Семен Бабаевский - Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 2

Так прошло часа два. Марфутка не отходила от Леньки. Они бродили в сторонке, Марфутка забыла кошелку с посудой: не до нее. Они рвали цветы, смеялись. Андрейка злился и то посматривал на низкое солнце, то на Леньку и Марфутку. И тут он, забыв увещевания Леньки, начал врать.

— Эй, Марфутка! Чуть было не позабыл тебе сказать. — Он во всю мочь бежал к Марфутке, прихватив с собой кошелку. — Только что был тут твой батько с зоотехником. Я думал, ты его повстречала и уже все знаешь.

— А что? — удивилась Марфутка. — Ну, говори!

— Ничего особенного. — Андрейка нарочно медлил. — Батя твой собирался ехать в Сухую Буйволу и сказал, чтобы ты тоже с ним ехала. Мать твоя больная, что ли. Так что ты побыстрее мчись на кошару. Чуть было не позабыл тебе сообщить.

— Леша, правда?

— Не слыхал, — ответил Ленька. — Дядя Гриша верно был здесь.

— Так он мне одному говорил, — пояснил Андрейка. — Ты, Леня, в тот момент сакман подворачивал к зоотехнику.

Марфутка поверила. Взяла из рук Андрейки кошелку и побежала.

— Ну, кажись, удачно спровадил! — Шершавое лицо Андрейки расплылось в добродушной улыбке. — Помчалась, стрекоза, только ноги мелькают. Быстроногая!

— Значит, опять сказал неправду? — Ленька покраснел, точно не Андрейку, а его уличили во лжи. — Опять, да?

— Последний раз, Леня! — взмолился Андрейка. — Думаешь, мне самому охота брехать? Но тут такое дело: нужно было нам от Марфутки избавиться, а она, сам видел, уходить и не собиралась. — Андрейка осклабился еще больше. — Леня, я что-то замечаю, Марфе весело с тобой. Так и щебечет, как птичка! — Затем сказал хмуро: — Ей что? Она не знает, что мы задумали, ей можно и цветы рвать, и смеяться. А мы не можем ждать. И так полдня пропало. — Андрейка порылся в сумке, достал пистолет. — На, держи оружие. В кубло я поползу один, а ты будешь меня охранять. Остановишься с собаками на круче. Ежели заметишь волчицу или я подам сигнал, незамедлительно стреляй и пускай собак. Понял?

Ленька почти ничего не слышал. В ушах у него стоял неприятный звон. Он все время смотрел на пистолет, на его плохо оструганную дубовую рукоятку и мысленно ругал себя за то, что согласился принять участие в таком рискованном и ненужном деле.

— Чего задумался? Давай начинать, — сказал Андрейка так просто, как будто нужно было начинать какую-то игру. — Бери собак и иди в обход. — Андрейка вынул из сумки мешок, подпоясался, сумку отдал Леньке. — С той кручи неотступно наблюдай за мной.

Они разошлись. Все делалось так, как условились. Ленька с собаками и с оружием обошел холмики и поднялся на кручу. Пистолет держал наизготовку. Стоял и смотрел на отлогую, курчаво заросшую кустиками ложбинку. Ленька смотрел на терновую, сизого отлива заросль, прошитую овсюгом и пыреем, и не мог отгадать в каком же месте находится волчье гнездо и где ползет отчаянный Андрейка.

Ползти было нелегко. Андрейка в кровь исцарапал руки, лицо. Он раздвинул руками куст и увидел на круче Леньку с собаками. Грушовский друг стоял браво, держа в вытянутой руке пистолет. Андрейка улыбнулся. Ему стало легче, и он пополз дальше. Мешок терся о землю и часто развязывался. Андрейка повязал его на шею, как кашне. От этого стало еще жарче. Пот заливал глаза, трудно было смотреть. Стараясь не шевелить траву, он по-пластунски полз и полз. Терновник был до того густой и колючий, что рвал рубашку, как когтями, больно царапал тело. Андрейка двигался вперед решительно, все ближе и ближе подползая к гнезду.

