Семен Бабаевский - Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1
- Название:Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1979
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Семен Бабаевский - Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1 краткое содержание
Повесть «Сестры» посвящена возрождению колхозной жизни в одной из кубанских станиц сразу же после изгнания фашистских оккупантов, когда вся тяжесть страды деревенской лежала на плечах женщин и подростков.
В романе «Кавалер Золотой Звезды» дана картина восстановления разрушенного войной хозяйства в деревне после победного завершения войны.
Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Как повелось на рытье канала, на сооружении электролинии, так было и за столами: что ни станица, то отдельный стол, так сказать — «свой участок», и только марьяновцев посадили на почетном месте, а с ними сели Бойченко, Кондратьев с женой, Сергей с Ириной (пусть, мол, все люди посмотрят, какая у него жена), Рагулин со своей Саввишной, Тимофей Ильич с Ниловной, Прохор Ненашев, Виктор Грачев, — он хотел посадить возле себя и Соню, но та покраснела и убежала к усть-невинскому столу. Тогда рядом с Виктором умостился Семен Гончаренко, молчаливый и сосредоточенно-строгий (он только вчера, после пробного пуска турбины, принял гидростанцию и еще не привык к своему новому положению).
Прохор Ненашев взял узловатыми короткими пальцами кружку, обвел сидящих строгим взглядом и сказал:
— Люди добрые! Строители и гости! Старинный обычай на Кубани так гласит: не будет сладким вино и не ощутим мы вкуса пищи, ежели, перед тем как приступить к обеду, не сказать слово.
Все умолкли, прислушались, а Никита Никитич подумал:
«Эх, Прохор, Прохор, и до чего ж ты охотник поговорить! И тут речи — мало тебе было митинга, только зазря время терять».
— А слово мое будет короткое, — продолжал Прохор, сжимая пальцами кружку, боясь, чтобы не расплескалось вино и чтобы никто не заметил, как дрожит его рука. — Поглядите сперва вон в ту сторону, на этот красивый домик, что приютился себе под кручей. Поглядите на провода, что убегают во все стороны! Чьих это рук дело? Наших рук и наших помыслов. А прислушайтесь! Эге-ге-ге! Шумит, не умолкает Кубань, и хоть с детства мы ее слышали, привыкли к ее песне, а только ныне песня у реки иная, потому что падает вода с высоты небывалой. Песня та новая, как и вся жизнь наша. И вот я скажу ради такого случая: думалось тем, кто в сорок втором году топтал, паскудил нашу землю, что мы уже не подымемся до той высоты, на какой допрежь были, что не избавимся после войны от беды-лиходейки. Прошло с той страшной поры немного времени, а мы не только поднялись, но и расправили плечи.
— Прохор Афанасьевич, — хитро жмурясь, сказал Никита Никитич, — речь твоя правильная, одобряю, а только взгляни, где солнце. Закругляйся!
— Погоди малость, Никита Никитич, солнце от нас не уйдет, а потому и не торопи меня закругляться. — Прохор погладил усы. — Днем нам будет светить небесное солнце, а ночью — свое! — В этом месте речь Прохора была прервана аплодисментами, и когда снова наступила тишина, Прохор продолжал: — Выпьем мы первую чарку за свою Советскую власть, за нашу родную Коммунистическую партию!
Все встали, выпили, и обед начался.
Ели неторопливо, не так, как обычно едят на работе во время обеденного перерыва, и то поглядывали на гидростанцию, то на солнце, ибо знали: самое значительное событие, ради чего съехались сюда люди и уселись за столы, произойдет лишь вечером. Почему вечером, а не днем? Такой вопрос никому даже в голову не приходил, — каждый понимал, что именно вечером, когда темнота укроет степь, должны вспыхнуть по всем станицам огни. Пусть тогда весь мир смотрит, что делается в верховьях Кубани! И потому, что уж очень всем хотелось, чтобы быстрее наступила ночь, день, как бы назло, тянулся удивительно медленно, а солнце точно остановилось в низком полдне и уже не хотело двигаться ни взад, ни вперед.
