Эдуард Хруцкий - Комендантский час (сборник)

– Ну, что у тебя? – спросил он Муравьева.

– Вроде нашли. А у тебя?

– Глухо.

– Иди докладывай.

Они опять с трудом протиснулись в тамбур и попали в маленькую комнату правления. Степан подошел к телефону, висевшему на стене, закрутил ручку. В трубке что-то шумело, слышались отдаленные разряды. Наконец женский голос ответил: «Город». Степан назвал номер райотдела и попросил соединить его с Даниловым. Они с Игорем по очереди условными выражениями доложили о результатах.

– В Дарьино я поеду сам, буду там через час, – сказал Данилов.

Степан повесил трубку, посмотрел на Игоря:

– Далеко до Дарьина?

– Надо у Ефимова спросить.

Игорь высунулся в окно и подозвал участкового:

– Ефимов, до Дарьина далеко?

Участковый, подумав, ответил:

– Если лесом напрямки – минут двадцать, а по дороге так час с гаком.

Они не успели еще дойти до околицы Глуховки, как их догнала полуторка, переделанная под автобус.

– Наша, – обрадовался Ефимов, – райотдельская.

Машина притормозила. Из кабины высунулся молодой светловолосый парень:

– Далече, Ефимов?

– В Дарьино. Ты бы нас подбросил, Копытин. Со мной товарищи из Москвы, а по такой жаре пехом взмокнешь.

– Садитесь.

Через несколько минут они были на месте. Дарьино, в отличие от Глуховки, совершенно не пострадало от оккупации. Дома стояли так, как им и было положено. Казалось, что война и не заходила в эти места.

– Н-да, – сказал Муравьев, – у меня создалось впечатление, что мы попали в рай.

– Вроде того, – отозвался Ефимов, – лучшая деревня на моем участке. Видите, вон там дом под шифером. Там Виденеевы живут. Вы идите туда, а я зайду к бойцам-ястребкам, их в деревне двое, что-нибудь насчет обеда соображу, а то от голода сил никаких нет.

– Вот это дело, – обрадовался Игорь, – а то вечер на носу, а мы еще ничего не ели.

Степан молчал. Он пообедал у председателя, и теперь ему как-то было неудобно говорить об этом.

– Пошли к Виденеевым, поговорим со старушкой.

Они разошлись по пыльной деревенской улице.

Жара постепенно спала, пахло зеленью и рекой. У виденеевского дома Степан остановился, прислушался. Вроде собак не было. Они открыли калитку.

– Пошли.

На крыльце сидел белобрысый паренек и немецким штык-ножом строгал палку. Он только поднял глаза на пришедших, продолжая так же яростно кромсать здоровую орешину.

– Ты Витька? – спросил Игорь.

– Витька, – ответил мальчик.

– Ну, тогда здравствуй.

– Здравствуйте, дяденьки. Вы из милиции?

– Точно.

– А зачем к нам?

– Да вот корзинку вашу в лесу нашли, – Игорь протянул лукошко, – занести решили.

– Ой, и впрямь наша. Ее бабушка потеряла.

– А где она?

– До соседа подалась, скоро будет. Вы подождите. Это у вас «парабеллум»? Да? У меня два таких было, да дяденька Ефимов отобрал.

– Где же ты их взял?

– А их по весне много на полях находили. И наганы, и автоматы. Немцы покидали. – Витька встал, начал собирать стружку. – Я за молоком пойду, а вы подождите бабуню, она скоро.

В углу двора за кустами малины лежали бревна с истлевшей корой.

– Пошли покурим, посидим, – сказал Степан, – а то день уж больно колготной, ноги гудят прямо.

Они присели, не спеша закурили.

– Понимаешь, Игорь, – Степан глубоко затянулся, папироса затрещала, – странная история получается. Выходит так, что о поездке Ерохина в райцентр никто и не знал.

– Так уж и никто?

– Знала только Игнатова, заместитель Ерохина.

– В такой ситуации никому верить нельзя.

– Фома неверующий. – Степан удивленно посмотрел на Муравьева. – Наоборот, надо верить, только, конечно, проверять все необходимо…

Где-то вдали на деревенской улице раздался треск мотоцикла.

– Вон, – усмехнулся Игорь, – бабка Виденеева едет.

Звук мотора все приближался и наконец оборвался, заглох у самого дома.

– Смотри-ка, – засмеялся Степан, выглядывая из-за кустов, – и точно бабка приехала.

У ворот стоял армейский мотоцикл. За рулем, положив автомат на колени, сидел боец без пилотки, из коляски, расстегивая кобуру, вылезал командир, петлиц его Степан не разглядел. Но в позе бойца, который глядел на дом, и в движениях командира Полесов вдруг почувствовал еще не осознанную опасность.

А командир уже приближался к воротам.

– Игорь, – шепотом скомандовал Полесов и выдернул пистолет.

Муравьев все сразу понял. Он быстро переместился ближе к дому, так что солнце оказалось за его спиной.

Военный подошел к крыльцу и уже занес ногу на первую ступеньку.

– Руки, – тихо, но необычайно твердо сказал Муравьев, – руки вверх!

Командир дернулся и чуть обернулся, неохотно отнимая руку от кобуры.

– В чем дело?

– Кто вы такой? – Игорь внимательно следил за неизвестным.

– Я помощник коменданта, нам сообщили, что в этом доме скрывается дезертир. – Командир повернулся к Муравьеву: – Кто вам позволил…

– Об этом после. Документы.

– Пожалуйста, – лениво произнес старший лейтенант и сунул руку в карман галифе.

Игорь мгновенно почувствовал опасность: там второй пистолет! И в тот момент, когда неизвестный выдергивал руку из кармана, Муравьев, падая, нажал на спусковой крючок. Два выстрела слились в один. Им ответила длинная автоматная очередь, взревел мотор мотоцикла.

Старший лейтенант лежал, отброшенный к стене тяжелой пулей «парабеллума», глядя перед собой остановившимися глазами, из угла рта на гимнастерку сбегала тоненькая струйка крови. Игорь только на секунду задержал на нем взгляд и бросился к воротам.

Степан, положив ствол нагана на изгиб локтя, целился в мчавшегося по улице мотоциклиста. Муравьев тоже вскинул пистолет, пытаясь поймать на мушку широкую, согнувшуюся спину.

Наперерез машине выскочили Ефимов и два бойца с винтовками. Мотоциклист рванул машину к обочине, стараясь выскочить на поле. Глухо ударил винтовочный выстрел. Над мотоциклом взметнулся клуб голубоватого света. Водитель, выброшенный взрывом из седла, объятый пламенем, пролетел несколько метров и упал в траву.

Когда Муравьев и Полесов подбежали к месту взрыва, Ефимов уже сбил огонь с одежды мотоциклиста. Игорь увидел сгоревшие волосы, черное, обуглившееся лицо и отвернулся.

– Живой, – Ефимов поднял голову водителя, – дышит. Боец наш по шине стрелял, да попал в бак с бензином.

У околицы в клубах пыли появилась эмка. Это приехал Данилов.

– Так, – сказал Иван Александрович, оглядевшись, – атака слонов под Фермопилами. Живой? – Он кивнул на мотоциклиста.

– Пока.

– Срочно в машину. Полесов с ним. В город, в больницу. Потом обратно. Срочно. Виденеева жива?

– Все в порядке, – ответил Игорь, – там, во дворе, еще один лежит.

– Научились стрелять… – Данилов выругался. – Мне не трупы нужны, а свидетели.