимущества применения сборного железобетона во всех — я подчеркиваю, товарищи, — во всех областях и сферах строительства.

— Ну и загибает этот Лаштин. Прямо слово, по-научному, — снова услышала Инна позади себя знакомый шепот. — Приехал бы к нам на стройку… У нас пролет сорок пять метров. Из-за этих бандур лишний температурный шов делаем. Дополнительный ряд ферм приходится ставить. Экономией и не пахнет.

Инне опять пришлось согласиться со справедливостью едучего комментария, отчетливо пущенного вдоль рядов.

— Мы тоже маемся с этим железобетоном… У нас сельские объекты. За триста километров возим, — громко сказал сбоку какой-то чубатый строитель.

На чубатого зашикали, он умолк.

— Наша передовая научная мысль дает полное подтверждение, — продолжал Маков, — дает нам в руки путеводную нить для дальнейшего повышения сборности строительства.

Инна ощутила, что пластмассовое сиденье стало вдруг неудобным. Она слушала Макова и думала, что материалы, которые она самолично готовила к ученому совету, доказывают несколько иное, чем утверждает ее высокий начальник с трибуны семинара. Люди слушают его и верят. Потом приедут к себе и тоже будут вот так агитировать за сплошной железобетон… Неувязка какая-то получается, неясность… Неясностей Инна не любила. Она всегда предпочитала выяснить, где правая, где левая сторона.

Поэтому, когда Маков закончил выступление, Инна Александровна попросила разрешения задать вопрос.

Председательствующая нервно дернула головой и повернулась к Макову.

— Пожалуйста, — сказал тот. — Рад буду разъяснить, что товарищам непонятно.

Инна Александровна спросила, как поступать в тех случаях, когда экономические расчеты показывают, что применение сборных железобетонных конструкций нерентабельно.

— Может быть, вы точнее разъясните, какие случаи вы имеете в виду? — спросил Маков, лицо которого стало настороженным.

Инна Александровна охотно перечислила случаи и сказала, что это перечисление может продолжить, если пожелает товарищ Маков.

Вячеслав Николаевич поинтересовался, с какой стройки прибыл столь эрудированный товарищ.

— А я из института… Из того самого, о котором вы здесь только что говорили… И вовсе мы не подтверждаем, что во всех случаях надо применять железобетон. Наоборот, мы сейчас готовим предложения по замене некоторых сборных железобетонных конструкций металлическими и по снятию ненужных ограничений по применению металла в строительстве.

В зале задвигались, стали оживленно переговариваться. С передних рядов к Инне повернулись любопытные лица.

Маков вытащил платок, вытер губы и сказал, что, безусловно, в этом вопросе могут быть отдельные исключения. Но они крайне незначительны в общем объеме строительства.

— У нас значительны! — выкрикнул морщинистый дядька, отпускавший комментарии про строительную науку. — У нас по дороге железобетон не провезешь! Второй год план срываем!

— Эксплуатационные расходы тоже увеличиваются! — крикнул кто-то из последних рядов.

— Почему кирпичные заводы позакрывали?

— Мы арболит наладили, а нас снова на железобетон!

— Кранов не хватает!

Руководительница семинара трясла колокольчиком. Звук его одиноко терялся в нарастающих выкриках из зала. Багровый Маков крутил головой, стараясь разобраться в шуме, штормовой волной ворвавшемся в тихую гавань семинара по обмену опытом. Пока Маков отвечал на одну реплику, из зала доносились полдесятка новых. Его продуманная речь была исхлестана градом реплик. И виной всему был крашеный попугай, которого Лаштин умудрился послать на семинар.

Мало того, что она заварила кутерьму, она еще без очереди вылезла на трибуну и поставила под сомнение все выступление Макова.

— Получается, товарищи, не обмен опытом, а обман опытом! — звонко кидала Инна Александровна в притихший зал хлесткие слова. — Огульное применение сборного железобетона противоречит задаче всемерного использования для нужд строительства местных ресурсов, привело к необоснованному сокращению применения кирпича. Порой железобетон приносит прямые убытки…

Инна забыла строгое наставление Жебелева не открывать рта, забыла собственные намерения приятно и без хлопот провести три семинарских дня. Забыла обо всем, кроме правды и справедливости, отстаивать которые она неожиданно рванулась.

В тесной комнатке позади президиума Вячеслав Николаевич Маков собственноручно набирал номер телефона Лаштина. Палец дрожал и сбивал набор автомата. Когда на звонок откликнулся овощной магазин, Маков едва не бросил на пол телефонный аппарат.

— Простите, — сказал он, глубоко вздохнул несколько раз и наконец ощутил ту собранность, которая всегда выручала его в трудных случаях.

— Лаштин слушает, — откликнулось в трубке. — Имею честь приветствовать вас, Вячеслав Николаевич.

— Вы кого прислали на семинар? — приглушив голос, спросил Маков, тщательно разделяя слова. — Вы знаете, что она здесь натворила?

— Прошу прощения, — раздалось в трубке, — но я…

— Вы только послушайте, что она здесь говорит! От имени института говорит, как полномочный представитель… Вы отдаете себе отчет в том, что здесь происходит?.. Нет, Лаштин, такого я от вас не ожидал!

— Вячеслав Николаевич…

— Да, я Вячеслав Николаевич! И я вижу немного дальше собственного носа, хотя ваш представитель с трибуны утверждает обратное… По ее словам выходит, что я, начальник отдела министерства, занимаюсь здесь, видите ли, не обменом опытом, а об-ма-ном опытом… Нет, вам надо полюбоваться той кутерьмой, которую устроил здесь ваш полномочный представитель… Маков, видите ли, железобетона не нюхал, Маков научные работы института извращает, Маков практики строительства не знает… А сия персона все знает и все понимает. И опыт она крупнейший имеет, и перспективу строительства она, конечно, лучше всех ощущает. Немедленно приезжайте. Вы будете представительствовать от института. Вы будете лично расхлебывать эту кашу.