Может быть, желая как-то скоротать время, а может быть, и оттого, что два или три бочонка уже были опорожнены и яства на столах поредели, но только вскоре делегации станиц смешались и разбрелись кто куда: песельники — к песельникам, танцоры — к танцорам, некоторые парни и девушки, стараясь укрыться от родительских глаз, пошли гулять по берегу. Только одни старики и старухи еще остались на своих местах, но и они пододвинулись ближе друг к другу и завели неторопливый разговор; к ним подсел и Бойченко.
А лагерь шумел и гудел: там подвыпившие мужчины и женщины собрались в круг, и мягкий тенор запел: «Ска-а-а-кал ка-а-зак чере-е-ез до-о-о-лину», а мощный хор тут же подхватил: «Че-е-ерез куба-а-нские по-о-ля…», там, в шумном собрании, кто-то ухал и выбивал ногами такую частую дробь, выделывал такие колена и присядки, что дрожала земля.
«Вот это да! — подумал Сергей, протискиваясь поближе к кругу. — И кто это так отплясывает? А? Да ведь это Алексей Артамашов! Чертяка! Дает жизни!»
— Сергей! Иди на подмогу! — кричал Артамашов, сбив на лоб кубанку.
Рядом с собой Сергей увидел Кривцова, — он смотрел на Артамашова грустными глазами.
— Андрей Федорович, — сказал Сергей, — отчего такой мрачный?
— Завидую.
— Кому? Алексею Артамашову?
— И ему и вообще… Отойдем в сторонку.
Они выбрались из толпы, неторопливо прошли по бровке канала, не разговаривали, а только смотрели на мутный поток. Остановились на плотине, — под ними кружилась вода и, толкаясь в шлюзы, закрывавшие трубы, с сердитым рокотом текла по холмистому сбросу.
— Скоро откроешь шлюзы? — спросил Кривцов.
— Вечерком откроем.
— По двум трубам пойдет вода?
— Покамест по одной.
— Что ж так? Воды мало?
— Нет. Вторая еще не имеет турбины.
— А будет иметь?
— Постараемся.
— Сергей Тимофеевич, с той поры, как ты побывал у нас, загрызли меня думки.
— Оттого ты и невесел?
Кривцов закурил, бросил горящую спичку в воду.
— Тебе хорошо, а каково мне смотреть на ваше веселье. При народе я бы об этом постеснялся заговорить, но тут нас двое. Помоги, Сергей, по-дружески прошу.
— Знаю, о чем ты печалишься, — сказал Сергей. — Посмотри на эту трубу — она поставлена для марьяновцев. Будем хлопотать еще одну турбину.
— Дай твою руку, дружище!
Невдалеке от них по берегу канала шли Семен и Анфиса.
— Таки уговорил тебя мой братушка? — грустно спрашивала Анфиса.
— Пойми, дорогая, — ответил Семен, — не мог я не согласиться.
— А как же наша хата?
— Построим, только здесь. Посмотри, сколько тут места — выбирай любую позицию.
— Эх, Семен, Семен, какой же ты настырный! А ежели не справишься с работой? Тогда как будем жить?
— Справлюсь, — уверенно заявил Семен. — Я же тут буду не один. Завтра должен приехать механик, а пускать станцию будет Виктор. Ирина тоже в моем штате.
Анфиса только покачала головой и тяжело вздохнула.
— Сережа! — крикнула Ирина, выйдя из машинного отделения. — Иди сюда! На минутку!
— Жена зовет, — сказал Сергей Кривцову. — Придется беседу нашу прервать.
Сергей сбежал по деревянной лестнице.
— Сережа, а ты знаешь, нужна красная ленточка, — шепотом сказала Ирина.
— А зачем?
— Да как же! Виктор сказал, что так полагается.
— Ну? Ежели полагается — тогда нужно попросить ленту у какой-нибудь девушки.
— Пойдем вместе просить.
Они направились по берегу реки туда, где собралась молодежь.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: