Л. Пантелеев - Том 2. Республика Шкид. Рассказы для маленьких

– Замечательно. Говорите.

– Вот, – сказал Японец, – Венеция находится у Египетского моста. Париж находится угол Морской и Невского. Лондон – не знаю, где находится, – кажется, в Коломенской части.

– Еонин! – воскликнул Викниксор, не замечая, как покраснел преподаватель. – Ты забываешь, по-видимому, что я здесь и что тебе грозит изолятор и пятый разряд.

– Нет, – возразил Японец. – Напрасно обижаете, Виктор Николаевич. Я повторяю те сведения, которые сообщил нам в своей высоконаучной лекции товарищ преподаватель.

Викниксор посмотрел на Сурикова. Тот долго сопел и пыхтел и наконец выговорил:

– Я им рассказывал тут кое-что из своей жизни. А они, вероятно, подумали, что это география. Так сказать, номером ошиблись.

– Вот, дети, – обратился он к нам. – Знайте: Лондон находится в Англии. Так сказать, главный город.

Викниксор помрачнел, пожевал губами и хотел что-то сказать. Но тут зазвенел звонок, и несчастный толстяк был избавлен от позора публичного изгнания. Он ушел сам. Его не выгнали с треском, как выгоняли многих.

Он пришел в Шкид, когда все четыре класса сидели в большой школьной столовой за утренним чаем. Как только он в сопровождении Викниксора вошел в столовую, раздался хохот. Шкидцы не могли сдержать смеха при виде этого тщедушного плешивого человечка в высоких охотничьих сапогах, в которых целиком скрывались его короткие ноги. В руках он держал пожелтевший от времени тощий портфель. Сам он тоже был пожелтевший, поношенный и прокуренный. Пока Викниксор успокаивал своих развеселившихся питомцев, малыш теребил жидкую козлиную бороденку и, кротко улыбаясь, бегал глазами по лицам ребят. Когда те немного успокоились, Викниксор, по привычке растягивая слова, сказал:

– Ребята, вот вам новый воспитатель и преподаватель анатомии – Митрофан Семенович Лесников. Познакомьтесь.

Он указал рукой на человечка в охотничьих сапогах. Тот кашлянул в руку, подергал бороденку и глуховатым голосом повторил:

– Эге… Митрофан Семенович Лесников…

Викниксор показал новому воспитателю его место за столом четвертого отделения. Халдей уселся. Улигане с любопытством рассматривали его. Когда Викниксор ушел, вся столовая загудела как улей. Малыши вставали, чтобы посмотреть на бородатого лилипута. Дежурный воспитатель Сашкец не мог успокоить столовую.

– Тише! – кричал он, стуча кулаком по столу. – Тише!.. Да тише же!..

Кто-то из улиган сказал:

– Лесничок!

– Кляузная Бородка! – закричал третьеклассник Турка.

Ребята снова захохотали.

«Лесничок» сидел улыбаясь и по-прежнему теребил свою «кляузную бородку».

– Вы что, анатомию читать будете? – обратился к нему Японец.

Лесничок вздрогнул.

– Эге… Анатомию читать буду.

– А почему у вас борода кляузная? – спросил Янкель.

Халдей застенчиво улыбнулся.

– Такая уж выросла, – сказал он.

Зазвенел звонок, объявляя о начале занятий. Шкидцы с шумом расходились по классам.

Первым уроком в четвертом отделении шла древняя история.

Нудно тянулся урок. Июньское солнце и летний уличный шум, врываясь в окна класса, манили на улицу. Лица и спины улиган потели, глаза тупо уставились в одну точку. Уши, как дырявая сеть, подхватывали и тотчас же выпускали обратно обрывки фраз:

– И вот демагоги… Заняв Мемфис, афиняне… И вот Перикл нашел выход…

А головы сверлила мысль:

«Выкупаться бы!»

О Лесничке уже забыли. Только Голый барин, обрывая крылья украдкой пойманной мухе, сказал, обращаясь к соседу своему, Леньке Вандалу:

– Смешной какой новый халдей!.. Верно?

Вандал – скуластый, густобровый парнишка – хмуро ответил:

– Сам ты смешной… Человек, видно, хороший, этот новый, а изведут – уж чувствую.

– Почему же не пошутить с чумовым? – усмехнулся Барин, принимаясь за мушиные ноги.

Шутки начались на втором уроке. Когда Лесничок вошел в класс, снова раздались смешки. Воспитатель прошел к учительскому столу, положил на него свой затрепанный тощий портфель и, откашлявшись, негромко сказал:

– Ну, здравствуйте!

– Наше вам с кисточкой! – крикнул Янкель. Остальные либо ничего не ответили, либо промычали нечленораздельное:

– Здрасти.

– Начнем урок, – сказал халдей, неловко усаживаясь на стуле. – Во-первых, я должен познакомить вас с моей системой преподавания. Никогда никого не принуждаю заниматься. Хочешь – учись, не хочешь – твое дело…

– Замечательная система! – воскликнул Японец.

Лесничок взглянул на Японца, в первый раз сделав серьезное лицо.

– Кроме того, я никого не наказываю, – сказал он. – Во всяком случае, я стараюсь избегать этого. Вы не маленькие приготовишки, которые раскаиваются, лишь поставленные в угол, вы – взрослые люди.

Взрослые люди не очень внимательно слушали преподавателя.

Сливались в гул разговоры, смех; на передней парте Жвачный Адмирал выстукивал на зубариках «Яблочко», на «Камчатке» два потомственных лодыря дулись в очко. А Лесничок рассказывал о своей системе. Рассказав, снова осветил лицо своей кроткой улыбкой и сказал:

– Ну, а что вы знаете по анатомии?

Класс молчал.

– Ну, хотя бы вы?

Лесничок посмотрел на Японца. Японец неохотно поднялся и в ожидании вопроса раскачивал крышку парты. Крышка скрипела.

– Что такое анатомия? Знаете? – спросил воспитатель.

Класс по привычке насторожился, ожидая ответа товарища.

– Анатомия, – ответил Японец, – это наука о человеческом теле, о разных его частях. Части вашего тела – сапоги, борода и лысина. Это и есть анатомия.

Класс дружно гоготал.

Халдей улыбнулся.

– Очень интересная теория. Сядьте.

Все были крайне удивлены. Он и в самом деле никого не наказывал.

Он вызвал Янкеля:

– Знаете ли вы, из чего состоит наше тело?

– Знаю, – ответил Янкель. – Но только смотря какое тело. Например, ваше тело состоит из мешка, наполненного…

Это было уж слишком. Такая дерзость у другого халдея не прошла бы даром. Однако Лесничок, не меняя выражения лица, перебил Янкеля и сказал:

– Сядьте, пожалуйста.

Потом вызвал следующего.

Один Ленька Вандал, когда до него дошла очередь, отговорился незнанием.

Возвращаясь после урока из библиотеки, где он обменял Кнута Гамсуна на Германа Банга, Ленька натолкнулся на зрелище, заставившее его остановиться.

По залу расхаживал новый воспитатель Лесничок, а по пятам за ним ходила орава малышей. Они толкали воспитателя, дергали его за края пиджака и недружным хором кричали:

Лесничок как будто и внимания на них не обращал. Он ходил, заложив руки за спину, и улыбался.