Вот и стебельки заячьего холодка. За ними куст ежевики, и тут же страшно темнела неглубокая нора. Андрейка вздрогнул. Вытирая мешком мокрое лицо, он отдышался, осмотрелся.

Пугала тишина; казалось, что где-то рядом притаилась волчица…

Напрягая все силы, Андрейка подполз еще ближе. В норе на сбитой, как войлок, траве увидел серые комочки. Это и были волчата. Андрейка решительно пододвинулся к гнезду, не поднимаясь, протянул руку и схватил что-то мягкое, теплое… Волчонок! Какой же он крохотный! И шерстка у него такая же, как у щенка, — гладкая. Андрейка быстро дрожащими руками сунул в мешок одного волчонка, второго, третьего, четвертого, пятого. Взвалил ношу на спину и тем же знакомым следом пополз обратно.

Ленька напрасно держал пистолет наизготовку. Стрелять ему не пришлось. Мешок с волчатами был благополучно доставлен в курень. Ближе к стойлу подогнали овец. Вечерело. Идти в Сухую Буйволу было поздно. Решили оставить волчат в курене, а утром отнести в село.

Пока было еще светло, Андрей и Ленька рассматривали добычу. Собак Андрейка отогнал силой: нюхом чуяли волчий запах и не уходили. Черныш и тот, стервец, порывался к мешку! А когда Андрейка положил себе на колени волчонка, Ленька поразился. Какой же это зверь? Щенок, да и только! Такой еще беспомощный, слепой и острой мордочкой тычется в палец.

— Ничего, завтра мы за них получим пять сотен, — сказал Андрейка. — Так что, Леня, считай, что у нас уже есть свое радио… Сложи их в угол и прикрой мешком. Пусть лежат до утра.

Ночь эту не забыть… В темном курене у изголовья копошились волчата. Они лежали так близко, что Ленька слышал, как они посапывали и тыкались о мешковину своими слепыми мордочками. Изредка скулили — странно, тоскливо. Звуки слабые, жалостливые, напоминавшие мышиный писк.

Ленька закрыл глаза и зажал ладонями уши. Лучше не слышать. Но разве так уснешь? Ворочался и невольно, сам того не замечая, прислушивался к тому, что делалось под мешком в углу куреня. «Мать свою поджидают, — размышлял Ленька. — Думают, что они в своем гнезде… Глупые, ничего-то вы не соображаете…»

Половинчатая луна висела низко. Косым глазом она засматривала в курень, освещала грязные, голые до колен ноги Андрейки. Или он в самом деле спал, или только притворялся спящим? Ленька смотрел на косую ленту пробившегося в курень света, на лоскуток синего неба, а думал о волчице. Никак не мог избавиться от этих мыслей. Она, конечно, не нашла в гнезде детенышей. Нюх у нее сильный, и она смело идет по следу к куреню. Переступает осторожно, почти не касаясь лапами земли. Даже собаки не услышали ее появления. Вот она подходит к куреню, заглядывает в дверь. Глаза злющие, горят жаром… Ленька поджал колени, свернулся в комочек. И вдруг крикнул и вскочил.

— Чего ты как сумасшедший? — сонным голосом спросил Андрейка. — Чего бунтуешь?

— Привиделось… волчица заглянула в курень.

— Не городи чепуху! Как же она может заглядывать? Даже смех берет. — Сонно, через силу Андрейка усмехнулся. — Да ее волкодавы и близко не подпустят. Ложись и спи. Наверно, скоро будет светать.

Ложиться Леньке не хотелось. Все одно теперь не уснуть. Луна своим желтым глазом все так же спокойно обозревала спавшую степь. В стойле лежали овцы, похожие на серую, раскинутую шубу. За изгородью дремали собаки. К куреню подошел Черныш, увидел стоявшего тут Леньку. Потоптался своими кривыми ножками, поласкался. Хотел было улучить минуту и проскочить в курень. Видно, и его неудержимо манил туда непривычный запах волчатины. Ленька сердито толкнул ногой своего дружка, и тот убежал к собакам.